— Да какая тебе разница? Не твоего это ума дело, Никонов. Что надо, то и сказал. Нам дали два дня, вот и давай, предлагай… Где их искать?

— У нас на борту пацан, Али этот, — начал издалека сержант, — не везти же его в Индию? Еще обвинят, что мы его якобы похитили… А если мы с Лагодичем и с мальчишкой высадимся на побережье и типа доставим Али к отцу? Его папаша в этих местах, судя по всему, человек не последний, уважаемый и через местных рыбаков или еще кого вполне может разузнать, где тех бандитов отыскать можно. Есть же у них где-то гнездо, база — короче, место дислокации. Там они, скорее всего, и пленников держат… В общем, папаша Али нас на базу пиратов наведет, а уж мы попытаемся профессора и его помощницу спасти!

— Ну, допустим. А если… — Кавторанг на секунду замялся, но Никонов прекрасно понял, что значила эта заминка. Командир не решился озвучить вопрос: «А если вы погибнете, тогда что?» А если копнуть еще чуть глубже, возможно, у вопроса нашлось бы и продолжение: «А за вашу гибель под трибунал кто пойдет?»

— Ну, в таком случае можно все представить как наше с Лагодичем самоуправство. Мол, их посылали только мальчишку домой доставить, а этих дураков на подвиги потянуло. А если у нас все получится, то и совсем все будет хорошо — особо и спрашивать никто и ни о чем не будет! Случайно напоролись на профессора в джунглях… А может, он сам от этих уродов сбежал — поди проверь…

— Это получается, что я ничего не знал, ни о чем не ведал, а подчиненные мои творили, что хотели… с них и спрос, да? Хорош командир!

— Товарищ капитан второго ранга, вы ведь понимаете, что других вариантов у нас все равно нет. А гадов этих наказать надо! Мы вот на воздухе сигаретки покуриваем, а Кравцов с ребятами в холодильнике… — В голосе сержанта звучали неприкрытая горечь и злость.

— Не хами, сержант… — негромко одернул слегка зарвавшегося бойца кавторанг. — Я понимаю, «пепел Клааса стучит в твое сердце», но, в конце концов, отвечаю за всё и за всех я, командир корабля Меркулов! Ладно, сержант, давай попробуем на вкус и цвет твой вариант…

Снизу донесся дробный топот подошв по металлическим ступенькам трапа, ведущего на мостик; через несколько секунд появился один из подчиненных Никонова и, придерживая автомат, закинутый за спину, коротко козырнул:

— Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться?

— Что такое?

— Там, это… судно подозрительное. — И далее морпех быстро пояснил: — Ну, вроде рыбаки и все такое — только, думаю, не рыбаки это. Я с батей во Владике на сейнере пару раз ходил, знаю, как сети забрасывают, как тралят… А эти как-то все не так делают, неправильно, в общем!

— Неправильно, говоришь? Вахтенному офицеру докладывал?

— Так точно! Он велел к вам…

— Никонов, твоя епархия — разбирайся. — Меркулов одобрительно кивнул. — Молодец, Кочин! Прямо-таки Зоркий Сокол! В нашем деле бдительность никогда не помешает. Идите, присмотритесь к этим рыбакам… Только незаметно, глаза им не мозольте…

После недолгого скрытого наблюдения за рыбацким суденышком сержант полностью согласился с Кочиным — что-то здесь было не так, и рыбаки ему тоже решительно не понравились. Рожи у них… Да и блики от линз бинокля несколько раз сверкнули — что это они у нас на борту разглядеть хотят? А если это ряженые, то кто они и почему трутся поблизости от русского боевого корабля?..

