И вот теперь мы сидим напротив друг друга и мило улыбаемся. Осматриваю её внешний вид. Всё такая же изысканная и ухоженная, не дать и не взять – модница. Огромный живот прикрыт платьем с высокой талией. Вышитые рукава, наверняка вручную, возможно, даже ей самой. Волосы собраны в низкий хвост, минимум косметики. Замечательно.

Перевожу взгляд на брюнета, сидящего рядом. Густая щетина, чувственные полные губы, черные глаза. Он будто пират-разбойник, излучающий секс. Не сводит с меня напряжённый взгляд, предупреждает без слов, что свернёт мне шею, если я отвечу по-хамски.

– Ты потрясающе выглядишь, – снова говорит Бэт, и я отвлекаюсь от её мужчины.

– Рада тебя видеть, – отвечаю я.

Тело немного расслабляется, только когда я перевожу взгляд на окно и вижу в нем отражение мужчины, похожего на того, кто всё чаще посещает мои мысли.

Мне кажется, никто не чувствует дискомфорта за нашей непринуждённой беседой на протяжении всего времени. Кроме Моники, конечно, она вся издёргалась и извертелась. Иногда она похожа на маленькую потерянную девочку. Что-то хочет, но просит невнятно, либо больше, чем может откусить. Я понимаю, что мои слова больно бьют по ней, но иначе она не умеет воспринимать информацию. Это как отобрать у неё любимую конфетку, которую она оближет и выплюнет просто потому, что не любит конфеты. А просит их из жадности. Ведь всё началось с того, что одна из девчонок потока обратила на меня внимание, тогда я не был красавцем, у меня была ужасная осанка. Я был тощим и несуразным, выделялись, в основном, мои ботинки 44 размера. Но именно в тот момент красивая брюнетка Моника – одна из самых ярких девочек – обратила на меня внимание.

И что говорить, я был восхищён от её внимания. Но это не длилось вечно, потом был ещё один парень, более дерзкий, и я плавно перешёл в статус друга. Это не месть с моей стороны, просто мне стало комфортно в этой роли, и именно тогда я впервые увидел Элизабет. Красивая, стильная, она шла так, что всё вокруг расходились. Искал её в толпе, выделял, буквально боготворил. И каким было моё удивление, когда мы с Моникой сидели на подоконнике, я в очередной раз гладил её по голове, жалел её разбитое сердце. Мне в спину прилетел камень, я оглянулся, и с этого момента я знал, что хочу быть с Лиззи. Как раз именно тогда Моника вбила себе в голову, что любит меня, потому что я перестал быть её личной игрушкой, а делиться она не любит.

Теперь, когда мы сидим за столом, и она ёрзает на стуле, я всё никак не могу сосредоточиться на разговоре, мне мешают её движения.

– Я хотела бы выйти ненадолго, – говорит Бэт, аккуратно отодвигая стул. Её огромный живот буквально перевешивает тело, мне кажется, даже шатает от такого перевеса. Мэттью встаёт вместе с ней, подаёт ей руку и ведёт к уборной. Я наблюдаю за тем, как он обеспокоено стоит в середине зала и носком туфли упирается в ступень. Он безумно любит её, всё, что он делает – только для неё.

– Скоро мы уедем отсюда? – резко спрашивает Моника. – Как ты можешь смотреть на них, таких влюблённых?

Не понимаю её настроение, неужели она не может воспринимать это правильно?

– О чем ты говоришь? – слегка наклоняюсь к ней. – Я это пережил.

Моника фыркает и тянет меня к себе за воротник моего пиджака.

– Она не может быть твоим другом. Сначала ты спал с ней, теперь он. Она – твой враг, разве не так? – наши лица очень близко, всё, что мне хочется сделать, это макнуть её лицо в салат, который она ковыряла весь вечер.

– Я мужчина, – злобно вырывается из меня. Закрываю глаза, что успокоить себя. – Я жил с ней пять лет. Она была моим другом, любовью, женой. В конце концов, родным человеком. Кем я стану, если буду её врагом? Я жил с ней! Не могу ненавидеть её, потому что она делала меня счастливым. Превратиться в одно мгновение в сволочь – это, скорее, твоя привилегия. А кого сделала счастливым ты?

Она отодвигается от меня дальше, отворачивается, но я устал от этого цирка.

– Хоть один человек будет переживать за тебя? Вспоминать о тебе, когда ему плохо? Откуда столько желчи в тебе? Она и твой друг тоже. Твоё воображение хоть на минуту может представить, какая ты мерзкая в моих глазах? И насколько я устал от твоих игр? А ты сидишь здесь и строишь из себя непонятно кого! – надоело жалеть её и слушать бред. – Когда я вернусь, сделай свою мину более дружелюбной, иначе собирай свои вещи и уезжай назад в Лос-Анджелес, чтобы я не тащил твою бестолковую задницу на своих плечах. Время вышло.

Кладу салфетку на стол, отодвигаю стул, мне надо привести себя в порядок до прихода Элизабет. Не хочу волновать её ещё больше. Хватает идиотки, сидящей за нашим столом. И вина здесь только на мне, я хотел, чтобы они помирились, стать эдаким волшебником. Бэт много раз говорила мне о том, как было бы здорово, если мы смогли вместе, как раньше, говорить. Конечно, я хотел стать тем человеком, который поможет. Но с этой идиоткой Моникой просто невозможно.

Прохожу мимо Мэттью, рукой показываю ему, что выйду на улицу. Он не двигается с места, внимательно наблюдает за дверью, куда зашла Элизабет.

Выхожу на улицу, ветер дует мне в лицо, остужая мой гнев, будто освобождает от плохих мыслей. Помогает отсеять ненужное, что заполняет мою голову. Именно сейчас глубже понимаю, почему она с ним. Он ведь окружил её собой, глазами ищет только её, стоит, как верный пёс, в ожидании.

Я же заботился только о себе, она была в моей жизни предметом, пылящемся на полке за ненадобностью. Но я этого не видел, за видимыми гранями нашей жизни она была одной из составляющих, но не единым целым – как для него. Поэтому всё разлетелось на осколки, я даже не успел их собрать, потому что мы изначально неправильно клеили нашу семейную жизнь.

Я чувствую вину за то, что мы ошиблись и не замечали очевидного. Вернее, она замечала и бесконечно настаивала на том, чтобы я заглянул в ту пустоту, которая образовалась, между нами. Я же считал, что это чушь собачья, всё может решиться парой извинений и сексом. Теперь, осознав всё свои ошибки, мы двигаемся дальше по разным дорогам. При этом, не усугубляя и без того шаткий мост, между нами. Именно поэтому я не могу позволить желчной идиотке сделать гадость человеку, которого я любил.

Оглядываюсь, чтобы увидеть, вернулась ли Элизабет, именно в этот момент они вместе идут в зал. Мэттью нежно держит её за талию и что-то шепчет на ухо, она смеётся и целует его в щеку. Может я ненормальный, но мне нравится видеть её счастливой. Они рассаживаются за стол, и я решаю, что пора мне присоединиться и при необходимости вытолкнуть Монику из ресторана.

Вибрация в телефоне останавливает меня на полпути.

«Привет. Я всё ещё на работе. Не могу запустить программу».

Смотрю на наручные часы, она сумасшедшая, что до сих пор работает. В очередной раз чувствую себя свиньёй. Я оставил её там, голодную, не сказал о том, что меня не будет сегодня.

«Привет. Ты уже должна была быть дома. Оставляй всё, я закажу такси, поезжай домой. Назови адрес».