все это действо в уютном номере с очень мягкой и с очень широкой кроватью.

Была глубокая ночь, когда я вышел из фитнес-клуба. Меня провожал Перегудов. От принятых возлияний, он слегка пошатывался. Однако, сопоставляя с количеством им выпитого, следует признать, что он держался молодцом.

— Ты молодец, ты мне нравишься, хотя ты и паршивый интеллигент. И Танька осталась довольной, она мне шепнула, что такие мужики, на вес золота. И не прочь снова с тобой позабавится. — Перегудов в который уже раз хлопнул меня по плечу. — Мы с тобой таких дел настругаем, весь этот блевотный мир удивится.

Я поспешно сбежал с крыльца и направился к своей машине. Давно у меня не было так смутно на душе, я не мог отделаться от ощущения, что совершил предательство. Вот только кого я предал? На эту темы стоило бы поломать мозги.

Глава 9

Перед тем, как расстаться с Перегудовым и Диановым, мы договорились, что завтра ровно в десять часов утра проведем совместное совещание, чтобы окончательно выработать план предстоящих действий на избирательную кампанию. Но когда я проснулся, то все мое существо охватило огромное желание не идти на работу в такую рань. Я давно так не перебирал, как вчера, и голова была тяжелая, словно чугунный шар, которым разбивают отжившие свой век дома. Вот и я ощущал себя таким отслужившим свое домом. И понадобились гигантские усилия, дабы оторвать себя от кровати.

Я долго стоял под ледяным душем. И по мере того, как ко мне возвращалось привычное состояние, мною все сильнее овладевало отвращение к себе. До вчерашнего дня я никогда не позволял себе ударяться в подобные разгулы, Служба в конторе приучила меня к внутренней дисциплине и определенной моральной чистоте, вернее чистоплотности. Пожалуй, это было то немногое, за что я был благодарен бывшей работе. Но этой ночью словно бы все запоры в миг слетели с моей души и в ней отрылись такие потаенные уголки, о существование которых, если я даже и подозревал, то весьма смутно. Этот Перегудов действительно опасная личность. И не столько из-за своего показного экстремизма, который можно без большого труда нейтрализовать, например, с помощью денег. В нем таилась другая опасность, то самое знаменитое русское неистовство, то самое знаменитое распутинское начало, не знающе ни пределов, ни границ дозволенного и способное погубить не только отдельных людей, но, как показывает история, всю страну. Такие люди, как Перегудов, ради удовлетворения своего тщеславия, своих неудержимых грязных желаний готовы бросить в топку все государство. Им нет никакого дела до него, оно их интересует постольку и до той поры, пока с его помощью можно добиваться своих убогих целей, удовлетворять свои низменные инстинкты.

Мною вновь овладели сомнения в правильности своего поступка. Но распутывать их длинный клубок мне сейчас совсем не хотелось. В конце концов, может быть и прав Суриков, желая приучить этих диких зверей к себе и таким образом обуздать их хищные нравы, не позволять вытворять все, что им заблагорассудится. Лучше держать их под своим присмотром, чем отпускать на свободу. И если мои рассуждения верны, то в таком случае я могу успокоить свою совесть: мы заняты весьма полезным делом. Да, не слишком приятным, но что делать. В той ситуации, в которой мы оказались, у нас не было никакого выбора. Не нам, так другим пришлось бы разгребать эту зловонную яму.

Несмотря на долгую пытку холодными струями воды, которые, словно плеткой, стегали меня по телу, мне все же не удалось до конца вернуть ему привычную бодрость. Оно сохраняло вялость и расслабленность. Я догадывался, что скорей всего причины этому психологические, а не физиологические. Я все же не сумел убедить себя до конца в своей правоте.

В свой офис я приехал немного позже обычного. Меня уже все с нетерпением ждали. Я пригласил своих заместителей в свой кабинет.

И Сабов и Окулов пристально разглядывали меня.

— У вас не очень свежий вид, шеф, — заметил Сабов. — Сразу видно, что хорошо провели время, — засмеялся он.

— Пришлось хлебнуть немного лишка, — частично признался я в своих грехах. — С этим человеком по-другому разговаривать трудно. Он должен приехать с минуты на минуту для окончательного определения нашего плана. Если есть новые идеи, излагайте их немедленно.

Окулов протянул мне несколько листков.

— Пока ты предавался излишествам, мы с Димой прикинули план информационной кампании. Телевидение, радио, газеты, тематика предвыборных клипов. Вот примерная смета расходов.

Я благодарно кивнул головой. Этот документ был очень кстати.

— Сейчас все и обсудим. Вчера я изложил этим типам наши основные идеи, кажется, они не возражают. В такой предвыборной кампании крайне важно найти правильные оттенки и нюансы. Любой перебор приведет к тому, что все будет выглядеть совершенно по иному. В этом основная трудность. Будет нелегко убедить Перегудова и его команду сбавить обороты и выражаться более умеренно. Им кажется, что чем круче они скажут, тем больше толку. И нужно, не откладывая, заказать новое более детальное социологическое исследование. Важно составить подробную карту, кто и где готов их поддержать. Туда и направлять все усилия. Ведь мы сами не совсем четко это представляем. И не забывайте, друзья, что мы находимся в состояние жуткого цейтнота. Эту операцию «патриот» — назовем ее так — по всем правилам надо было начать месяца на полтора раньше. Так что придется многое додумывать на ходу. А потому объявляется готовность номер один. О личной жизни каждый из нас должен забыть до дня голосования. Зато потом наверстаем. Тем более будет на что наверстывать.

Я обвел взглядом членов своего штаба. Нельзя сказать, что мои последние слова вызвали прилив энтузиазма. Правда, это больше касалось Сабова, он явно выглядел немного поникшим. Я знал, что он мечтал о недельном отпуске на берегу одного из теплых морей в кампании с какой-нибудь милой и не менее теплой особой, которых он менял если не ежемесячно, то уж ежеквартально — это точно. Теперь же все приходилось откладывать на несколько месяцев. Впрочем, не исключено, что для грусти у него могли быть и другие мотивы, мне неизвестные.

Для Леонида же эта моя просьба не выглядела столь трагической, он был примерным семьянином, но при этом за время своей работы в конторе привык к длительным отлучкам. А потому ничего принципиально нового для него сейчас не происходило.

— И что совсем без личной жизни, даже по выходным, — попытался все же найти хотя бы маленькую лазейку Сабов.

— У нас не будет выходных. Скорей