В ответ на его выкрики к нему повернулась какая-то молодая, незнакомая Саше, но вполне симпатичная девушка, которая произнесла:

– Этому пострадавшему уже ничего не страшно.

– Как не…

Саша осекся. Дошло наконец, что все это может значить.

– Он умер?

– Увы.

– Но… почему? Отчего?

Ему никто не ответил. Да еще и Сашу попросили отойти от места преступления на некоторое расстояние. Саша отошел, хотя и без особой охоты. Зачем позвали, если теперь не пускают? И вообще, ему хотелось быть поближе к той симпатичной девушке, которая заговорила с ним первой.

Но отошедший вместе с ним Лев был озабочен несколько иным.

– Я тебя вот зачем позвал. Ты же у меня занимаешься опросом свидетелей по делу похищения Евгения Кузина?

– Помогаю по мере сил.

– Я выяснил, что у нас в городе уже было зарегистрировано одно аналогичное нашему утреннему преступление.

– Еще одно!

– Видишь какое дело, второй случай зафиксирован во Всеволожском районе. Дело произошло в лесопарковой зоне, народу там бывает мало. В итоге пострадавшего обнаружили лишь спустя много часов. Жертва – мужчина средних лет, который ничего не может сказать о том, что с ним случилось.

– Потому что мертв?

– Нет, обошлось. Пострадавший жив. Но нашли его заколоченным в такой же тесный ящик, в каком мы сами утром нашли этого нашего Жеку.

Саша был поражен. Целых три случая. Те двое в ящиках и этот бедняга в картоне. Двое живых и один мертвый. Вот только можно ли этого в картоне считать вместе с теми, что в ящиках? Или его история – это отдельное дело?

– А что с тем пострадавшим из Всеволожска? Говорить он может?

– Может-то он может, да только ничего внятного он о произошедшем не говорит. Вообще, с головой у него после похищения что-то не того.

– В смысле?

– По большей части пострадавший талдычит о каких-то голосах, которые в темноте призывали его к раскаянию. Говорит, что всю ночь эти голоса взывали к нему, убеждая покаяться и начать новую жизнь. Он считает, что это к нему явились ангелы.

Ангелы! Саша был разочарован.

– А по делу что-нибудь говорит? Как его похитили? Кто?

– По словам самого потерпевшего, он возвращался домой поздно вечером. На него напали. Было темно, нападавших он не заметил. Просто получил удар по голове, а очнулся уже в ящике. Случилось это неделю назад. Следствие велось, но никаких следов обнаружить не удалось. Единственное, что можно утверждать точно, преступник был на машине. От места нападения до того места, где пострадавший был обнаружен, пешком больше часа. Маловероятно, чтобы преступник тащил жертву нападения на себе. Он его туда отвез.

– На грузовичке? На «Соболе»?

– Меня это тоже заинтересовало. Представь себе, следы «Соболя» во Всеволожске тоже обнаружены.

Саша почувствовал волнение. Ему показалось, что он напал на очень важный след. Итак, оба похищения связаны между собой.

– А можно узнать у этого человека, не обращался ли он незадолго до похищения к антиквару?

Лев взглянул на молодого человека с любопытством:

– Мне такое и в голову не пришло спрашивать. А что ты имеешь в виду?

– Объясню. Но вы сначала узнайте, обращался или нет! Можете?

– Попробую. Есть у меня приятель в том отделении, будем надеяться, он сбросит телефончик этого потерпевшего.

Приятель оказался на дежурстве и быстро нашел все, о чем просили.

– Потерпевший Валерий Леонидович Шабан, индивидуальный предприниматель. Пятьдесят один год. Живет во Всеволожске в собственном доме. От госпитализации отказался. Уверяет, что пребывание в ящике на его самочувствии никак не сказалось.

– А то, что он про ангелов заговариваться начал?

– Ангелы в голове – это тебе не воспаление в легких. Поговорят да и уйдут.

– Надо ему позвонить! – настойчиво повторил Саша. – Спросить, не было ли у него встреч с антикварами.

– Сам объясняться с ним будешь.

Саша согласился. Шабан по телефону ему не понравился. Голос у него был грубый. К тому же он очень недоверчиво отнесся к звонку незнакомого молодого человека. И как Саша его ни пытал, так и не признался, что имеет нечто, что можно продать антиквару или кому-либо другому.

– С чем это мне по антикварам ходить? – твердил он. – Ценных вещей или там картин – мебели дорогой отродясь не имел. Что на мне, то и мое.

– И ничего у вас не пропадало?

– Чего нет, то и пропасть не может.

– Я неспроста спрашиваю. Сегодня произошло еще одно преступление, схожее с тем, что случилось с вами.

Это Шабана зацепило. Впервые с начала разговора он заговорил нормально, без признаков агрессии.

– Кого-то еще в ящик заколотили?

– Да.

– И кого?

– Кузина Евгения Петровича.

– Не знаю такого, – с сожалением произнес Шабан. – Может, в лицо и видел, а по фамилии не припомню. И чего с ним случилось?

– Похищение гражданина Кузина было организовано антикваром и его сообщником. У Кузина имелись карманные часы, оставшиеся ему еще от прадеда.

– Часы?

Голос у Шабана стал какой-то странный, потом он пробормотал:

– Ангелы меня тоже про часы спрашивали.

Обсуждать ангелов Саша не хотел, поэтому поспешил перебить Шабана:

– Незадолго до похищения Кузин носил эти часы на оценку к антиквару. А после выяснилось, что часы он продал. Я уверен, продал сообщнику этого антиквара. И продал за совершенно мизерную и незначительную сумму. Налицо факт обмана и мошенничество.

Шабан слушал Сашу внимательно. Но когда тот закончил, возмутился:

– А похищать-то антиквару Кузина зачем тогда? Продал Кузин ему часы и продал.

– Так ведь за пять тысяч продал. А часы все сто тысяч стоят!

– Что нагрели этого Кузина на сделке антиквар с товарищем – это я понял. Могли. Такое у них в порядке вещей. А похищать им этого Кузина зачем? А в ящик его заколачивать?

Это и было слабое место в версии Саши. В самом деле, что за зверство такое? Подпоили, обманули, купили у пьяного задешево то, что стоит в десятки раз дороже, – это ясно. Но зачем на валы-то везти? Да еще в ящик заколачивать? Силы тратить, время, да и нервы. Ведь валы их хоть место и малопосещаемое, но иной раз прохожие там все же появляются. И что бы они сказали, обнаружив антиквара с сообщником, которые заколачивают в ящик живого человека? К чему этим двоим идти на такой риск?

– Все-таки вы попытайтесь вспомнить насчет антиквара.