Подружки снова завели про Дэна, а меня чуть не стошнило. Ничего я им не рассказала – хоть малая была, а поняла умом своим, что, если не скажешь, так вроде и не случилось ничего. Хотя секретов у нас друг от дружки никогда не было.

И повелось с тех пор, как красивый парень, так меня с души воротит, сразу Дэна вспоминаю. Все мне кажутся одинаковыми, ненастоящими, и будто бы только одно у них на уме – то самое, что мне, девчонке, Дэн тогда сказал. Такое лекарство от любви получилось, что я сразу повзрослела. И не было у меня мальчика, хотя бегали многие. А я от них как черт от ладана, страх какой-то, и не верю ни на грош.

Работала уже в магазине, в мужском отделе, многие приставали, а я грубила в ответ. А потом Стёпа как-то зашел купить галстук, я ему выбрать помогла. А он на другой день опять! Свитер ему понадобился. Выбрали мы свитер. Через день снова тут как тут. Костюм понадобился. Месяц ходил, наша секция на нем план выполнила, и только через месяц решился пригласить меня в кино. А мне приятно, что солидный человек, а такой деликатный. И страх вроде прошел. А он мне цветы… Мне еще никто цветов не дарил. Как сейчас помню – герберы! Желтые, красные, малиновые. И спрашивает, какие я люблю. Я говорю, ирисы синие люблю, а он забывает и снова приносит герберы. Так я потом отвечаю: герберы люблю, а он: это какие? Да вот эти самые, говорю. И засмеялись оба.

– Этот Дэн в тюрягу сел за убийство, да там и помер, – сказал Денис. – Избили его до смерти.

– За убийство? – переспросила Инесса. – А кого он убил?

– Свою подругу. Так что тебе, Люба, можно сказать, повезло. – И вроде как с насмешкой добавил: – Куда Дэну против твоего Степана.

– Убил? – удивилась Инесса. – Любаша, правда?

– Вроде правда, – нехотя ответила Любаша. – Точно не знаю. От подружек отошла, неинтересно стало…

– Степан, а ты разве не помнишь? Весь город бурлил, только и разговоров было! Убийство… как это опера́ говорят? Резонансное! Во! Вы все должны помнить.

– Не припоминаю, – отвечает Степан Ильич и хмурится. – Я надолго выезжал из города.

– Степа учился в столице! – похвасталась Любаша.

– Конечно, ты мужчина серьезный, – говорит Денис. – В тусовках не светился, не чета нам, босоте. И в городе тебя не было. А ты, Адвокат, тоже не помнишь? Тебе вроде по должности должно всякие казусы помнить.

Адвокат пожал плечами и промолчал.

Между тем стемнело и в бледном небе появилась первая звезда.

– О, Ирка нарисовалась! – вдруг сказал Денис и кивнул в сторону калитки. Там стояла Иричка в длинном платье и шляпе с полями, хотя уже вечер. И белые локоны по плечам. Помахала рукой – мол, привет честной компании, и пошла себе, виляя подолом.

– Ирка, иди к нам! – заорал Денис ей вслед. – Прими на дорожку!

– Куда это она одна? – спросил Полковник.

– Она не одна, подружка ждет на тачке на перекрестке, подберет.

– Подружка? – Инесса со значением приподняла бровь.

– Может, друг! – заржал Денис. – У нас свободный брак. Давайте, господа, примем за свободу!

– Все мужчины животные! – вдруг брякнула Инесса. – А красивые в особенности.

Мы даже опешили. Молчим, неловко всем стало. Потом Доктор говорит:

– Давайте не будем вешать ярлыки. Люди разные, хотя согласен, попадаются и животные, не без этого. Ну так и вы, прекрасные дамы, не все подряд ангелы.

– Согласна, хорошо, – говорит Инесса, и голос у неё дрожит, – но среди мужчин животных больше, чем неангелов среди женщин!

– Не уверен, – негромко говорит Полковник.

Мы переглянулись – бунт на корабле! Первый раз он против Инессы пошел. Видимо, задело его за живое.

– Поддерживаю Полковника, – вмешался Адвокат. – Уж я-то знаю, можете мне поверить!

– А давайте считать, – предлагает Доктор. – Пусть каждая из присутствующих здесь женщин вспомнит животное-мужчину, а мужчина наоборот, женщину-неангела.

– Браво! – орет Денис. – Как на духу! Со всякими мерзкими подробностями.

Да что ж это за человек такой? Что не скажет, все подлость и низость. Неужели права моя Лариса, и наш дружный коллектив трещит по швам? Как бы сказать ему, чтобы понял?

– Ой, не надо! – говорит Любаша и ладошки к горящим щекам прижимает. – А то рассоримся, да и настроение портить не хочется. Доктор прав, люди разные, кому как повезет на кого нарваться. Мне вот так вышло, как ушат холодной воды на меня вылили. Но и польза была, как я сейчас понимаю. И потом, ведь все гораздо хуже могло получиться, спасибо и на этом.

Мудрая женщина.

– Поддерживаю, – говорит Полковник. – А от вас, Инесса Владимировна, не ожидал. – По отчеству ее припечатал, так разозлился. Смотрит мимо, а сам прямо багровый с лица.

Инесса смутилась, поняла, что ляпнула лишнее.

– Извините, – говорит покаянно, – просто мне тоже кое-что вспомнилось личное. Я не должна была. Мир? – И протягивает Полковнику руку, и так смотрит на него своими бархатными глазами, что сердце тает. Тот еще больше покраснел, белый ежик торчком – совсем мальчишка, взял ее руку, подержал и отпустил. Если бы никого не было, точно поцеловал бы. Разулыбался, за коньяком тянется, разливает в серебряные рюмочки.

Денис дурашливо фыркает и выставляет большой палец: знай, мол, наших!

– Так их! – рычит.

Ей-богу, лучше бы промолчал.

Тут поднимается Доктор, локоть оттопыривает и вроде даже каблуками щелкает:

– За прекрасных женщин! – За ним встают Полковник, Олег Монахов и мы со Степаном Ильичом. – За ангелов, до которых нам далеко!

Так и выпили стоя, по-гусарски. И такое какое-то чувство нас всех охватило доброе, вроде как благодарность за что-то. Или это меня одного? Не знаю… Смотрю на Инессу и вижу, что она голову наклонила и вроде как слезы украдкой вытирает… Что это с ней, думаю. Отвел глаза, чтобы не привлекать внимания – видать, вспомнила что-то, или Любашина история навеяла, и про мужчин как-то некрасиво вышло… Тут мы встретились взглядом с Олегом Монаховым – он тоже заметил, что Инесса расстроилась, и пожал плечами: женщины, мол, разве их поймешь? Покивал и за бороду себя подергал.

– Зин, давай сюда! – вдруг закричал Денис, завидев появившуюся у калитки Зину. – Садись! Штрафную!

Зина прошла в калитку, тихо поздоровалась. Бледная, тощая, в бесформенной длинной одежде.

– Я не хочу, – говорит, а сама глаз не поднимает.

Удивительно, сестры похожи между собой, а только одна – красотка, и характер живой, даже слишком, а другая… Правду моя Лариса сказала: ни рыба ни мясо. И одета как монашка, не скажешь, что в ателье работает.

– Как это не хочешь? – возражает Денис. – Для аппетита. Все бабы на диете, а тебе не помешает набрать пару кэгэ. Тебе еще замуж идти, а то ни один мужик не клюнет.