— Провожающие, на выход!

Поезд сделал первое движение. Потянул железные мышцы. По всему каравану пробежала волна. Судорожная волна сцепки. Послышался лязг и хруст металла.

— Ну все, поехали, — сказал Егор. Уселся у окна. Посмотрел на перрон. — О, вон наши! Смотри!

За окном среди провожающих стояли ребята. Увидели нас, махнули руками. Поезд беззвучно тронулся с места. И покатился по рельсам. Перрон постепенно остался позади.

— Ну что, началось путешествие? — спросил Егор. Потом поглядел на полки. — Ты где будешь спать? Можно я сверху?

Ох, мальчишка. Мне уже давно плевать, где спать. Хоть снизу, хоть сверху. Снизу даже лучше. Нет риска, что высоко падать. При резком торможении.

— Да где хочешь, — великодушно разрешил я. — Хоть на полу. А где наши соседи?

Мы ехали плацкартом. Ох, давно я не ездил так. Уже и забыл, что такое. Но на купе мест не осталось. Чтобы найти билеты, надо иметь связи. На вокзале. Либо покупать втридорога. Или договариваться с проводником. Или ехать зайцами.

Да нам все равно не хватило бы деньжат. Приходится экономить. На стипендию студента особо не разгуляешься.

В который раз я дал себе зарок. Вот приеду, начну рубить баблосики. Хватит уже ходить с фигой в кармане. Это несерьезно.

Возможно, удастся заработать с клуба. Но только в том случае, если он будет популярный. Хотя, в советскую эпоху много не заработаешь. Скажут, ударился в буржуазию. Впрочем, если удастся наскрести на хлеб с маслом, уже хорошо.

— Это ваши места, молодые люди? — я услышал нежный женский голос. — У нас шестнадцатое, восемнадцатое и семнадцатое. А у вас какие?

Я поднял голову. Ух ты, великие самураи. Передо мной стояли три девушки. В спортивных костюмчиках. Не очень-то и скрывающих великолепные фигуры.

Свеженькие и симпатичные мордашки. Длинные волосы убраны назад и собраны жгутами. Минимум косметики. Разве что, чуть помады и туши.

— А у нас девятнадцатое и двадцатое, — опомнился я. — Так вы же наши соседки будете. Добро пожаловать! Егорка, подсоби.

Мы помогли девушкам уложить тяжеленные сумки. Что они там набрали, бог весть. После этого девушки уселись напротив нас. Минут пять озабоченно осматривались.

Вполголоса обсуждали недостатки. Их удручали пятна грязи на складном столике. Жара в вагоне. Жужжащие мухи. Слишком много пассажиров.

— Эй, девчата, хватит киснуть, — сказал Егор. Он жизнерадостный и обаятельный парень. — Это поезд. Настраивайтесь на радостную поездку.

Молодец. Товарищ позитив. Девушки посмотрели на нас. Две блондинки и одна шатенка. Она понравилась мне больше остальных. Красивее, что ли. Улыбалась шире. И глаза большие и горящие. Все, как я люблю.

— Вы куда едете? — спросил я.

Девушки переглянулись. Потом шатенка ответила:

— Мы в Волгоград. Выступаем на соревнованиях.

Ого, да они тоже спортсменки. Да, точно. Теперь я сразу отметил подтянутые фигурки, крепкие мышцы, невероятно ровную осанку.

— А в каком виде спорта? — спросил я. — Дело в том, что мы с товарищем тоже едем на чемпионат Союза.

Девушки усмехнулись. Не поверили.

— Мы гимнастки. Но у нас соревнования через две недели. А мы туда еще к родственникам едем. Погостить, — ответила шатенка.

— Оля! — зашипела одна из блондинок. — Ну нельзя же так. Все выкладывать. Первым встречным.

Вторая неодобрительно покачала головой. А девушки-то с гонором. Но шатенка Оля возмутилась.

— Да ладно тебе, Катька! Мы же не на улице познакомились. Скажи ведь, Аня? Я права? — она махнула рукой на вторую встревоженную блондинку. — А вы в каком виде спорта?

Я поглядел на Егора. Тот поднял брови. Мол, решай сам. Говорить или нет.

— Мы каратисты, — сказал я. — Слышали о таких?

Девушки недоверчиво уставились на нас.

— Конечно, слышали, — медленно произнесла Катя. — Но еще не встречали. Ну ладно, интересно познакомиться.

Мы назвали себя. И вскоре болтали с девушками уже без умолку. Сумели растопить лед недоверия.

Поезд мчался на юг. Вагоны мягко качались. За окнами виднелись леса, холмы, редкие города и села. Параллельно поезду бежали линии электропередач.

Вагон заполнен до отказа. Полно людей. Все общались между собой. Маленькие дети бегали по проходу. Мимо то и дело ходили люди. Покурить в тамбур. Поглядывали на нас.

