они пробовали ловить на голый крючок, смазав его маслом анисового бедренца, и результат превзошел ожидания — рыбы кидались на него, как волки.

— Там мало было — уже весь пузырь извели… Сегодня крабцами обойдемся — я еще одну корзину захватил, — Бренн тряхнул веревочной корзинкой. Дуги вздохнул — неохота собирать мелких крабов, когда можно попробовать рыбалить без наживки.

— Стоять! — Бренн быстро прижал пальцами крошечного каменного краба, принявшегося задирать клешни, перехватил его за плечи и кинул в корзинку. Дуг вяло ковырнул булыжник, но, когда из-под камня стали шустро выползать крохотные морские рачки, оживился. Самсон тоже помогал — оглушительно лая, носился по песку, мотая хвостом, ушами и языком. А из-под его лап разбегались в стороны маленькие травяные крабы, быстро шевеля лапками, что приводило пса в еще больший восторг.

— Не лезь за нами, — Бренн мягко толкнул Самсона в лоб, — иди, грей тушку на солнышке и жди жрачку.

Пес гавкнул, соглашаясь. Он боялся медуз, но любил рыбу.

— Может, на край сходим?

Дуги с охотой кивнул. На дальнюю узкую оконечность скалистой дуги, впивавшейся в море, ходили немногие — далеко, камни острые, бугристые. Но и дура-рыба там особенно легко ловилась на крючок, хитрое было место. Бренн оглянулся на лающего Самсона, который все никак не успокаивался, и замер. С привычным ощущением недостижимого он разглядывал огромный грузовой корабль Энрадда, плывущий с юга. Воздушное судно направлялось к Небесной Игле — причальной мачте, в паре миль от городских стен, где уже пару лет швартовались дирижабли.

Резкий свист Дуги заставил его очнуться, и он поспешил за приятелем, на ходу кивая знакомцам. У оконечности Черного Зуба, с внутренней стороны, где море, расслабившись, отдыхало, колыхались розовые купола жгучих медуз. Их тонкие, как нити, щупальца, липли к валунам у самой воды и заползали даже выше.

— Может, обуемся? — Дуги кивнул на студенистые тела, расправляя леску, скрученную из конских хвостовых волос.

— Придется, — поморщился Бренн, — что-то много их сегодня — сплошной кисель.

Если бы не «розочки», рыбалить после шторма одно удовольствие, но и они не помешают — главное закинуть удилище подальше, где побольше свободных от медуз участков. Сегодня радужные пеструны жадно хватали наживку, Бренн едва успевал подсекать и кидать рыб в ведро. Над головой гаркали чайки и черноголовые крачки, норовя утащить из ведра выловленных пеструнов.

— Крабцы закончились, — с досадой заругался Дуги, — надо было больше наловить. Но было лениво, — оправдал он сам себя. Его смуглое лицо от азарта покрылось мелкими бисеринками пота.

— У меня вон еще с десяток копошатся, хватай, — предложил Бренн, кивнув на корзинку.

— Не, счас сам словлю, — Дуги не хотелось перебираться на выступ, где вываживал рыбу приятель, и он бросил взгляд на камни у пологой кромки скалы, там среди щелей обычно и прячутся каменные крабы. Бренн оглянулся — расставив ноги, Дуги, не торопясь, двигался к приглянувшемуся месту, держа в одной руке удилище, в другой корзину. Зачем он потащил с собой удочку? Прям расстаться с ней не может, балбес… Наловил бы крабов, и вернулся… — вскользь подумал Бренн, отворачиваясь к воде.

И уже не видел, как приятель шагнул на широкий край валуна, спускаясь к пологому уступу. Не видел, как Дуги качнулся, невольно опершись на крепкое удилище… а оно… Нет, оно не сломалось, а просто провалилось в глубокую трещину за шершавым уступом. Потеряв опору, Дуги стал заваливаться. Башмак заскользил по птичьей жиже, и, взмахнув корзинкой, Дуги рухнул в воду — в самую гущу колышущихся студенистых тел. Он даже не успел крикнуть, и лишь взмывшая со скал орда вопящих чаек, заставила Бренна оглянуться. Через несколько мгновений он уже стоял на краю выступа. Увидев сплошь залепленную студенистыми телами голову барахтающегося в воде приятеля, Бренн застыл от страха и омерзения. Как только Дуги открывал рот, чтобы крикнуть и глотнуть воздуха, в него тут же лезли щупальца медуз, и он давился ими…

Если бы выступ слишком высоко поднимался над водой, наверное, никто не помог бы Дуги — нырни Бренн к нему, через несколько секунд и его лицо облепил бы жгучий розоватый студень. Он схватил удилище с намерением протянуть его тонущему Дуги, но тут же отбросил, — из-за прилипших к глазам медуз тот просто ничего не видел…

Распластавшись на животе, цепляясь коленками за торчащие верхушки камней, Бренн изо всех сил тянулся к другу, с ужасом понимая, что через мгновения тот задохнется. Но страх помог, — вскипевшая в крови яджу ударила в голову. Уши заложило, в висках застучало. Время замерло, и вместе с ним замер Дуги, погруженный в студенистое месиво до подбородка. Взбаламученная вода будто заледенела причудливыми всплесками, и тысячи сверкающих брызг повисли в воздухе.

Одной рукой Бренн вцепился Дуги в волосы, давя меж пальцами холодное желеобразное месиво, другой — рванул его за ворот рубахи. Он тянул бедолагу через сгустившееся время, будто через болото, выдирая из объятий медуз. Руки покрывались багровыми следами щупалец, но паника ослабила хлесткую боль от ожогов.

Вытащив Дуги, он принялся лихорадочно сдирать студенистые комки с его лица и шеи, располосованных множеством тонких длинных кровянистых разрезов. Широко открыв рот, Дуги глотал спасительный воздух. Но его лицо, веки, губы опухали на глазах, наливаясь дурной кровью. Бренна затрясло — он не понимал, что делать теперь… Дуги может погибнуть и от боли, и от удушья, которое вызывает яд в таком количестве, которое ему досталось. Как его спасти? — они на самом краю Черного зуба, времени в обрез, а главное — Бренн чувствовал — в крови после выброса осталось не так много яджу.

Будто во сне смутно слышались голоса, — слава Жизнедателю, на помощь уже примчались соседи-рыболовы. Подхватив страдальца за руки-ноги, вместе потащили его по волнорезу к берегу, где, оглушительно лая, метался Самсон.

— Беда! — просипел Бренн пересохшими губами, и пес, понимая это слово, ринулся по тропе вверх, к городским кварталам. Пучками водорослей и песком Бренн счищал остатки розовой слизи с тела Дуги, радуясь, что тот одет в рубаху и безрукавку, которые хоть как-то защитили его. Но на лицо, шею, руки и ноги было страшно смотреть. Как унять боль, как вывести яд? На что нацелить яджу?

Нужно делать все сразу — подарить Дуги хоть немного сил, ослаблять боль и уничтожать в крови отраву. Но он сам изнемогал от усталости и жгучей