– Потому что все постройки вытянуты в линию и занимают участок, где можно сделать штакетник, – ответил Вадим Борисович, – кстати, это нарушение правил, по закону минимальное расстояние между домом и оградой должно составлять несколько метров, а для хозпостройки чуть меньше. Небось у них постоянно были терки с соседями.

– Нет, – потер руки Коробков, – вот вам генплан поселка Ручеек.

Мы молча рассматривали схему.

Первым высказался Никита:

– Домики стоят ровными рядами на поле. А особняк Воробьевых находится в лесу, в отдалении от всех.

Коробков подошел к панели.

– Ага! Участки там одинаковые, пресловутые шесть соток, а у Михаила и Маргариты их пятьдесят.

– Хорошо в советские годы возглавлять больницу, – протянул Никита.

Вадим потянулся к бутылке с водой.

– В наше время тоже неплохо.

– У Воробьевых не было соседей, – объявила я, – их дом стоит на отшибе, окружен деревьями. Как Филипп Паланин мог наблюдать за домом со своего участка через дыру в заборе? А?

– Никак, – констатировал Димон, – пацан наврал.

– Зачем? Вернее, почему? – изменил вопрос Никита. – Хотя лучше поинтересоваться: сколько ему дали? Кто заплатил? Или услугу ему оказал? Где сейчас Паланин?

– Неподалеку от Свято-Данилова монастыря, – мгновенно отозвался Коробков.

Дюдюля поморщилась.

– Шумно там, но, наверное, квартиры дорогие. Где прописан Паланин? Адрес подскажи?

– В колумбарии Донского крематория, – заявил Коробков, – Филипп умер.

– Что с ним стряслось? – полюбопытствовал Вадим.

Димон погасил экран.

– Разбился на мотоцикле, катался без шлема!

– Не нравится мне эта история. Ох, не нравится, – вздохнула Дюдюля. – Наверное, Зинаида Борисовна в курсе всего, что произошло. Надо ее еще раз порасспрашивать. Морина нам не все сообщила.

– У Маргариты была сестра, – неожиданно сообщил Коробков, – младшая. Но о ней мало сведений. Окончила восемь классов, поступила в медицинское училище. Эмма Львовна прописана на улице Ващекина, десять. Больше ничего о ней неизвестно. У нее нет сотового телефона, в сетях не замечена, замуж не выходила, детей не рожала. Но! Интересная деталь! Эмма выписалась из родительской квартиры вскоре после того, как Наума посадили за решетку.

– Дима, если ты не нашел сведений про Эмму Львовну, то это не означает, что их нет, – возразила Дюдюля, – мобильный можно купить на другую фамилию и подключиться к сотовой связи так же. Аккаунт в соцсетях легко оформить не на себя.

– Ну да, – согласился Коробков, – любые преграды человек преодолеет, если захочет. Но с какой стати Эмме так шифроваться?

Дюдюля сдвинула брови:

– Вопрос временно остается без ответа. Надо пообщаться с Зинаидой Борисовной и съездить туда, где зарегистрирована Эмма.

Поскольку время подкрадывалось к семи вечера, я решила отправиться искать Эмму Львовну на следующий день, вернулась домой и была радостно встречена французскими бульдожками и Альбертом Кузьмичом. Наш британец после того, как был выброшен на улицу и прожил некоторое время в другой семье[1], растерял свою суровость и порой напоминает ласкового котенка. Сейчас он запрыгнул мне на руки, начал тереться мордочкой о мой подбородок и громко мурлыкать.

Я погладила его по спинке.

– Видишь, как испытания меняют характер. Раньше ты уворачивался от наших объятий, не давал себя обнимать-целовать, а после того, как потерялся, живо понял, как хорошо тебе с Риной, Таней, Надей, Ваней, и теперь не стесняешься петь во весь голос. А ведь тебе досталось легкое испытание. Ты не спал в подвале, не бродил голодный по улицам, попал в руки очень добрых людей, которые стали нашими друзьями. Но все равно разум у тебя появился.

– Мр-р-р, – пел британец, обнимая меня, – мр-р-р.

Я растрогалась, угостила кота его любимым лакомством, пошла в спальню и услышала характерный звук. На WhatsApp прилетело сообщение. Я вынула трубку, номер которой известен только самым близким людям, и увидела, что некто с именем turburdur прислал сообщение:

«Привет, коза!

«Добрый вечер, – ответила я, – как вы узнали этот номер?»

«Задача не простая, а очень простая».

«Объясните, пожалуйста».

«Зачем?»

«Просто мне интересно».

«Любопытство сгубило козу».

«Звучит иначе: любопытство сгубило кошку».

«Но ты коза».

«Что вам надо?»

«Пришел ответ на твой запрос о подтверждении действительности паспорта. Не спрашивай, как я его добыл».

Мне показалось уместным тоже отбросить «вы».

«Главное, чтобы я не получала твои счета».

«Я сбросил письмецо. Читай».

Я, забыв поблагодарить парня, переместилась в емейл и углубилась в чтение:

«Уважаемый Ярыгин С. В. Заказанный вами набор “Кролики и лошади” вернулся на склад вследствие неполучения Ярыгиным С. В. набора “Кролики и лошади”. Если вы хотите повторить доставку, то ее необходимо оплатить в размере прежней суммы плюс двадцать процентов за неполучение заказанного вами набора “Кролики и лошади”. Мы всегда рады помочь нашим клиентам. Сообщаем вам, что у нас появились новинки. “Кролики и пони”, “Пони и зайцы”, “Антилопы и гну”. С любовью к нашему лучшему клиенту Вуколкову Д. В. Фирма «Занимательные животные твоего хобби и досуга в нашей голове».

Я хихикнула и получила новое письмо.

«Прочитала?»

«Да. Антилопы и гну, это сотрудники, которые отправляют письма, они знают, что существует Антилопа Гну. Но это послание не про мой паспорт. И получателя они называют вначале Ярыгин С. В., а в конце он Вуколков Д. В.».

«Глюк крепчал. Попробуй зарегистрироваться иначе».

«Как?»

«Подруги есть?»

«Да. Одна».

«Используй ее паспорт».

«Не могу».

«Почему?»

«Неважно. Просто не могу».

«Окейси».

«Что?»

«О’кей!»

«Понятно».

«Пришли адрес».

«Чей?»

«Где пытаешься завести личный кабинет».

«Зачем?»

«Сделаю все за тебя».

«Думаешь, я настолько глупа, что сообщу незнакомому человеку все свои данные?»