На боковых местах напротив тоже сидела компания парней. Четверо. Эти тоже косились на нас. На верхней полке у них покоилась гитара.

Вскоре мы вытащили продукты. Для совместного обеда. У каждого родители напихали всяких вкусняшек. Для меня старалась тетя Маша. Тоже наготовила много разных ништяков.

Мы свалили все в один котел. Пообедали вместе. Девушки больше не дичились нас. Смеялись шуткам. И с удовольствием болтали. Глядя на Олю, я совсем забыл про Настю.

Потом вспомнил. Сердце будто царапнула иголка. Мы с ней сильно поссорились.

Она мне так и не простила поцелуй с Юлей. Подумала, будто я ей изменяю. Кручу романы налево и направо. И всегда так делал. Типа, она это подозревала.

— Не может быть, чтобы такой видный парень, как ты, не ухлестывал за другими девушками, — сказала она. Во время нашей ссоры. — Я так и знала. А теперь убедилась.

Всем моим уверениям она не верила. Когда я в очередной раз пришел мириться, не стала даже разговаривать. Просто сказала, будто хлыстом ударила:

— Я уже с другим роман закрутила. И у нас с ним все серьезно. А ты больше не приходи.

Я не поверил. Но потом увидел собственными глазами. Он проводил ее до общаги. Высокий и ладный парень. Напоследок, они поцеловались. Я тогда чуть не набросился на него. Еле сдержался.

Больше к Насте не приходил.

Так что, теперь я свободен. И мог с легкостью флиртовать с Олей. Тем более, что она с готовностью смеялась моим шуткам. Когда глядела на меня, в карих глазах горели дразнящие огоньки.

Парни напротив все чаще поглядывали на нас. Они тоже пообедали. А потом разливали по стаканчикам напиток с душком алкоголя. Судя по запаху, портвейн. Умело прятали от проводника. И других пассажиров.

Потом открыли окно. И ветер быстро унес смрад перегара. Затем один из них затренькал на гитаре. Сразу привлек внимание девушек.

Слово за слово. И вот уже парни сидели рядом с нами. И с девушками. Играли на гитаре. Пели вместе с нами походные песни. Вроде хорошие ребята. Тоже студенты.

Правда, мне не понравилось, как один из них касался Оли. Намеренно, я же видел. Трогал за руку, за локоть, за плечико. Иногда толкал коленом. Когда рассказывал анекдот.

Его звали Гена. Усатый и длинноволосый. В брюках и полосатой рубашке. Рукава закатаны до локтей.

Девушка не обращала внимания на его вольности. А вот я злился. Гена, хитрец, сидел рядом с Олей. И вовсю пользовался близким соседством.

Сидели допоздна. Пока в вагоне не погасили свет. Но даже и тогда не ложились спать.

Молодые же. Не до сна. Энергии и задора хоть отбавляй. Наши новые знакомые больше всего настаивали на продолжении банкета. Они иногда позволяли себе грубые шутки. Девушкам пришлось их осаживать.

Потом пришел проводник. Мужчина лет пятидесяти. Пожилой и грузный. Все повидавший.

— Отбой, молодежь, — сказал он. — Все спят уже. И вам пора.

Из ламп горели только ночники. За окнами сплошная темнота. Только иногда виднелись огоньки далеких поселков. Или фонари полустанков.

Мы посидели еще чуток. А потом улеглись спать. Парни не ложились. Я слышал, как они снова разливали портвейн. И чуял запах. Потом задремал.

Проснулся, словно от толчка. Глянул по сторонам. Все спят. Поезд мчался по рельсам. Колеса стучали с равными промежутками. Убаюкивающе.

Вроде все спокойно. Вот только нижняя полка, где спала Оля, пустая. Так, а что там Гена? А моего соперника тоже нет.

Я встал. И отправился по проходу в тамбур. Там курили двое мужиков. Ни Оли, ни Гены. Я вернулся в проход. Отправился в другой тамбур.

И уже тут сразу увидел их. Через стекло двери. Гена прижал девушку к стенке. Пытался целовать. А она отбивалась. И еще он зажал ей рот.

Оля увидела меня. Замычала, умоляя о помощи. Карие глаза круглые от ужаса. Я не колебался ни секунды.

Вошел в тамбур. Закрыл за собой дверь. Схватил ловеласа за шиворот. Тюкнул для острастки в печень. Оттолкнул от Оли.

Между прочим, здесь стук колес слышался особенно сильно. Гена отпустил девушку. Охнул от боли. Обернулся. Увидел меня.

— Ах ты, сволочь! Куда ты лезешь?

Я опасался только одного. Как бы не зашибить его. Видно, что парень пьян. Завтра, возможно, пожалеет о своем поступке.