Одна из проблематичных тенденций коучинга заключается в том, что, если вы оказались в тупике, устали, подавлены или ощущаете пустоту, коучинг рекомендуется как панацея. Но не исключено, что усталость и пустота как раз и есть результат требований постоянного саморазвития и улучшения. И если так, то коучинг может только усугубить положение, которое пытается исправить. Грубо говоря, коучинг — это просто еще одна доза препарата, от которого мы и заболели. Может быть, вы так долго изучали себя, что пришли к выводу, что внутри ничего и нет. Поэтому коучу не с чем работать, и отношения становятся пустыми. По сути своей коуч — это помощник, который держит перед вами зеркало, чтобы вы осознали, какие цели, ценности и желания скрываются внутри вас, и смогли их реализовать. Основной постулат религии «Я» говорит о том, что все ответы уже внутри. Это определяет и направление развития (куда я хочу попасть?), и меру успеха (когда я достаточно успешен?). Но, учитывая то, что эта мера становится субъективной, то есть не привязана к внешним стандартам, она может привести к развитию в безграничном вакууме. Когда пора остановиться? «Бесконечное непрерывное улучшение» — ключевая фраза. Вы никогда не будете достаточно успешны. На одном из юмористических сайтов была опубликована история о человеке, который перестал заниматься саморазвитием, так как полностью реализовал свой потенциал. История смешна потому, что, согласно современным установкам, саморазвитие невозможно прекратить. Она смешна вдвойне, потому что показывает всю абсурдность этой религии.

Бывший прославленный гребец Арне Нильссон — один из многих, кто после завершения спортивной карьеры избрал профессию коуча. Он написал бестселлер о консультировании подростков. В своей книге он говорит, что традиционная воспитательная модель устарела, и предлагает родителям выступать в роли спарринг-партнера. Сложно представить более наглядный пример субъективизма, который царит в культуре ускорения и проповедуется коучами при помощи религии «Я». Традиционная концепция воспитания связана с идеей, что существуют определенные внешние рамки и вещи, которые нужно знать. Традиционное понятие воспитания строится на том, что за пределами «Я» есть то, что нужно знать. Считается, что это задача родителей (а также воспитателей и учителей) — развить в детях характер и целостность, о которых я говорил в предыдущей главе, необходимые для того, чтобы действовать в соответствии с внешними рамками. Но если представить, что все исходит изнутри — цели, ценности и идеалы, — то роль воспитателя превращается в роль спарринг-партнера или коуча, а главной целью становится отражение того, что внутри. Возникает, конечно, вопрос, получится ли у родителей, которые консультируют, а не воспитывают, вырастить жизнеспособных взрослых. Дети, которых так воспитали, вероятно, во взрослой жизни будут сосредоточены на своих внутренних импульсах и не будут осознавать, как важно в жизни выполнять обязательства. Они станут специалистами по самоанализу, научатся расставлять приоритеты в своих предпочтениях и реализовывать их самым оптимальным способом. Но по сути это будут просто умные дети, мастерски оптимизирующие средства, но не имеющие понятия о том, что есть обязательства, которые выходят за рамки субъективной точки зрения и личных предпочтений. То есть что существуют вещи, которые нужно делать потому, что это важно, а не потому, что хочется или не хочется. В жизни есть значимые аспекты, и неважно, что вы чувствуете по этому поводу. Но этому уделяется очень мало внимания в коучинге и религии, основанной на концепции «Я».

Для многих людей то доверие, которое они испытывают к коучу или терапевту, практически заменило настоящие дружеские отношения. Человек — это животное, у которого есть не только партнер (иногда на всю жизнь), но и друзья. Философы, начиная с Платона и Аристотеля, подчеркивали важность дружбы. Согласно Аристотелю, друг — это человек, с которым вы проводите время с удовольствием для обеих сторон. Но вы также желаете другу добра просто так, а не потому, что вам это выгодно. Таким образом, дружеские отношения обладают самоценностью: друг — это тот, кому вы помогаете ради него самого. Если вы помогаете окружающим только ради собственной выгоды, то это, строго говоря, не дружба, а скорее партнерство, основанное на имплицитной договоренности (я почешу твою спину, а ты почешешь мою). Принцип quid pro quo («то за это») действует во многих человеческих отношениях, например между работодателем и сотрудником, но не в детско-родительских отношениях (вы должны заботиться о ребенке независимо от того, получите ли от этого какую-то выгоду). Аристотель считал, что в дружбе принцип quid pro quo тоже не действует. Можно также сказать, что в этом смысле дружба существует только в человеческом мире, так как отношения между животными основываются на взаимной выгоде.

