— Он отдал мне кольцо, — шепнула я.

Все так сложно в последнее время.

— А ты хорошо помнишь, как это было? Как он отдал его тебе? Ти, он морочит тебе голову!

— А ты?

— Я люблю тебя. Я всегда был честен с тобой, — он взял меня за руку, поглаживая мои пальцы. Отчаянная надежда на понимание в его глазах. — Наверно, я не самый храбрый, не самый… у меня нет магического дара, я не умею ловить рыбу… Но я всегда был честен с тобой. Если понадобится, я пойду с тобой до самой Цитадели.

Упрямо. Я знаю, что пойдет. Если Маро что-то задумал, его не остановишь.

Я знаю, что капитан «Белого кита», на котором нам предстояло плыть в Тхарис, отказывался брать Маро. Он говорил, что ему не нужны пассажиры на борту, не нужны сайторинцы. Но Маро как-то уговорил его. Сторговался. Его возьмут. Взамен Маро будет драить палубу, помогать на кухне и делать всю грязную работу, какую ему поручат. «А если хоть раз откажешься, я выброшу тебя за борт!»

Маро согласился. Он страшно упрямый, и если пытаться пугать его, то только раззадоришь еще больше.

Помню, как отец чуть не убил его, когда впервые поймал у меня под окнами. Отпустил на первый раз, только потому, что Маро — сын наместника. Сказал, что в следующий раз не пожалеет, и я была абсолютно уверена, что свою угрозу он готов был выполнить.

Но следующей ночью Маро полез в окно снова. После того, как я отказала ему, как сама чуть не выкинула в окно. Грозилась сразу позвать отца.

Помню, как он сидел у меня на подоконнике с пучком каких-то надерганных в нашем же саду цветов. У него тряслись руки — он все же боялся, несмотря на эту браваду. Губы поджаты. «Ну что, — сказал он тогда. — Я пришел, как и обещал. Поцелуй меня, пожалуйста. Мне бы не хотелось умереть, не заслужив ни одного твоего поцелуя».

Мне самой было страшно тогда. И все это было так невероятно. И Маро был вовсе не противен мне — хороший, красивый парень… мне даже нравилось его внимание. И все это, вся отчаянная дурь, его полный мольбы взгляд — не могли оставить равнодушной. Я подошла. Долго стояла, глядя на него. Он молчал, ждал. Я понимала, что уходит время и его следы могут легко обнаружить в саду. Я не хотела его смерти, и вообще не желала ему зла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А он… «Я люблю тебя, Ти, — сказал тогда совсем тихо, даже голос сел. — Я не могу жить без тебя. Если нет — то и нет… я…»

Я не выдержала, потянулась, коснулась губами его губ. Я первый раз… и совершенно не понимала тогда, как надо целовать мужчину, что мне делать… Еще мгновение, и он обнял меня, подхватил на руки, закружил, такой счастливый. Он обнимал меня так нежно и горячо, что закружилась голова. «Я люблю тебя, Ти! Я люблю тебя!» Это было так удивительно, так хорошо. Я сдалась.

Но удивительнее всего то, что в тот раз Маро все сошло с рук, никто не поймал, не увидел его. Ему удалось прийти и уйти незамеченным.

А следующий вечером я уже ждала его. Он пришел… вот только сбежать снова ему не удалось. Но я первая тогда бросилась к отцу, умоляя не наказывать Маро, я говорила, что хочу выйти за него замуж! Что люблю его и мне с ним хорошо. Все это было так волшебно тогда.

Сначала Маро лазил ко мне каждую ночь. Я была счастлива. В моей жизни впервые такое. Да что там! Любая девушка позавидует. Он пел под окнами, он дарил мне цветы…

А потом, когда все немного успокоилось, и все договорились, когда объявили о нашей помолвке — у Маро начали появляться неотложные дела. Он все еще бегал ко мне, но через день, раз в неделю… Нет, я все понимала, это не может так гореть вечно. Но, еще не выйдя замуж, я начала чувствовать себя надоевшей женой.

А вот теперь, от ревности, от угрозы меня потерять, чувства Маро вспыхнули с новой силой. Чем дальше, тем отчетливее я понимала, что это именно ревность. К императору, к стражу, наконец. Да, какой бы каменный он там ни был, но он мужчина, и то, что происходит сейчас — не может не волновать Маро. Он не готов меня отдать.

— Я люблю тебя, Ти, — говорил он, взяв меня за руку, глядя на море. — Я отправлюсь с тобой до конца. Никому не позволю отобрать тебя…

И в этом не было ни капли лжи, он умрет за меня. Но… Его чувства, как весенний ветер — порывами.

И я не могу ответить от чистого сердца, что люблю его.

«Белый кит»

Маро старался как мог, но его силы были на исходе. Думаю, он десять раз успел пожалеть о том, что подписался на это.

В первый день, пока берег был еще близко, его не сильно допекали тяжелой работой. Но уже к ночи, когда Маро собирался идти спать, на него свалили кучу старой, ржавой и пригоревшей кухонной утвари и велели чтобы к утру все блестело. «Если не успеешь, отправишься кормить рыб».

Тогда я слышала, но не восприняла эту угрозу слишком серьезно. Долго стояла на корме, глядя вдаль, туда, где уже исчезла в дымке земля, думая о том, смогу ли вернуться сюда снова…

Да и сам Маро, скорее всего, не отнесся серьезно сразу. Я ушла спать, а утром…

Первое, что я услышала, проснувшись — как шкипер орет на кого-то, отборная хлесткая брань… и такой же хлесткий удар плети. У меня что-то дернулось внутри. Я кинулась на палубу.

Маро сидел с огромным котлом на коленях, пытаясь оттереть внутри… все лицо разбито, алые полосы от плети на спине.

— Живее! — орал шкипер. — Не останавливаться!

Маро пошатывало, руки не слушались. Мало того, что к такой работе он совсем не привык, так еще и поспать, скорее всего, не удалось этой ночью.

Матросы посмеивались, наблюдая за ним.

Я кинулась было к Маро.

— Не вмешивайтесь, леди! — рявкнул шкипер мне. — Это не ваше дело!

— Мое! Я не позволю так обращаться с ним!

На моих пальцах сверкнула молния. Не знаю, что я сделаю, но бить Маро больше не позволю.

— У него договор с капитаном, он должен работать! — шкипер стоял на своем. — И у меня приказ, проследить, чтобы все было исполнено как надо.

Ужас и обреченность в глазах Маро.

— Не стоит, леди Тиаль, — тихо сказал Кавьяр, подойдя ближе.