– Каждый раз при выходе из парикмахерской меня мучает один и тот же вопрос, – трагически взвизгнула одна из девиц, – а зачем меня спрашивали, как вас подстричь?

Но когда речь зашла «о Лидке, которая с Корским»… я вся обратились в слух.

Надо заметить, что пожилых женщин на этой террасе не наблюдалось. Дипломаты, видимо, устроили встречу без галстуков и жен, взяли на гулянку только своих девушек и подруг. «Девушки» сопровождали холостых, как я – Юру. «Подруги», соответственно, – женатых. Видимо, Корский со своей Лидой бывали в этой компании.

– Он-то ладно, старый уже. А девчонку жалко, – сказала одна из «подруг».

– Сними розовые очки. Пока штампа в паспорте нет, это опасная работа, – вздохнула другая. – В любой момент можно всего лишиться: квартиры, денег и, как видишь, жизни.

– Говорят, у Лидки имеется сестра-близнец. Зовут Ксюша. Она официантка в ресторане «Опань-ки». Сестра Лидке страшно завидовала. У одной – чаевые и грязные тарелки, у другой – бриллианты и заграничные поездки. Но, как выяснилось, еще неизвестно, кому повезло…

– Так, может, не ту сестру убили? – неожиданно выпалила я.

И все уставились на меня, но в кое-то веки смотрели не как на инопланетянку.

– Или сестрица и убила. Из зависти, – возразил мне кто-то.

Черт, и не предполагаешь, где узнаешь что-то интересное! Целых две новые версии! Но на этом интересующий меня разговор прервался, началась болтовня о массажисте, который за деньги массирует всё. Буквально всё. Совсем всё…

Да-а, сколько женщину не корми, а она все равно себе бикини купит.

К счастью, вскоре на террасу вышел Юра. Пока остальные размахивали шампурами и звенели стаканами, мы улизнули на конюшню. Мой парень достаточно уверенно держится в седле. Я же так близко видела лошадь впервые. Конный спорт – довольно дорогое увлечение, мне не совсем по карману.

– Это очень смирная кобылка, – сообщила мне работница клуба, подтягивая подпругу.

Воодушевленная этим заявлением, я с помощью Юры довольно бодро взлетела на лошадиную спину. Мое средство передвижения сделало несколько нервных шагов, а потом вдруг уткнулось мордой в землю и стало что-то сосредоточенно жевать. При этом шея лошади превратилась в покатую горку, с которой я едва не съехала. Но удержалась и даже дернула за повод: мол, давай, вперед! Кобыла подняла голову, фыркнула и сделала свечку. То есть встала на задние лапы. Теперь в крутой склон превратился ее зад. И я почти скатилась по нему на землю.

Ну и ну! Я ощущала себя какой-то щепкой, которую носит и крутит волна. Ну почему Юра крепко сжимал бока своего жеребца и резво скакал на нем, а я вертелась на месте?

Черт! Эта кобыла здорово разозлила меня. Я глубоко вздохнула и натянула уздечку. Не сразу, но мне удалось принять вертикальное положение и даже проехать пару сотен метров. Правда, моей пятой точке это короткое путешествие показалось полетом на Луну – таким же долгим и опасным. Память о нем отпечаталась неслабыми синяками. Да, не буду врать, лихой наездницы из меня не получилось.

Юра отвез меня домой и, вы не поверите, только сегодня вечером у меня дошли руки до того, чтобы разобрать свой чемодан. А то он так и валялся посреди моей комнаты в квартире родителей. Пару раз я о него спотыкалась и задвигала под кровать. Потом мне понадобилось вытащить из него новые стринги, и он опять занял центральное положение на полу.

Я перекладывала вещи в шкаф и рассказывала маме о своей неожиданной встрече с тетей Клавой, извините, Клаудией. А потом мне на глаза попалась та самая посылка от Марианны Васильевны для ее брата. Вернувшись от Корской, я опять засунула ее в чемодан. Что мне с ней теперь делать? Получатель мертв, отправитель без сознания.

И тут я решила опять сунуть свой нос в чужие дела. Интересно все-таки, что именно я везла через границу и должна была передать человеку, который был уже мертв! Сверток размером с книгу. А вдруг это устав «Клуба самоубийц»?

Я знаю: это очень неприлично, нехорошо, и я сама бы пришла в ярость, задумай кто-то покопаться в моих вещах. Но я же ведь не только из праздного любопытства! Я в некотором роде пытаюсь разобраться во всех этих преступлениях. Никто не стал бы осуждать следователя, который изучил посылку в поисках возможной улики.

И вообще, вдруг там что-то скоропортящееся?

Короче, я сорвала упаковку и…

И мне понадобилась срочная консультация Маргариты.

Эта героическая женщина не только работает и подрабатывает, проверяет уроки и водит детей в бассейн, выбирается на свидания с бесполезными и даже вредными типами, но и воскресными вечерами печет блины. Хотя могла бы обойтись банальным йогуртом или замороженными котлетами. Нет, она не травит членов своей семьи химией, а изготавливает почти кружевные блинчики из натуральных продуктов! Мне оставалось лишь прихватить из дома баночку маминого варенья (сметана уже имелась в наличии) и опять отправиться в гости.

Мы вчетвером объелись и перепачкались всем вышеперечисленным. Потом близнецы принялись смотреть новый мультик, а мы с их мамой смогли наконец обсудить бандероль Марианны Васильевны.

– Это DVD-диск, – сообщила я.

– Запись из семейного архива? – предположила Ритка.

– Пока не знаю. Я не стала смотреть одна. Было бы похоже, что я подглядываю в замочную скважину.

– А если ты будешь не одна, это что-то изменит?

– Вдвоем в замочную скважину не подглядывают, – авторитетно заявила я. – Глаза не помещаются…

– Действительно, – усмехнулась Марго. – Но тебе непременно хочется выяснить, что именно Марианна Васильевна хотела передать брату?

– У меня прямо зуд и чёс, – призналась я. – Знаешь, на что это похоже? Оставляешь в магазине десять копеек сдачи: мол, мне мелочи не надо. Хотя внутренний голос говорит: возьми! И потом тебе именно этих десяти копеек не хватает в следующем магазине. Приходится пятисотку менять.

– И сейчас тебе внутренний голос говорит: посмотри диск?

– Да, он буквально вопиет!

– Но это ведь чужая вещь, чужая жизнь.

– Рита, тот, кому предназначался диск, мертв. Тот, кто его отправлял – в коме. Почему-то мне кажется, что это все не просто так. Мы же можем провести маленькое расследование, если больше некому? Журналистское расследование, ведь ты – журналист…

Ритка покачала головой, словно хотела сказать: «Ну что с тобой делать, не сдавать же в зоопарк», – и притащила на кухню свой ноутбук. Я барабанила пальцами по столу в нетерпении, пока диск загружался. А потом я увидела… себя!

Себя на фоне Везувия, на фоне развалин, на фоне колонн… Ладно, буду скромнее: это были виды Помпей, но пару раз я попала в кадр. А потом там появился тот самый венецианец. Неизвестный оператор умудрился подробно и достаточно бесстрастно (камера в его руках не дрожала) запечатлеть сцену самоубийства. Мы с Марго смотрели не дыша. Прямо боевик и триллер в одном флаконе! Потом камера сделала резкий наезд на публичный дом со словом «Жизнь» над входом и метнулась к телу, распростертому среди древних камней. И…