Вопрос в том, можно ли религию «Я», основанную исключительно на личных предпочтениях, в которой коуч дает инструменты для саморазвития, истолковать как современную форму дружбы. Ответ, очевидно, отрицательный, так как отношения между коучем и клиентом по сути своей инструментальны. Они существуют только до тех пор, пока обе стороны извлекают из них выгоду, и часто основаны на финансовом интересе (все-таки коучинг — это бизнес). Поэтому есть нечто странное в том, что те мечты и секреты, которыми раньше делились только с самыми близкими друзьями, люди теперь раскрывают в беседах с коучем, чтобы «полностью реализовать свой потенциал». Вообще это одна из более глобальных тенденций культуры ускорения: завязать дружеские отношения становится все сложнее. Само слово «друг» уже звучит архаично (если не брать в расчет несерьезное употребление этого термина в социальных сетях), и мы чаще говорим о «связях», а не о круге друзей. Но «связи» — это инструментальное явление. Это то, что вы поддерживаете и развиваете, чтобы воспользоваться, когда будет нужно. Если вы хотите сменить работу, можно воспользоваться «связями», чтобы найти хороший вариант. Социологи измеряют объем и крепость связей количественно и качественно как некий «социальный капитал». В этом контексте понятие капитала — не метафора. Оно указывает на превращение человеческих отношений в товар и на уменьшение роли настоящей дружбы. В классическом смысле, в понимании Аристотеля и стоиков, друзья ценны сами по себе, а не как способ улучшить свою жизнь. Другими словами, настоящих друзей не купишь.

Если вам, как и мне, неприятна коучификация и растущая инструментализация человеческих отношений, начните очищать свой лексикон. Не говорите о «связях» — говорите о друзьях. Как я уже сказал, «друг» означает совершенно не то, что под этим имеется в виду в социальных сетях. Там «друг» — это всего лишь контакт. Связи — это отношения, основанные на какой-то форме договора. Настоящий друг — это человек, которому вы желаете лучшего и которому готовы помочь, даже если это не принесет вам никакой выгоды. Вы можете только надеяться, что кто-то считает вас настоящим другом. В дружбе, как и в любви, договоры не действуют. Так что вернитесь к кругу друзей и понятию дружбы — и увольте коуча.

Но кто знает — вдруг можно подружиться и с коучем? Часто коучи оказываются прекрасными людьми, которые выбрали эту сферу деятельности, потому что любят окружающих и хотят помогать другим. Так что, может быть, вы вместе обнаружите, что некоторые вещи ценны сами по себе, а не как способ максимизировать пользу на основе личных предпочтений — то есть исполнить как можно больше желаний. Я бы порекомендовал два вида совместной деятельности, которые могут стать хорошей почвой для ростков дружбы: культурное мероприятие или поход на природу (например, визит в музей или прогулка по лесу). Музей — это собрание предметов прошлого (далекого или недавнего), предметов искусства или культуры, которые рассказывают что-то об эпохе или аспекте человеческого опыта. Конечно, из визита в музей можно извлечь немало полезного, но приятнее просто бродить по залам, не думая о том, куда «применить» этот опыт. Смысл в том, чтобы научиться ценить то, что нельзя никуда «применить». В музее хранятся и почитаются предметы, которые, с одной стороны, представляют собой просто старый (или новый) хлам. С чисто утилитарной позиции это, конечно, бессмысленно. Но напоминает нам о том, что мы стоим на плечах культурной традиции, которая породила наш общий коллективный опыт. Может быть, твердо стоять на ногах будет проще, если встать на плечи других?