Наметанный глаз бывшего рыбака не обманул Кочина. Действительно, небольшое суденышко, ненавязчиво следовавшее за русским эсминцем параллельным курсом, хотя и старательно изображало из себя рыбацкий сейнер, к настоящим рыбакам отношения не имело ни малейшего. И место для лова было выбрано далеко не самое удачное, и сети смуглые рыбаки с хмурыми и чересчур уж сосредоточенными лицами забросили кое-как…

…Ахмад почесал голую грудь в вырезе вылинявшей майки, посмотрел на циферблат часов, на уже клонившееся к закату солнце и озабоченно произнес, обращаясь к высокому и худощавому мужчине в прорезиненном костюме, сноровисто и привычно вскинувшему на спину плоский короб акваланга:

— Хамзах, ждать мы тебя не станем! И так уж сколько времени под носом у этих русских крутимся… Короче, мы уходим, а ты сделаешь свое дело — и вон к тем островам добирайся сам. Потом, ночью, мы тебя снимем. Все понял?

— Да понял, понял, — недовольным тоном проворчал аквалангист, щелкая металлическими пряжками и нетерпеливо шлепая по палубе резиновыми ластами. — Чемоданчик подай… Да осторожнее ты, а то от этого корыта только пара щепок останется, а заодно и от нас с тобой!

— А неплохая у тебя работа. — В узких глазах Ахмада мелькнула не то насмешка, не то самая обычная зависть дилетанта к профессионалу. — Нырнул, игрушку приладил и плыви себе, вольный как акула, за своим вознаграждением. А оно потикает-потикает, а потом ка-ак саданет — только огонь и брызги! Наверное, красиво под водой выглядит…

— Никогда не видел взрыва под водой, — пренебрежительно хмыкнул Хамзах и покачал головой, прилаживая на груди гофрированные трубки с загубником посередине. — И тебе не советовал бы. Если ты увидел взрыв, находясь там, то, скорее всего, больше ты не увидишь ничего и никогда! В лучшем случае будешь плавать, как дохлая рыбина — вверх брюхом… Да, кстати, о вознаграждении: раз мне придется добираться в такую даль самому, то мою долю надо бы увеличить, о’кей, босс?

— Тьфу, — раздраженно сплюнул под ноги Ахмад и сердито надвинул на глаза длинный козырек своей бейсболки, — только деньги на уме!

— Никогда не плюй на палубу — примета плохая! — злобно сверкнул глазами аквалангист.

— Да ладно тебе… О’кей, о’кей — будет тебе доля. Готов? Ну, давай, удачи тебе, а нам пора сматываться.

Хамзах, прижимая к груди чемоданчик, неуклюже перевалился через невысокий борт и почти без всплеска скрылся под водой. Ахмад же поднес к глазам двенадцатикратный морской бинокль и, осторожно выглядывая из-за палубной надстройки, принялся разглядывать русский эсминец. Вроде бы все нормально: тревогу никто не поднимает, не суетится… Морячки ползают, службу несут. Ну-ну, прохлаждайтесь, ребята, — Хамзах-то уже в пути! А, шайтан, а это еще что?! Толстяк непроизвольно дернулся и отпрянул, прячась за выступом надстройки — с русского корабля какой-то парень в черном берете точно так же рассматривал через бинокль их «сейнер»! Ахмаду показалось, что русский заглянул ему прямо в глаза. Срочно, ни минуты, ни секунды не медля, уходить!

— Эй, вы! — Пират властно окликнул лениво возившихся с заброшенной сетью бандитов. — Быстро вытаскивайте эти дурацкие сети. Бегом, бегом, шевелитесь! Мы уходим…

Никонов опустил бинокль и кивнул в сторону рыбацкого судна, на котором как-то слишком уж резво зашевелились рыбачки, выбирая последние метры длиннющей сети с блестящими стеклянными поплавками, и мерно забормотал двигатель:

— А ведь, похоже, они уходят. Может быть, и правда рыбаки…

— Не, сержант, не рыбаки это, точно тебе говорю, — стоял на своем Кочин. — Сам же сказал, что тот толстый за нами наблюдал. Чего ему тут надо, а?