За распахнутой дверью стояли администратор и австрийский офицер с красным потным лицом. Убедившись в его невредимости, предложили пройти в соседний номер.

Увиденная картина потрясла много повидавшего дипломата. Комната, наполненная желтым светом, источала атмосферу сложившейся удачно жизни. Знакомый нежно-сладкий запах женских духов обострял внимание. Ничто не предвещало трагедии. Прошли через гостиную с резными вензелями на деревянных креслах, обитых желтой материей, белоснежной кружевной скатертью на круглом обеденном столе, с цветами и фруктами. Служащий гостиницы и офицер в молчании шли дальше. В озаренной солнечным светом спальне от белоснежных обоев слепило глаза. Находившиеся здесь люди казались парящими ангелами в белых одеждах. Присмотревшись, с удивлением обнаружил на широкой кровати полураздетую молодую женщину с большой красной родинкой на белоснежной груди. Золотые волосы рассыпались по подушке брошенным небрежно пышным букетом цветов. Казалось, они жили, шевелились, но лицо не выражало чувств. Горчаков откровенно любовался этой женщиной. Вдруг поймал себя на вопросе – зачем он здесь? Явно произошло нечто страшное, необычное.

Князь продолжал с любопытством оглядывать комнату. В открытых, как душа простолюдина, шкафах в беспорядке висели и лежали женские вещи. Он никогда не задумывался ранее, как богат и разнообразен гардероб элегантной женщины. Название их знал, так как подписывал счета за одежду умершей год назад жены. Корсет, кринолин и турнюр, батист, вышивка и кружева, «юбка приличия» и боковка. Корсет из китового уса стоил особенно дорого. Раньше его раздражала тяга жены к вещам, а сегодня он вдруг понял, что это множество есть стремление к индивидуальности. К своему стыду, не замечал, что все безделушки покупались ради мужчин. Слабому полу больше чем кому-либо хотелось любви и внимания.

– Вы слышали выстрелы? – по-немецки обратился к нему сопровождающий офицер. Горчаков не считал нужным отвечать. Не было смысла. Он был раздавлен осознанием смерти женщины, красотой которой минуту назад наслаждался. Она и сейчас походила на спящую принцессу.

Красное пятно, принятое им за нежную симпатичную родинку, оказалось входным отверстием от пули.

В городе ввели комендантский час, и начались облавы. Делегаты славянского съезда, привыкшие к конспирации, разбежались без предупреждения. Их бегство только усилило подозрения властей в адрес славян, учитывая похожую провокацию, случившуюся в ходе первого съезда. Тогда шальной пулей у окна была убита жена командующего пражского военного гарнизона. Начинались волнения. Раздраженный личным горем генерал приказал обстрелять из орудий пару городских кварталов. Протестные настроения чехов, получивших отпор, по обыкновению улетучились. Они вернулись к привычному занятию – обслуживать победителей.

Случайное или спровоцированное убийство ни в чем не повинной молодой женщины поставило крест на славянском союзе. Заработал второй вариант «плана Горчакова», по усилению Пруссии как потенциальной союзницы России. Направляемая сильным политиком Отто фон Бисмарком, она в 1866 году разгромит войска Австро-Венгрии при Садове. На аннексированных территориях создаст Северогерманский союз. Через четыре года очередь платить за интриги дойдет и до Франции. Так будет создан Второй рейх. Таким образом, появятся три мировых державы: «Третий Рим» в лице православной преемницы Византии – Российской империи, Великобритания с заморскими колониями, протекторатами, и Пруссия, возомнившая себя продолжательницей Священной Римской империи.

Разыгравшаяся в Праге трагедия положительно скажется и на отношениях Дымова с Лизой. Наметившееся отдаление друг от друга и попытка совращения Горчаковым девушки прервется. Князю будет временно не до любовных интрижек. Так зло уживается с добром. Так временные циклы, подобно временам года, идут один за другим, не останавливаясь. Так люди игнорируют прошлый опыт, забывая предупреждение библейской притчи: «Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями». Все это когда-то уже случалось и продолжает происходить.

Река выходит из берегов и раз в сто лет меняет свое русло. Так и человек, чтобы изменить ситуацию, совершает поступки. Русло его судьбы зависит только от него самого. Все течет и ничего не меняется.

Питер Харрис всерьез взялся за лечение плохо сгибающегося правого колена русского моряка. Массаж, лечебная гимнастика – основное лекарство, применяемое доктором, привели к хорошим результатам. Через полторы недели Николай ходил без клюшки. Сильно прихрамывал, что его нисколько не смущало. За разговорами с Питером, ежедневными лечебными процедурами время летело быстро. Приближался срок возвращения домой. Питер часто рассказывал о своей жизни в Америке, политических воззрениях. От него Николай узнал о существовании анархической идеи, которая в те времена носила безобидные формы. Борцы национальных движений, наоборот, являлись самыми настоящими террористами в нашем понимании. Питер Харрис приехал в Европу, чтобы помимо частной врачебной практики на дорогом курорте еще и изучить опыт коммун справедливости.

От Питера Дымов узнавал все новые факты удивительных изощрений правителей Европы и Англии, защищающих свою религию и буржуазные ценности. Додумались создать каталог общественного мнения, с полезными для тогдашнего государства героями и его врагами. Дымов видел на войне, с каким остервенением бились «союзники» за «свой каталог», вход в который имел цену по прейскуранту. Их патриотизм хорошо оплачивался. Существовала и другая сторона медали. Увеличивалось сопротивление такому образцу государства, росло, как грибы после дождя, число их противников. Николай с интересом прочел первые такие труды, как «Социальная статика» Герберта Спенсера, Джона Стюарта Милля «О свободе»[46]. По приглашению Питера побывал в коммуне «Новая Гармония», где пятьсот добровольцев, мужчин и женщин, строили жизнь на принципах солидарности и сотрудничества. Он увидел в бесконечных собраниях, отчетах о проделанной работе подавление личного мнения коллективным. Хотя внешняя свобода притягивала: работали строго по расписанию не перенапрягаясь, читали и обсуждали, ежемесячно открытым голосованием выбирали «президента коммуны», любовь и страсть между мужчиной и женщиной приветствовалась, дети обучались в равенстве, невзирая на пол и национальность. Николай же заподозрил фальшь таких отношений, неискренность. Не нравилось ему, что люди попадали в очередную зависимость. В этот раз от самих себя. Утешало одно: положение русского крепостного крестьянина было намного хуже. Сделал для себя открытие: коммуну с крестьянской общиной объединила круговая порука, а с католической инквизицией – нетерпение инакомыслия.

Питер не отставал от европейских коммунаров. На родине, в Сан-Франциско, создал склад продуктов питания и «по справедливости» распределял их между анархистскими коммунами, поддерживающими республиканцев-северян. Наиболее эффективна его деятельность была на ниве борьбы с коррупцией. Мэры-демократы маленьких городков в штате Калифорния трепетали от его имени.