— Почему ты остановился? Ты же знаешь, что мог сделать… больше.

— Потому что хотел, чтобы ты захотела большего. — Он высокомерно пожал плечами. — Чтобы ты хотела меня.

— Это нечестно.

— Ты заставила меня сходить с ума от желания несколько дней.

— Но я не знала! — возмутилась она.

— Нет, знала.

Кэсси опустила взгляд. Она понимала, что между ними на самом деле что-то происходит, просто не была уверена, что Георгос чувствует то же самое. И она не знала, как с этим справиться.

— Я собираюсь снова тебя поцеловать, Кэсси. И я буду тебя трогать.

— И где ты будешь меня трогать? — Жар затопил ее с ног до головы.

— Я собираюсь гладить и сжимать твою грудь, а потом я сниму с тебя трусики и буду ласкать до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня не останавливаться.

Кэсси с трудом верила собственным ушам. Она была в самом настоящем шоке. Никто и никогда не говорил ей таких вещей.

— Даже одни мои слова возбуждают тебя, — хрипло проговорил он. Кэсси дрожала и знала, что Георгос тоже это видит. — Твое тело знает, чего оно хочет, оно само знает, что нужно делать. — Он притянул ее к себе так, что Кэсси села ему на колени.

— Поцелуй меня, — прошептала она.

Георгос приник губами к ее губам в глубоком, страстном поцелуе, и Кэсси инстинктивно обвила руками его шею. Она даже и не подозревала, что поцелуи могут быть такими прекрасными, такими разными: то легкими и нежными, то неистовыми и жадными.

Кэсси казалось, что кровь начинает закипать в ее жилах, она жаждала большего. Она хотела, чтобы он касался ее. Все ее тело было наполнено невыносимо сладкой болью. Она застонала, не в силах выразить это словами, она больше не хотела ни бороться с самой собой, ни ждать. Георгос мучительно медленно целовал ее шею, слегка покусывая нежную кожу. Его ладонь скользнула под футболку Кэсси и накрыла ее грудь, дразня чувствительный сосок.

— Георгос, — простонала она.

Он снова поцеловал ее в губы, но на этот раз нежное поддразнивание сменилось яростной страстью, на которую она инстинктивно ответила. Георгос глухо застонал и провел ладонью вниз по ее животу. Он расстегнул молнию джинсов, и его пальцы скользнули под трусики Кэсси. Она инстинктивно попыталась сжать бедра, но лишь сильнее прижала его руку к своей пылающей плоти. Его опытные пальцы начали ласкать ее, и Кэсси ахнула от почти нестерпимого удовольствия. Она слегка раздвинула ноги и подалась навстречу его движениям. Кэсси часто отрывисто дышала, каждая ее мышца была натянута, как струна, когда она парила на грани чувственного удовольствия. Она вздрогнула всем телом, достигнув кульминации, ее крик утонул в жестком, жадном поцелуе. Словно в полубреду, она плыла на волнах испытанного удовольствия и видела, с каким удовлетворением блестят зеленые глаза Георгоса.

Кэсси уткнулась в грудь Георгоса лицом, боясь поднять на него глаза, и он не стал противиться этому, словно понимая, насколько она сейчас была уязвима. Он прижимал Кэсси к себе и нежно гладил ее волосы, а она чувствовала, как сильно бьется его сердце и как вздымается его грудь от неровного дыхания.

Кэсси переполняло настолько острое чувство эйфории, что она не могла больше его скрывать. Она подняла полные благодарности глаза и улыбнулась Георгосу.

— Это было невероятно, — прошептала она. — Просто волшебно. Я никогда… Черт… — Она не могла подобрать слова, чтобы выразить то, что чувствовала.

— Это твой первый оргазм?

Кэсси кивнула, и что-то странное мелькнуло в зеленых глазах Георгоса.

— Спасибо.

— Я получил не меньшее удовольствие, — охрипшим голосом проговорил он.

Георгос встал, все еще держа Кэсси на руках.

— Уже поздно, Кэсси. Это был долгий день.

И он еще не закончился. Желание новой волной поднималось в Кэсси, когда Георгос нес ее по длинному коридору в сторону ее спальни. Он усадил ее на кровать, и Кэсси прикусила губу, гадая, что будет дальше. Ей хотелось, чтобы он остался с ней, вся ее осторожность сгорела в пылу страсти.

— На этот раз, я думаю, нам действительно стоит разойтись по своим комнатам. Я не приказываю, я прошу тебя.

— Георгос…

Он отступил назад и покачал головой.

— Имей хоть каплю сострадания.

Ее сердце болезненно сжалось, когда Георгос закрыл за собой дверь и оставил ее совсем одну. И тогда она, наконец, поняла, в чем состоял его поистине дьявольский замысел: он сделал именно то, что и собирался сделать, — заставил ее хотеть его еще больше.

Кэсси проснулась довольно поздно. Она была удивлена, что вообще смогла уснуть, учитывая события прошлой ночи, но она мгновенно отключилась, проспав без сновидений до самого утра.

Приняв душ и одевшись, она отправилась на поиски Георгоса. Кэсси нашла его в кабинете, сидящим за столом перед ноутбуком. Когда она осторожно закрыла за собой дверь, он поднял на нее взгляд, но ничего не сказал. Кэсси избегала его взгляда, сосредоточившись на бумагах, лежавших на столе. Рядом с ними она заметила стопку свежих газет с кричащими заголовками. «Король против любви», «Вынужденная помолвка расторгнута», «Настоящая любовь победила». И фотографии, сопровождавшие статьи, показывали Георгоса не в лучшем свете: на каждом изображении он выглядел суровым, в то время как Элени светилась счастьем. На одной из фотографий она смотрела на брата так, словно он ругает ее, но теперь даже Кэсси понимала, что он хотел для нее как лучше.

— Бедная Элени, затравленная старшим братом, — улыбнулся Георгос одними губами. — Какой я, оказывается, злодей.

— Ну, не знаю, — улыбнулась Кэсси. — Я бы не отказалась иметь старшего брата — защитника. Почему ты снова хмуришься? — Она взглянула на Георгоса.

— Я уже говорил, что в моем к тебе отношении нет ничего братского.

Он встал из-за стола и подошел к ней. Он ничего не делал, просто стоял слишком близко, слишком пристально изучал ее.

И ее тело тут же отреагировало: ей хотелось, чтобы он подошел еще ближе, прижал к себе.

— Это я уже поняла.

Кэсси тоже рассматривала его. Тени, залегшие под глазами Георгоса, обнажали его боль и беспокойство. Он вообще спал этой ночью? И тут Кэсси со смущением осознала, что только она вчера получила «разрядку», но не он. Она уснула, как кошка, наевшаяся сметаны, а он… Что делал он? Она поежилась, поняв, что даже не знает, возбуждало ли его то, что вчера произошло. Она получила все, но он ничего не взял взамен. Он поставил ее выше себя. Точно так же, как сейчас ставит превыше всего Элени.

— Ты отвлек от нее внимание на себя, — тихо сказала она. — Выставил себя злодеем, чтобы защитить ее.

— Так домыслы быстрее утихнут. — Он равнодушно пожал плечами.