Ляпнул, нет? Почему она молчит?

– Почему? – нарушила она тишину, отпущенную им обоим на размышление. – Что он мог там делать?

– Думаю, решил под шумок грабануть хозяина.

– Под какой шумок, Егор? – вкрадчиво поинтересовалась Ева, вытягиваясь над столом в его сторону. – Не думаешь ли ты, что два ограбления были устроены Сергеевым? Он все это устроил, чтобы получить страховку?

– Думаю.

Он так и думал, с первой минуты. Как на место происшествия выехал и все осмотрел с Вовой Сучковым, так версия в его голове и сложилась. Картинка ясная такая получилась. Рассуждения логичными. Только никто не оценил стройности его мыслей. Велели помалкивать.

– А Сергеев, обнаружив своего охранника там, где не должен был обнаружить, устраняет его. Не сам, конечно. Не сам, – замахала в его сторону ладошками Ева, откидываясь на спинку стула. – Есть у него человечек. Паша Камодов, кличка Комод. Много насчет него мыслей, ох как много. Но ничего доказано не было. Одни мысли, и все.

Ева сорвалась с места и молча зашагала по кухне. Взгляд загнала глубоко внутрь, понять невозможно, о чем она думает. Пальцы перед грудью скрещены, словно для молитвы.

Высокая, гибкая, в обтягивающем трикотажном костюме, который Егор помнил. Ему это черное трико никогда не нравилось. Ева в нем выглядела как наемница, собравшаяся на дело. Но она не признавала никаких юбок или платьев. Он подозревал, что их попросту не было в ее шкафу.

– Не сходится, Егор, – встала она посреди кухни.

– Что не сходится?

– А ничего не сходится. Ну, обнаружил его Паша в магазине, грабившим то, что не успел вынести другой грабитель. Убивать-то зачем? За шиворот, и к хозяину. А тут несколько ножевых, нанесенных, предположительно, человеком, находившимся в состоянии аффекта. Как-то все… За уши притянуто, не находишь?

Он так и знал! Все, как всегда. Стоило ему хоть что-то озвучить, как Ева тут же принималась перечеркивать его версии пункт за пунктом. Она, как в старой легенде, всегда хватала огромный валун и швыряла в самый центр стройного ряда его мыслей. И все путалось, ломалось, переставало быть убедительным.

– Нет, может, это и охранник. Может, и хотел под шумок ограбить Сергеева, тут я не возражаю. Но мотив убийства… Разбираться с этим еще и разбираться. К слову… – Ева глянула на него сердито. – Никто бесхозным трупом вообще не интересовался?

– Нет вроде.

– Так нет или вроде? Может, кто приходил на опознание?

– Может, и приходил, мне не сообщили!

Он разозлился. И на себя, и на нее. На себя за то, что не подумал об этом. На нее за то, что снова ей удалось щелкнуть его по носу.

Это первое, о чем он должен был узнать сегодня утром, когда читал и перечитывал новое заключение о времени и причинах смерти. А он взбесился, бумаги на стол патологоанатома швырнул и выскочил из его кабинета, громко хлопнув дверью.

И Ева его сейчас, как слепого котенка, в миску с молоком – мордой, мордой, мордой.

– Надо узнать, – проговорила Ева, сильно растягивая гласные. – Поедешь со мной?

А у него был выбор?

Ее павильон открылся вовремя. Народ начал заполнять торговые залы, толпясь возле прилавков. Сейчас время домашних хозяек, молодых мамочек и пенсионеров. Чуть позже, с двенадцати до двух часов дня, будут забегать те, кто работает по соседству. Чтобы вечером в очереди не стоять, чтобы сразу домой, к семье, с уже почти готовой едой. Вечером, ближе к шести, подтянутся все остальные. Будут очереди. И это неплохо. Это деньги. Это прибыль.

Прилавки ломились от полуфабрикатов, многие из которых были весьма хорошего качества. Вера за этим следила. Не с каждым поставщиком заключала договоры. И если случались обманы или фальсификат, резко обрывала все партнерские отношения.

– Не хочу, чтобы меня проклинали еще и за плохую жратву! – частенько восклицала она.

За что еще ее могут проклинать, она не уточняла. И если Денис приставал с вопросами, ловко уходила от ответа.

Денис… Денис, мальчик родной, где же ты?!

Вера поставила локти на стол, закрыла лицо ладонями. Поплакать бы, пореветь всласть, да не выходило. Не умела она. Внутри все ломило и тряслось, как в хорошую ломку. Голова взрывалась от боли. Во рту было горько и сухо. Все гадко, все! А слез не было.

Дверь приоткрылась.

– Верунь, ты в порядке? Можно к тебе?

Юрик осторожно вошел, прикрыл дверь. Привычно стрельнул глазами по углам. И даже в шкаф, поганец, заглянул. Воровская жизнь приучила к осторожности и недоверию.

– Не знаю, Юра. Не знаю. – Вера с грохотом уронила руки на стол. – У меня все мысли перекосились. Ума не приложу, с чего начинать! Ты все свои связи поддернул, и никакого толку.

– Слава богу, что в морге не он, – встрял Юрик.

– Ну да… Только… – Вера хищно прищурилась в его сторону. – А ты мне не соврал? Это точно не он?

Она на опознание не пошла, передоверив эту страшную процедуру Юрику. Он обещал сделать все без нее. А сделал ли? Не накосячил?

– Это не он, Вера!

Он громко стукнул себя в грудь крепко сжатым кулаком. Привычный бегающий взгляд остановился на ее лице и – редкий случай – сделался честным.

– Верю, – кивнула она и снова повторила: – А ты там лишнего ничего не наболтал? Не накосячил?

И по тому, как Юра снова запустил взгляд по углам, поняла, что что-то не так.

– И-и-и!

Вера выпрямила спину, уперлась ладонями в стол, разводя локти в стороны. Знала, что в такие моменты похожа на хищную птицу. Что вида ее такого Юрик не терпел, злился и боялся.

– Что пошло не так, Греков?! – прошипела Вера забытым страшным голосом из девяностых. – Ну!

– В общем, с меня затребовали паспорт. То есть анкетные данные типа заполнять им надо. В общем, такая фигня. Не знаю, правы они были, нет. Может, я им просто не понравился. Но паспорт записали.

Юра нервно облизал губы, схватился пятерней за затылок, на Веру он больше не смотрел. Знал, что увидит.

– Они теперь знают, что у меня есть племянник, который сбежал из дома и которого я разыскиваю.

– Офигеть! – выскочило у нее. Вера звонко шлепнула ладонями по столу. – Офигеть, Греков! Зачет! Сто баллов! Ты хоть понимаешь, что из этого может выйти?! Понимаешь?!

– Ну, так…

Он нервно поводил шеей, словно пытался ослабить удавку на ней. Глянул исподлобья.

– А что может случиться, Верунь? Ну, загулял племянник, нашелся. Я, как дядя, решил подстраховаться и посмотреть на тело в морге. Что? – Юрик широко развел руки, осторожно улыбнулся. – Мы же сообща это решили.