– Не понимаю я этого твоего желания, – сказала Любовь Валентиновна, – но если хочешь стать менеджером, то мы не против. Вопрос только в том, где ты возьмешь деньги на свой бизнес. Предполагаю, что наших с отцом капиталов не хватит. – Она улыбнулась уголками губ.

– Для этого мне нужно будет выйти замуж за бизнесмена, который прочно стоит на ногах! – уверенно произнесла Геля.

– Ты говоришь о деньгах, а о чувствах забыла, – заметила мать. – А вдруг влюбишься в простого работягу?

– Да, у меня на первом месте – удачно устроиться в жизни, а чувства… Это не так уж и важно.

– Зареклась свинья в болото не лазить… – тихо произнесла мать.

– А теперь еще об одном, – сказал отец. – Хочу, чтобы последний год проживания в одном доме прошел тихо и мирно. Через год вы будете учиться в разных городах и редко видеться…

– Поскорее бы! – перебила его Геля.

– Потом будете скучать по своим сестрам, – вставила мать.

– Никогда! – заявила Злата.

– Продолжаю! – Отец недовольно взглянул на дочерей, перебивших его речь. – Новые условия. Первое: если за три месяца не услышу ни одной ссоры, все получат неплохое денежное вознаграждение.

– А мама? – спросила Злата. – Она тоже не должна слышать?

– Конечно!

– То есть мы можем ссориться в ваше отсутствие? – уточнила Ангелина.

– Нет конечно! Никаких ссор! – сказал Павел Тихонович.

– Ябедничать нам тоже запрещено? – поинтересовалась Злата.

– И ябедничать тоже. В клуб ходить теперь будете раз в месяц, в последнее воскресенье месяца, – продолжил отец, – а тебе, Романия, мы категорически запрещаем встречаться с Ростиславом.

– Почему?! – в изумлении воскликнула Рома.

– Рано тебе еще, – ответила мать.

– Не нашего поля ягода этот Ростик, – вздохнул отец. – Мы – люди не бедные, но не чета Ереме, и ты это должна понимать. Не хотим, чтобы их семейка потом тебя же куском хлеба попрекала.

– Что… Что вы говорите? – На глаза Романии навернулись слезы. – Можно подумать, что я прямо сейчас выхожу за него замуж.

– Забудь его, дочь! – сказал отец и поднялся из-за стола.

– Потом еще спасибо нам скажешь, – добавила мать.

– Ты почему такая невеселая? – спросил Ростик, заметив подавленное настроение Романии.

Они шли из школы, как всегда, вместе, держась за руки. Роме было приятно чувствовать легкое пожатие руки друга, ловить на себе его нежные взгляды и краем глаза наблюдать за реакцией старшеклассниц. Она чувствовала, что ей завидуют многие девушки: она, хромая и ничем не примечательная, всегда ходит рядом со стройным красивым юношей, который не видит вокруг ничего и никого, кроме своей Романии.

И теперь Рому охватило отчаяние, страх потерять человека, который вошел в ее жизнь, который понимал ее с полуслова и всегда был готов встать на ее защиту. Родители запретили ей встречаться с Ростиком, и нужно было об этом как-то деликатно ему сказать, хотя она не очень понимала, почему отец с матерью против их дружбы.

Романии стало неловко, когда Ростик задал ей вопрос о настроении. Они встречались так давно, что малейшее изменение в поведении другого не только замечали, но и чувствовали интуитивно. У них не было тайн друг от друга – они поклялись, что так будет всегда, и Романия должна была честно ему все рассказать, что она и сделала.

– Но почему?! – возмутился Ростик.

Он остановился и посмотрел ей в глаза – в них застыли прозрачные слезы, готовые вот-вот хлынуть на щеки. Она смотрела на него с болью и нежностью.

– Я так боюсь тебя потерять! – произнесла она так искренне, с таким чувством, что он не удержался и поцеловал ее во влажные глаза.

– Ты что, Росточек?! На нас же смотрят! – прошептала Рома.

– Ну и пусть! Мне все равно, кто, когда и как на нас смотрит! Пусть все знают, что я люблю тебя! – выпалил он на одном дыхании.

Романия замерла, когда из его уст прозвучало признание в любви. Две слезинки превратились в тонкие ручейки на ее щеках, и она, не отводя взгляда, прошептала:

– Повтори, Росточек, что ты сказал.

– Я люблю тебя, Ромашечка! – повторил он.

– И я тебя люблю! – слегка смутившись, произнесла Романия, и ее горячие губы коснулись его губ. – Пойдем, а то вокруг нас скоро соберется сотня зевак.

До двора Романии они шли молча, не размыкая рук. Ростик, взглянув на дом Фоменко, сказал:

– Хорошо хоть, в один класс нам не запретили ходить.

– Мы все равно будем видеться, – пообещала Романия.

– Только в школе? Ты понимаешь, что я не могу без тебя?

– Я что-нибудь придумаю. Сегодня постараюсь быстренько справиться с делами и уроками и поведу гулять Боню. Ты придешь на наше место?

– Конечно приду! – сказал он.

Ростик пошел домой, а Романия какое-то время стояла у двора. Дождавшись, когда он обернется, она помахала ему рукой, и сердце ее накрыла теплая волна. Но едва Рома открыла калитку, она сразу же наткнулась на Ангелину.

– Ты шпионила за мной? Подслушивала? – нахмурившись, спросила Рома сестру.

– Больно нужно! – поджав губы, ответила Геля.

– Я не слепая, – сказала Рома, проходя мимо, – вижу, что ты тоже мне завидуешь.

– Хм! – услышала она за спиной.

Вечером, как и договаривались, Рома с Ростиком встретились у лодки своего первого поцелуя. Девушка пришла с Боней на поводке. Собака уже хорошо знала парня и встретила его, радостно поскуливая и виляя хвостом.

– Отпусти ее, пусть побегает, – предложил Ростик. – Гуси-утки уже пошлепали домой, освободив простор для Бони.

Романия отпустила собаку, и та помчалась по дорожке, но потом оглянулась и вернулась назад.

– Вспомнила, что нужно меня защищать? – улыбнулась Романия. – Молодец! Но я уже под надежной охраной. – Она взглянула на Ростика.

– Можно, Боня, можно! – сказал он. – Иди порезвись!

Собака, поняв его, побежала между кустами, потом – по дорожке впереди них, не забывая посматривать по сторонам. А Романия с Ростиком гуляли у озера, часто останавливаясь в уютном, скрытом от посторонних глаз месте, где подолгу целовались.

К девяти часам вечера Рома вернулась домой. Ей нравилось то, что она придумала, – встречаться с Ростиком тайно, выводя собаку на прогулку. За ужином она была слегка взволнована, но родители ни словом не обмолвились о ее встрече с парнем.

«Значит, они ничего не знают, – подумала довольная Романия. – Похоже, что сестры не проболтались. Они желают получить денежное вознаграждение от родителей, поэтому будут молчать и дальше».

Романии хотелось верить, что родители наложили запрет на встречи с Ростиком сгоряча, а теперь передумали. Эта мысль ее очень привлекала, и девушка утешала себя ею каждый раз, когда шла вечером на свидание. Рому больше беспокоило поведение Гели, которое она не могла понять. Каждый раз, когда Романия возвращалась домой, Геля бросала в ее сторону многозначительный взгляд и ехидно ухмылялась. Это означало, что сестра что-то задумала, и вряд ли хорошее, но что именно – Романия могла только строить догадки.