Freundlicher: Ergo bibamus! Hier ist das Wort, das vor langer

Zeit berühmt wurde: Es ist voller Klang und voller Bedeutung, Wie ein

Echo inspirierter Feste Heiliger Ergo Bibamus!

Для доброго дела собрались мы тут,

Друзья мои! Ergo bibamus!

Беседа прекрасна, стаканы поют.

Дружнее же: Ergo bibamus!

Вот слово, что славу стяжало давно,

Оно полнозвучно и смысла полно,

Как эхо пиров вдохновенных, оно,

Священное Ergo bibamus!»

Офицер искренне удивился знаниям Султана, слегка поаплодировал и произнёс:

– ÜBER! Gut gemacht, Junge! Du bist ein großer Junge! Bitte schön. Dies ist eine Schokolade aus Belgien. Begraben. Verdient. О! Молодец, мальчик! Ты большой молодец! Держи. Это шоколад из Бельгии. Бери. Заслужил.

Султан взял шоколадную плитку, прочитал надпись «Callebaut» и попробовал, отломив кусочек.

– Danke sehr lecker. Ist Belgien weit von Berlin entfernt? Спасибо. Очень вкусно. А Бельгия далеко от Берлина?

– Es war weit weg, es wurde nah. Была далеко, стало близко, – посмеялся офицер.

– Sind sie deine Freunde? Они ваши друзья?

– Ja, schon Freunde. Wir kamen zu ihnen und sie wurden sofort Freunde. Да, уже друзья. Мы пришли к ним и они сразу стали друзьями.

С началом войны и с последующей оккупации европейских стран, «друзей» поневоле у фашистов стало много, почти вся Европа, если не вся. Вот и на Северном Кавказе нашлись такие. Насыр с бандитами своими почти настигли десант, шли они с надеждой, что фашисты их встретят с радостью, но не все верили в это. Вот поэтому один из бандитов и спросил у Насыра:

– Насыр, может не пойдем к ним? Чувство у меня нехорошее. Убьют они нас.

– Не убьют. Они в нас нуждаются.

– А как ты с ними будем разговаривать? На кумыкском? Хоть пару слов бы знать.

– Глазами будем разговаривать! Руками! – зло крикнул Насыр.

Увидев на поляне фашистов, Насыр решил к ним выйти один. Он приказал бандитам подождать на тропе, сам поднял руки и потихоньку вышел из леса. Увидев его, фашисты приготовились стрелять. Насыр осторожно положил на землю свой обрез и крикнул:

– Не стреляйте! Мы свои! Мы хотим к вам! Мы сдаемся!

– Shamil, was sagen sie? Шамиль, что они говорят? – офицер обратился к одному из своих солдат.

– Sie wollen sich ergeben. Они хотят сдаться, – ответил солдат.

– Fragen Sie, wer sie sind? Спроси, кто такие?

Из-за куста, за которым сидел, резко выскочил Султан и громко, эмоционально начал кричать:

– Ich kenne sie! Sie sind Kommunisten! Sie haben meinen Vater nach Sibirien geschickt! Я знаю их! Они коммунисты! Они отца моего в Сибирь сослали!

– Oh, Kommunisten! Warum sind sie im Wald? Was machen sie im Wald? О, коммунисты! А что они делают в лесу? – офицер посмотрел на Султана.

– Sie sind hinter mir her! Sie wollen mich töten! Sie wollen mich nach Sibirien schicken! Они за мной охотятся! Они в Сибирь меня хотят отправить! – ответил Султан заранее заученные слова. Насыр удивился, неожиданно увидев тут Султана и спросил:

– Я не понял, Султан, ты тоже с ними?

– Да, я с ними.

– А ты сказал им, что твой отец комиссар НКВД?

Услышав НКВД Офицер спросил у солдата:

– Shamil, was sagt er über den NKWD? Шамиль, что он говорит про НКВД?

