Упрямец явно желал продолжить спор, несмотря на то, что и стоял-то с трудом, но в этот момент балконная дверь отворилась, являя нашим взорам лысого красномордого мужчину в колпаке с кисточкой и черной рубахе до пят, опоясанной лохматой веревкой. Судя по ароматам, перебивавшим даже запах тела много дней не мывшегося мальчишки, волшебник был пьян до разноцветных птичек в глазах. Да и кто на трезвую голову пойдет любоваться на пленника «вороньей клетки»?

Мужчина сделал еще два нетвердых шага и уперся взглядом в нашу замечательную, дружную компанию. Воришка испуганно сжался в комочек, растеряв весь свой гонор. Да, похоже, не сладко ему пришлось в гостях у колдунов.

— Вы кто? — удивленно выпучил он глаза. Полагаю, мой чудесный плащ с первого взгляда покорил его сердце. — Скоро… с комом… скормят… скоморохи, да? — видать, язык его поворачивался с трудом.

— О, нет, — беззаботно рассмеялась я, в один прыжок подобравшись к незадачливому пьянице. — Мы — прекрасное видение из страны грез, где народом правят золотые жуки с телегу величиной, а юные девы по утрам отправляются к реке, ведя на поводу голубых лошадок…

На лице волшебника появилось выражение радостного узнавания.

— О! А я был там! Вче… ик!.. ра. Наверное…

— Вот и умничка, — ласково пропела я, тыкая ему пальцем в шею. Волшебник издал булькающий звук и без чувств рухнул наземь. Замечательно… Осталось только перетащить его в клетку и оставить вместо воришки. Благо волшебник без памяти, противиться не будет.

— Ты… ты не боишься? — изумленно выдохнул мальчик, глядя на меня почти с благоговением. Надо же, как мало понадобилось, чтобы впечатлить эту юную душу! Ах, такой милый ребенок…

С трудом пропихнув пьяницу в отверстие, я захлопнула люк и вынула ключ из скважины. Протрезвеет — позовет своих, а поболтаться между небом и землей даже полезно бывает… Может, состраданию научится.

— Нисколько, — улыбнулась я, стягивая с себя плащ и укутывая им бедного ребенка. — Волшебники — те же люди. А уж пьяные-то… Зато как смешно будет, когда колдуны обнаружат в клетке вместо тебя этого недотепу! Давай, маленький, хватайся за меня, но только через ткань, а не то блузу перепачкаешь, а мне ее жалко… Плащик-то, увы, уже изгвазданный. И пойдем скорей, а то еще кто-нибудь из почтенных колдунов заглянет на огонек, а с трезвым я дело иметь не рискну. Меня-то, разумеется, даже пальцем не тронут, а вот тебе удача может и не улыбнуться. Постарайся уж, здесь недолго идти… — подбадривала я мальчишку, который уже практически повис на моем плече. Вот подлость, ему лет двенадцать, а он уже выше меня. Нет под этим небом справедливости, да…

— Так ты в башне все-таки живешь? — еле слышно спросил воришка, едва переставляя ноги.

— Нет, во дворце. Мы направляемся именно туда.

— Но он же далеко!..

Объяснять сейчас ничего не хотелось. Ох, ну и тяжелый же ученик попался… во всех смыслах… хотя полегче волшебника… зато волшебник не брыкался…

— Есть и короткая дорога — для тех, кто владеет нужным ключом.

А вот и вожделенная дверь. Домой, домой, скорее домой! С охами, ахами и поминанием ворона я втащила мальчишку в свои покои и уронила в кресло. Мышью метнулась в спальню и дернула за шелковый шнурок, вызывая служанок. Спустя один оборот в комнату постучалась дородная женщина, явно происходящая из крестьянской семьи, всего несколько лет назад осевшей в городе.

— Как твое имя?

— Капа, леди, — она сделала неуклюжий реверанс. Точно, бывшая крестьянка. Только у этого сословия имена оканчиваются на «па» и «пу».

