– У тебя есть топор? – удивился Лео.

– А как иначе? Чем, по-твоему, я предлагаю тебе рубить елку?

– Но ты сказала, что несколько лет не готовилась к Рождеству. Зачем же тебе топор?

Фиби пожала плечами:

– Я рублю дрова для камина. Точнее, рубила до того, как сестра привезла Тедди. Теперь я не могу позволить нанести себе увечья. С Тедди мне нельзя быть беспомощной. Теперь дрова рубит соседский мальчишка, я плачу ему за это.

– Не слишком ли опрометчиво было так изолироваться от мира? А если тебе понадобится помощь или врач?

– Я позвоню в Службу спасения. Да и соседи не так уж далеко.

– Но женщины уязвимее мужчин.

Фиби прекрасно понимала, о чем он говорит. Вначале ее мучили такие же сомнения. Например, в первые месяцы было страшно спать. Воображение рисовало убийц и насильников, сбежавших из тюрьмы в лес и теперь снующих возле ее дома.

– Да, ты прав, – согласилась она. – Должна признать, бывают такие ночи, когда от страха начинаешь жалеть, что уехала из города. Например, ту ночь с ливнем и ураганом. Но с утра понимаешь, что плюсов все-таки больше. Поэтому я до сих пор здесь.

Было видно, что Лео хотел поспорить, но в итоге лишь покачал головой, надел ботинки и вышел за дверь.

На сборы себя и ребенка ушло больше времени, чем рассчитывала Фиби. В этом одна из загадок этого малыша. Все, что ты с ним ни делаешь, занимает в два раза больше времени, чем казалось. Но теперь она привыкла и к этому и уже не представляла жизни без ребенка под боком.

Выдался сказочный день для экскурсии. Рабочие убирали последние остатки дерева и собирались покрыть крышу тяжелым брезентом. Фиби и Лео шли от разрушенного дома по протоптанной тропинке, завернувшей сначала влево, а затем устремившейся в лес. Тедди спал в специальной сумке-переноске у Фиби на груди. Прогулка была ее любимым видом занятий, но этот милый мешочек с дополнительным весом мог не дать пройти привычную дистанцию.

Лео нес тяжелый топор, как будто тот не весит и полкилограмма. А то, что топор и впрямь тяжелый, Фиби знала не понаслышке. Казалось, Лео рад, что они наконец выбрались из дома. Сейчас он шел и фальшиво насвистывал детскую песенку.

Место, где Фиби надеялась найти идеальную елку, было возле пустого дома. Точнее, возле его останков – фундамента и камина с трубой. Здесь неподалеку – древнее семейное кладбище. Некоторые надписи на могильных плитах еще можно прочесть. На многих было просто написано «Любимому сыну», «Дорогой дочке». Фиби не могла без слез думать об ужасных смертях от болезней в те далекие дни.

– Это тоже твоя территория? – спросил Лео.

Ветер колыхал листву, и казалось, что откуда-то доносится эхо голосов и веселого смеха из прошлого.

– Да, кладбище на моей земле. Но если вдруг придет человек и попросит пройти сюда, я не буду препятствовать. Хотя вряд ли потомки этих людей знают, где могилы их предков.

Лео заметил еще одно детское надгробье.

– Представить не могу, что значит потерять ребенка, – мрачно проговорил он. – Я вижу, как Люк и Хетти обожают своих двоих детей. У меня нет своих детей, но даже мне иногда страшно от того, что сейчас происходит в мире.

– А ты хотел бы стать отцом?

Сердце защемило в груди, когда Фиби поняла, как ей важен его ответ.

Лео сел на корточки и смел листву с детской могилки.

– Вряд ли. Хорошим отцом я стать не смогу, у меня нет столько времени. И, честно говоря, отцовство меня пугает.

Он сухо улыбнулся. Но, несмотря на улыбку, Фиби знала, что он откровенен с ней.

От разочарования защемило в груди.

– Но ты еще молод.

– Да, но бизнес – мой единственный ребенок. Так что пусть Люк отдувается за меня.

У Фиби не было что возразить. Она задала вопрос и получила ответ, тема исчерпана. Мозг поставил в памяти красную галочку. «Бизнес – мой единственный ребенок».

Проблема в том, что Фиби успела нафантазировать себе слишком много всего. Просто когда-то разбитое сердце теперь возвращалось к жизни. И снова питало пустые надежды. Значит, как бы ни сложились отношения с Лео Кавалло, впереди опять тупик.

Она почесала через шапочку головку проснувшегося Тедди. Малыш ответил улыбкой. А затем принялся с интересом оглядываться по сторонам. Он рос веселым любопытным ребенком. И Фиби любила его с того самого дня, как он появился на свет. А за эти две недели он попросту стал ей родным. Она боялась даже думать о том, как будет отдавать его сестре и ее мужу. Эта перспектива была настолько печальной, что Фиби отгоняла эти мысли прочь. «Я подумаю об этом завтра». Слова из известного фильма стали ей чем-то вроде девиза.

Лео поднялся, потянул руки, расправил плечи. Топор на земле упирался ему в бедро.

– Я готов, – сказал он. – Где твоя елка?

– Ее еще нужно выбрать.

– Это самый большой в мире елочный базар. Смотри, какой выбор! Как тебе вон та? – Он указал пальцем на пушистую елку высотой около полутора метров.

– Слишком маленькая.

Лео взял ее за руку и повел по тропинке.

– Ни одна не удовлетворяет твоим требованиям? – спросил он.

Оба они были в зимней одежде и теплых перчатках. Но Фиби могла поклясться, что чувствует тепло его пальцев. Родись Лео лет двести назад, он бы работал от заката до рассвета, чтобы прокормить семью. А ночью занимался бы любовью с женой до ее полного изнеможения. На подстилке возле камина. По крайней мере, ей казалось, что было бы именно так. Она мечтала оказаться на месте этой женщины.

Ей вдруг стало жарко, и она сняла перчатки и шарф. Слишком живо рисовались в голове эти картинки. Лео-строитель, Лео-охотник, Лео – кормилец семьи. Только сейчас Фиби поняла, что надела слишком много всего. День выдался на удивление теплым. А разыгравшееся воображение лишь поднимало температуру тела.

Она надеялась, что румянец на ее щеках и шее останется незамеченным.

– Подожди секунду.

Фиби изобразила живой интерес и подошла к одной из елок. Вдохнув свежий запах хвои, она воскликнула:

– Вот эта!

За спиной стоял Лео, такой высокий и горячий.

– Как я и говорил, – ухмыльнулся он. – Выбрала ту, что побольше. – С этими словами он положил руки ей на плечи и поцеловал в мочку уха, торчащую из-под шапки. – Но если ты так решила, я расчехляю топор.

Фиби кивнула, ноги ее дрожали.

– Спасибо.

Он аккуратно отвел ее в сторону.

– Отойдите еще чуть дальше, – скомандовал Лео. – Я не знаю, как далеко будут лететь щепки.

К тому моменту Тедди снова уснул, его щеки горели румянцем. Фиби обвила мальчика руками, когда Лео нанес по низу ствола несколько пробных ударов.