Солдат не успел ответить, Султан опередил его.

– Er bittet nicht zu sagen, dass er vom NKWD ist. Он просит не говорить, что он из НКВД.

Солдат, посмотрев на Султана, подтвердил его слова.

– Ja, das hat er gesagt. Да, он так сказал.

– O-o-oh! Kommunist! Kommissar! О-о-о! Коммунист! Комиссар!

Насыр начинает отчаянно махать руками и кричать.

– Нет! Нет! Мы не коммунисты! Султан, ты же хороший парень. Мы тебя не убили, в живых оставили… Скажи им, что мы тоже хотим к ним. Ждали их. Скажи.

– Übersetzen. Переведи, – опять к солдату обратился офицер.

– Sie wollen den Jungen mitnehmen. Они хотят мальчика забрать, – отвечает солдат.

Офицер задумался. Возникла пауза. Бандиты Насыра, которые прятались, ещё прятались, решили, что фашисты Насыра приняли Насыра и тоже стали выходить к ним. Офицер вдруг резко скомандовал: «Entferne sie. Убрать их» и сам открыл огонь. Насыр и его бандиты бросились бежать в рассыпную обратно в лес. Через минуту всё прекратилось, и капитал приказал солдату:

– Überprüfen Sie, was da drin ist. Проверь, что там.

Солдат осторожно подходит к тропе, увидев лежачих, толкает тела ногой, осматривается вокруг и докладывает, вернувшись:

– Zwei wurden getötet. Двое убитых.

– Also, sind drei entkommen. Es waren fünf von ihnen. Значит трое убежали. Их было пятеро.

– Aufholen? Догнать? – спрашивает солдат.

– Einmal. Некогда, отвечает офицер.

Им на самом деле было некогда. Группа получила очень ответственной задание, которое, в случае положительного исхода, могло серьёзно повлиять не только на обстановку на Северо-Кавказском фронте, но и на весь исход войны. Велико, слишком велико было геополитическое значение Кавказа, который нацистское руководство рассчитывало использовать как плацдарм для вторжения на Ближний Восток и разрушения Британской империи. В свою очередь, захват Кавказа немецко-фашистскими войсками поставил бы СССР в исключительно сложное положение, лишив страну в самое сложное время основной массы стратегического сырья нефти, газа, марганцевой руды, молибдена, вольфрама, а также крупнейшей продовольственной и курортной баз. Наиболее серьезная угроза над советским Кавказом нависла летом 1942 г. Гитлер поставил своим войскам задачу в ходе летне-осенней кампании 1942 г. лишить СССР основных экономических баз на юге страны и овладеть кавказской нефтью. Офицер, который командовал одной из групп, которая было сброшена возле деревни Какашура, знал об этом хорошо и, поэтому, он шёл к главной цели, – к взрывы железнодорожного моста, расположенного недалеко от посёлка Манас.

13

Между тем лейтенант Галкин и его солдаты с погибшим и раненными уже добрались до деревни. Как только они вошли во дворе дома Исы, навстречу к ним вышла Лида. Она сегодня и в школу не ходила, не могла оставить больных.

– Товарищ лейтенант? Что случилось?

– Немецкий десант, – коротко ответил Галкин, садясь на скамью.

– О, боже мой! Они сюда идут? – спросила, испугавшись Лида.

– Нет. Не знаю. Пока не понял, куда они. Где старший лейтенант? – ответил Галкин, нехотя, и опустил голову.

– Дома. Лежит. Вчера ночью его бандиты захватили, ранили, избили и бросили под мостом, – произнесла Лида шёпотом, чтобы другие не услышали.

– Вот, сволочи! Значит, знали, что мы за ними. Донес кто-то. Кто?.. Ладно, разберемся потом. Мне срочно нужно в район. С десантом разбираться. Раненного и погибшего возьму с собой, а ты этого, немца этого покорми.

– Какого немца?

– Вот этот, в шинели. Немец