БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!

Сначала проснулись животные, прислушались. Пес Рамиро зарычал на дверь. Медведь Дмитрий в одно мгновение поднялся на задние лапы, с его весом это было неожиданной ловкостью, и закрыл грудью Лукрецию. Гусыня принялась громко хлопать крыльями, вытягивая шею и широко раскрывая клюв.

Но Лукреция так устала, что, несмотря на весь этот шум-гам, никак не могла проснуться.

– Зря ты машешь своей палкой. Ты умер. Ты ничего мне не сделаешь, ничего! Прекрати!

БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!

– Ну же! Ты мне откроешь или нет? Это я! Открой!

Огромным усилием воли Лукреция встряхнула головой, отгоняя сон. Вскочив на ноги, она на цыпочках пошла посмотреть в дверной глазок.

Дверь продолжала сотрясаться от ударов. При свете луны Лукреция разглядела мальчика. С одной стороны он держал под мышкой шкатулку, с другой – поросенка, а ногами в деревянных башмаках дубасил по створке. БАХ! БАХ! БАХ!

– Ты кто? Что с моей подругой? – встревожилась Лукреция.

– Какая еще подруга? Что ты рот раскрыла? Дай мне войти, – нетерпеливо ответил мальчик почему-то голосом Полисены.

– Что ты сделала со своими волосами? Почему оделась мальчишкой? – спросила Лукреция, как только ее подруга вошла внутрь. Теперь звери снова успокоились. Ланселот сразу же прибрал к рукам поросенка и начал его обнимать и покрывать поцелуями.

Полисена взгромоздилась на солому и рассказала о своих последних приключениях и о том, как Бернард ходил на цыпочках за булавкой, которую очень осторожно вынул из уха спящей мачехи.

– Это рыбак предложил нам поменяться одеждой. У меня же теперь короткие волосы, и нас нетрудно перепутать друг с другом. Мачеха проснется и не сразу заметит, что я сбежала. В окно она увидит Бернарда – он будет в моем платье расхаживать по берегу в поисках моллюсков – и не будет бить тревогу по крайней мере до обеда.

– А тебе идет мальчишеская одежда, – заметила Лукреция. – Будет даже лучше, если ты пойдешь дальше вот так. Но нам надо поскорее уйти из Урагаля, ведь правда?

Полисена содрогнулась от страха.

– Когда эта ведьма поймет, что я не просто сбежала, но и унесла с собой булавку и поросенка, то придет в ярость.

– А бедному Бернарду достанется твоя порция розг, – добавила Лукреция. – Видно, он очень тебя любит, раз проявил такую смелость.

– Когда я разыщу своих родителей, то сделаю его министром, – без тени смущения парировала Полисена. – Но теперь нам надо спешить!

В мгновение ока подруги погрузили багаж в разукрашенную тележку. Перед уходом Лукреция положила на подоконник два флорина для хозяина постоялого двора.

– И пусть никто не говорит, что я сбежала, как воришка, не заплатив за ночлег.

Они отправились в путь еще до рассвета. Шли молча, погруженные каждая в свои мысли. Полисена все думала, как же разузнать о пиратском корабле? Раз произошло кораблекрушение и все моряки утонули, то, может быть, и секрет ее происхождения покоится на дне морском.

Дойдя до развилки, Лукреция не раздумывая выбрала дорогу, которая шла вдоль берега.

– Куда мы идем? – поинтересовалась Полисена. До этого момента она беспокоилась только о том, чтобы как можно быстрее уйти подальше от Урагаля и от мачехи.

– К Туманной Скале, – ответила подруга. – Там стоит старая заброшенная крепость, она уже давно служит приютом или чем-то вроде пансиона для пожилых и изувеченных пиратов, которые больше не выходят в море. Я много раз там была вместе со стариком. Они знают меня и безумно любят зверей, особенно Казильду и Аполлонию. Думаю, что они единственные во всей округе, у кого можно расспросить о пропавшем без вести пиратском судне… – Лукреция вздохнула и почесала голову. – Но они все ужасно дряхлые и временами не в себе. Надеюсь, что там хотя бы у кого-нибудь осталось немного памяти, чтобы нам помочь.

Крепость у Туманной Скалы стояла на высоком мысе, остро выступающем над морем. Они дошли до нее за два дня пути, к вечеру.

У первого попавшегося по дороге ручья Полисена уговорила Лукрецию остановиться, чтобы отмыться от грязи, накопленной в доме рыбака.

Одной из вещей, которые больше всего мучили ее в эти печальные дни, было отсутствие воскресного купания, для которого в доме Доброттини старушка Агнесса наполняла для девочек (в том числе и старших) большой деревянный ушат перед маленьким камином. Даже летом, чтобы не простудились на сквозняке. Мам… синьора Джиневра часто приходила и следила за этой церемонией, помогая греть над огнем полотенца. Она поднимала Петрониллу, с которой стекала вода, и заворачивала ее в шершавое полотно, потом сильно-сильно растирала и щекотала. Ипполита, несмотря на то, что уже переросла подобные игры, каждый раз брызгалась до потолка и смеялась в ответ на замечания Агнессы, а в камине потрескивал огонь. У нее была такая мягкая и золотистая кожа, что она напоминала сладкую булочку, только что вынутую из печи.

А бедные близняшки рыбака были покрыты струпьями, синяками, укусами насекомых…

Но хватит! Полисене нет больше нужды вспоминать об этом. Ни о первой семье, ни о второй. Она их никогда не увидит. А когда наконец найдет свой настоящий дом, то каждый вечер будет принимать ванну в серебряном тазу.

Старые пираты страшно обрадовались труппе Жиральди. Их было тринадцать, и они так сильно страдали от скуки, ссор и постоянной ругани внутри крепости, что пришли в восторг от идеи немного поразвлечься и посмотреть представление. Правда, девять из них были слишком глухи, чтобы наслаждаться музыкой и песнями. А одиннадцать оказались почти слепы и не в состоянии оценить танцев, акробатических упражнений и фокусов. Им с трудом удавалось разглядеть свет и яркие цвета костюмов.

Но это, по мнению Лукреции, не повод для того, чтобы выступать кое-как или повторять прошлогодние номера. Она приготовила со своими зверями новые номера, которые пользовались необычайным успехом в Урагале. Мартышка Казильда дала небольшой концерт, играя одновременно на скрипке и на фортепиано лапами, а на бубне – хвостом. Гусыня прошлась по канату, потом сделала двойное сальто-мортале и залезла в шляпу-цилиндр, из которой тут же вышла обратно в образе поросенка. Разумеется, ее подменили Белоцветиком, который потом срывал аплодисменты за знаменитую сценку в салоне.

Что касается Лукреции, то она с распущенными волосами прыгнула через горящий обруч, который держал медведь Дмитрий. Потом его взял Ланселот, а Дмитрий прыгал и приземлялся с другой стороны верхом на пса Рамиро, скакавшего галопом вокруг арены, выгибая спину и вставая на дыбы, стараясь сбросить с себя медведя, как на родео.