– Позови лейтенанта.

Султан видел, сколько крови вытекло из рану в груди осетина, взялся его за руку, чтобы успокоить, и крикнул:

– Товарищ лейтенант, подойди сюда.

Галкин подходит к Султану и солдату.

– Слушаю.

– Товарищ лейтенант, я умираю. Исполни последнюю волю умирающего. Я не сдавался в плен, меня схватили раненного, без сознания. Моим родителям будет позор, если узнают, что я был в плену. Я прошу вас, не пишите это родным. Не огорчайте их. Отец сильно расстроится. Мать не вынесет. Напишите, что я погиб на фронте. Обещайте мне. В кармане у меня листок. Там адрес, моя фамилия и где я служил. Обещайте.

– Хорошо, солдат. Я обещаю. Ты искупил свою вину. Хотя, где там вина твоя…Султан, а кто стрелял тут в фашистов?

– Не знаю, я думал, что вы стреляли.

Из леса выходит Насыр с поднятыми руками и со шмайсером в руках.

– Я стрелял. Я их убил. И сдаюсь я.

Галкин машинально достал пистолет и держит его наготове.

– Сдать оружие! – сказал спокойно Галкин.

Насыр бросает шмайсер на землю, становится на колени…

Аба только совершила обеденный намаз, как заскрипели ворота, и она выбежала во двор. Она ждала, ждала сына пребывая в тревожном ожидании уже третий день, надеясь, веря, что сын живой, что ничего с ним не случилось. Немногословный Иса молчал, он не пытался успокоить жену, не трогал тему, чтобы она опять не расплакалась; она и так тайно от мужа без конца вытирала слёзы; не корила мужа, не упрекала, понимала, что не его вина, вернее, не только его вина в том, что случилось, что время такое, – идет война эта проклятая.

Галкин вошёл во двор держа за узды лошадь, на котором сидел Султан. За ними солдаты завели пленных фашистов и закрыли ворота от любопытной детворы, которая провожала колонну через всю деревню.

Аба, увидев перевязанную ногу Султана, то ли от радости, что вернулся сын живой, то ли от сострадания за рану, заплакала и прибежала к нему.

– О, аллах! Что с ним?

– Не плачь, Анай! Мне не больно, – поторопился успокоить её сын.

Галкин молча снял Султана с лошади, перенёс его на скамью, сам сел рядом, обнял Султана за плечи и трогательно отметил:

– Ваш сын настоящий герой, Аба! Настоящий! Вы можете гордиться им. Спасибо тебе, Султан. Я даже не знаю, что это было… А рана, – ерунда. Царапина по сравнению с тем, что могло быть, если… Если бы мы их пропустили. До свадьбы заживёт.

На костылях хромая уже на обе ноги, со второго этажа спустился Иса. Увидев его, Султан крикнул на радостях:

– Ата, я не испугался фашистов!

– Молодец. Ты настоящий мужчина! – сказал Иса спокойно, когда уже подошёл поближе, и спросил Галкина:

– Как прошла операция?

Галкин встал, занёс руку к козырьку и доложил громко:

– Успешно, товарищ старший лейтенант! Пятеро в плену, остальные убиты. И бандит один сдался.

– Молодец, лейтенант! Объявляю благодарность!

– Служу трудовому народу!

– Сядь, лейтенант, расскажи подробно…

– Султан больше знает, пусть он расскажет, товарищ старший лейтенант. А я пойду позвоню в район, пусть машину присылают…

Аба увела Султана, помогая ему подняться на второй этаж. Только теперь спросил у Галкина Иса про пленённого бандита, мол, где он.

– Мы его привязали к дереву возле деревни, и я оставил там часового рядом, чтобы забрать потом, по пути в район. Я побоялся его провести через деревню. Разорвут же его люди. Да и Аба убила бы его здесь. Поэтому…

– Ты правильно сделал, лейтенант. Правильно. И у самого рука бы не дрогнула, если бы встретил.

Послесловие

Прообразом Султана, в этом повествовании стал мой родной брат Исаев Исрапил Исаевич. Он долго, всю жизнь вспоминал и рассказывал, как он в годы войны работал почтальоном, как фашистский десант обвёл вокруг пальца и помог предотвратить диверсию на железной дороге, снабжающей топливом фронт. После войны с отличием окончив школу, когда меня, самого младшего в семье и не было на свете, Исрапил поступил в медицинский институт в Махачкале и всю жизнь до самой старости, более шестидесяти лет, проработал хирургом, спасая от смерти и болезней сотни и тысячи людей. Свою любовь к литературе, к поэзии он реализует во многочисленных стихотворных произведениях, становится известным в Дагестане поэтом, а ещё и сочиняет музыку на свои стихи и его песни многие годы звучат по местному радио и транслируется по телевидению. И любовь к немецкой поэзии сохраняет он всю жизнь. Умер мой брат Исрапил Исаев, заслуженный врач Российской Федерации, поэт, композитор в возрасте 89 лет 2018 году. Я всю жизнь мечтал написать о ничем не отмеченном подвиге тринадцатилетнего мальчишки в годы войны и только теперь мне предоставилась возможность реализовать эту мечту в жизнь, к моему великому сожалению, уже только после его смерти. Прости, брат! Пусть простят нас и другие герои, которых нет в живых, о подвиге, пусть и небольшом, мы не знаем, не помним.

Светлая память тысячам, сотни тысячам подросткам, детям, которые в годы войны стояли у станка, помогали родителям на полях убирать урожай, работали почтальонами…

Минск. 2022.