— Слушай внимательно, Капа. В моей гостиной отдыхает молодой господин. Ты должна будешь вымыть его, переодеть в свежую одежду и накормить. Он не ел около недели, так что дай ему для начала что-нибудь легкое. Бульон или вроде того… Вещи можешь пока взять из моего шкафа, посмотришь, какие мальчишке подойдут. Когда сделаешь все это, можешь идти. Ах, да, — вспомнила я. — Если услышу, что при дворе болтают о мальчишке, можешь распрощаться со своим языком. Думаю, господин королевский палач сделает мне такое одолжение, в знак давней дружбы. Все поняла? Смотри, я слов на ветер не бросаю…

— Все будет исполнено, леди, а болтать мы не приучены, — пробасила служанка и, смешно семеня, направилась в гостиную, где ждал своей участи мальчишка, не подозревавший, что сегодня он ухватил за хвост рыжего кота удачи…

Художник, так увлекшийся рассказом, что даже душистый чай был позабыт, восторженно хлопнул в ладоши:

— Браво, Лале! Чудесная история. По правде сказать, никогда бы не подумал, что сей замечательный юноша, — он благосклонно улыбнулся Авантюрину, — всего-навсего уличный воришка, на свою беду решивший обокрасть волшебников… Впрочем, даже за многократное преступление «воронья клетка» — это слишком жестокое наказание. Тем более — для такого славного мальца… Говорите, ему тогда было всего двенадцать?

Я оглянулась на Мило и кивнула, разрешая вступить в беседу.

— В клетку я попал, будучи уже шестнадцатилетним, — разъяснил любопытному живописцу мой ученик. — Просто те, кто с рождения наделен волшебным даром, взрослеют и стареют гораздо медленнее… Примерно в два-четыре раза, в зависимости от возраста. Меня ждет еще несколько веков интересной, полной событий жизни! Поэтому я безмерно благодарен госпоже Лале — если бы не ее доброе сердце…

— … моя неодолимая скука во дворце, Мило, не обольщайся…

— Не столь важно, госпожа моя. Если бы не вы, стать бы мне пищей для воронов еще на заре юности.

— Мило изучает колдовство? — с интересом приподнял бровь Тарло.

— Изучаю, — кивнул Авантюрин, не забывая заварить нам троим по новой порции листьев. — И опять-таки благодаря леди Опал.

Художник благодарно кивнул, принимая из рук Мило фарфоровую чашку, и воскликнул:

— Неужели за этими словами кроется еще одна занимательная история?

Я вздохнула. Разговоры меня утомили. Хотелось посидеть немного молча, глядя на жаркое пламя в очаге, но любопытство Тарло было воистину неистощимо.

— Ничего особенного. Спустя пару дней после освобождения Мило из плена в башне, мы снова наведались к волшебникам, на сей раз в библиотеку. Разумеется, ночью и не без помощи Ключа. Нас чуть было не поймали, чудом беда прошла стороной. Колдуны тогда сильно разгневались, настрочили жалобу Его величеству Шелло. Тот спешно покинул летнюю резиденцию, дабы лично разобраться в деле. По нелепому стечению обстоятельств, его экипаж опрокинулся на горной дороге и упал в пропасть. Спустя дюжину дней на престол взошла Тирле Обманчивый Сон, а я снова попала в фавор. Волшебники же к тому времени вызнали, что пленника из «вороньей клетки» вызволила шутовка, а значит, вполне вероятно, что и к исчезновению драгоценных томов из библиотеки причастна тоже она. Соперничать за мальчишку и редкие, но все же не единственные в своем роде учебники с девятой в раскладе, пользующейся благоволением венценосной особы, почтенные старички побоялись. А вскоре я представила юного воришку королеве в качестве моего ученика, благо роду Опал и вправду служила некогда семья Авантюрин, чей последний отпрыск скончался от яда, подсыпанного неверной женой, лет этак за десять до воцарения Шелло. Ее величество Тирле была весьма довольна нашим первым совместным с Мило выступлением… Кажется, ей пришлась тогда по вкусу одна незатейливая песенка… — я хитро подмигнула ученичку. — Не напомнишь мне?