Еще один минус, который мы выявили — это невозможность пользоваться большинством известных в этом мире артефактов. Попав в мои руки, магические побрякушки быстро теряли свои свойства. И единственным способом сохранить их рабочими была полная блокада прилегающих к ним энергетических каналов. Но тогда артефакт терял способность на меня воздействовать, и смысл его использования сводился на нет. Так что, поэкспериментировав с амулетами, Тизар с сожалением признал, что тут нам ловить нечего.

Еще он очень много времени посвятил изучению моих резервов.

Как оказалось, у магов они тоже имелись, но энергия в них хранилась в неизменном виде. То есть, какую закачали, такая и была. В отличие от них, в моих каналах собственной энергии не было, а та, что втягивалась туда снаружи, рано или поздно становилась нейтральной. Но природа поступила мудро, предусмотрев возможность ее передачи другому человеку. И более чем справедливо, заложив в основу существования дарру уникальную способность использовать уже созданные кем-то заклинания, хотя бы на то время, пока хранящаяся в них энергия не иссякала.

Обычно этот процесс происходил очень быстро. Как у меня в первый раз, когда я даже понять не успел, что именно случилось. Но, научившись блокировать каналы, я нашел способ хранить энергию в ауре, как обычные маги. И пусть я не мог ее преобразовать и из огненного шарика, к примеру, сделать воздушную плеть или водяной фонтанчик, что легко удавалось Тизару. Зато я мог крутить энергетическое «кольцо» в своем теле практически до бесконечности.

Тизар, когда убедился в реальности этой теории, пришел в восторг. Но не остановился на достигнутом, а принялся с энтузиазмом копаться во мне дальше, с каждым разом открывая все новые и новые вещи, до которых я в свое время не додумался.

Вообще, он оказался фанатом науки. А экспериментировать под его руководством и вовсе было замечательно. Тизар всегда внимательно отслеживал изменения в моем самочувствии. Умел вовремя остановиться, если видел, что я выдыхаюсь. Всегда был готов посочувствовать, подбодрить или выругаться, если что-то шло не так. И это было настолько обыденно и так по-человечески, что рядом с ним я и впрямь начал потихоньку оживать.

Пожалуй, именно Тизар удержал меня от того, чтобы окончательно превратиться в точную копию мастера Зена. Он стал той самой опорой, за которую мой разум уцепился и с чьей помощью не разлетелся на куски на фоне стремительно растущих нагрузок. И именно он помог мне пережить тот не слишком веселый день, когда в подвале вместо хищного зверя впервые появился человек.

Это случилось на шестой год обучения, когда я научился не проигрывать мастеру Зену хотя бы два поединка из пяти. Но, если честно, я ждал этого уже давно. Прекрасно понимал, зачем учитель с такой регулярностью вгоняет меня в транс на поединках. Каждый раз, заходя в подвал, подспудно ожидал, что оттуда раздастся человеческий голос. А когда это действительно произошло, то с тяжелым вздохом осознал, что обычное ученичество закончилось. И теперь мне придется убивать людей, даже не зная, кто они и за что заслужили сомнительную честь стать мясом для моих клинков.

Того, самого первого мужчину, я, наверное, запомню на всю жизнь. Это был рослый, покрытый шрамами оборванец, который при виде меня презрительно сплюнул, а затем перехватил поудобнее мясницкий топор и процедил:

— Ну что, щенок… за твою шкуру дают пожизненную амнистию, так что не обессудь.

Я в ответ молча поднял свои мечи.

Что ж, учитель, спасибо, что щадите остатки моей совести и даете время привыкнуть. Убить стоящего на коленях и умоляющего о пощаде человека вот так сразу я бы, наверное, не смог. А прущий с ревом бугай с топором наперевес… это была всего лишь самозащита. По крайней мере, я подумал именно об этом, когда вышел из подвала, вытирая кровь со своих коротких клинков.

Когда я вернулся к себе и увидел нетерпеливо меряющего шагами коридор Тизара, вероятно, что-то такое проступило на моем лице, потому что маг сразу сообразил в чем дело. Мне было холодно. Впервые за многие годы снова стало холодно на душе, отчего-то хотелось выйти на улицу и, задрав голову к небесам, громко завыть. Участь того бугая была предрешена. Этому дню так или иначе, но предстояло случиться. Умом я это понимал. Но вот чувства… очень некстати оживившиеся, разбуженные Тизаром и выбравшиеся из многолетнего заточения чувства твердили другое.

Когда мы встретились взглядами, маг подошел и молча положил руки на мои плечи. А когда кончики мечей опустились в пол, Тизар, ни слова не говоря, отвел меня в «стрелковый» зал, поставил на пол испещренную магическими символами деревянную шкатулку и сказал:

— Отвлекись. А когда успокоишься, поговорим.

Шкатулка оказалась очередным артефактом, способным производить весьма достоверные иллюзии. Причем самые разные иллюзии, включая детализированную до мелочей обстановку в императорском дворце и подробное голографическое изображение Орна — столицы изначально Ории, а затем и всей Орийской империи, сделанное с таким невероятным искусством, что я на какое-то время попросту растерялся.

Голограмма была настолько качественной, что это поражало. Извилистые улочки, мелькающие тут и там, прописанные с немыслимой точностью силуэты людей. А также звуки, краски, даже запахи! Все это было почти настоящим, словно я действительно оказался в огромном городе и озадаченно бродил по нему, заглядывая в окна, шарахаясь от несущихся во весь опор экипажей и постоянно напоминая себе, что до компьютерных игр с подобного уровня графикой этот мир еще не дорос.

Само собой, в дальнейшем я частенько сюда возвращался и уже целенаправленно изучал расположение зданий и улиц, но тогда, в самый первый раз, это был действительно шок. И, возможно, именно благодаря ему я относительно спокойно закончил тот нелегкий день и смог уснуть, совершенно точно зная, что завтра легче не станет.

Игрушку Тизар оставил в башне, предварительно объяснив, как ею пользоваться, и заверив, что это — одна из немногих вещиц, которая была создана с помощью магии императора, и которую (раз уж его величество стал моим полновластным хозяином) я мог не бояться испортить одним прикосновением. В артефакт оказались занесены подробные планы обоих императорских дворцов (летнего и основного), полная карта столицы с названиями всех общественно значимых зданий. Чуть позже оказалось, что над головами многих иллюзорных персонажей имелись подписи, сообщающие, кто из них кто и какой именно титул носит… честное слово, это был лучший симулятор, который я когда-либо видел. Оставалось лишь хорошенько его освоить.

Еще через полгода, когда мысль об убийстве перестала вызывать у меня даже слабый внутренний протест, мастер Зен решил разнообразить контингент жертв, и, помимо здоровенных мужиков откровенно бандитской наружности, в подвале стали появляться совершенно неожиданные персонажи. Однажды это оказалась полуобнаженная женщина, которая при первом же удобном случае вознамерилась всадить в меня нож. Иногда — интеллигентного вида, внешне абсолютно неприметные и вполне приличные джентльмены с заточками в рукавах. Некоторые из них пытались со мной говорить. Некоторые умоляли. Искушали. Сулили немыслимые богатства за одно только обещание помочь им вырваться из этого страшного места…