— Товарищ капитан, ужин готов, — шепчет на ухо Марина. — Прошу к столу…

Вот чертовка! От нежного прикосновения и горячего дыхания у меня захватывает дух. Кажется, барышня созрела для более тесного контакта…

* * *

За ужином я вкратце изложил причину, из-за которой должен оставаться на «Миллениуме» на нелегальном положении. Правда, о случайном убийстве филиппинского парня предусмотрительно умолчал. К чему наводить ужас на женскую половину экипажа?

Народ отнесся к известию с пониманием: с кем не случается недоразумений…

После ужина с некоторым количеством спиртного нам захотелось окунуться. Вечер был теплым и удивительно тихим — почему бы не поплавать по спокойной глади моря, окрашенной оранжевыми лучами заходящего солнца?..

Георгий остался на борту, а мы плескались неподалеку от купальной платформы: плавали, ныряли, осыпали друг друга солеными брызгами, смеялись… Затем Игорек открыл «ворота» гаража и спустил на воду двухместную надувную лодку с подвесным мотором. Ближе к вечеру стрекозы с ласточками исчезли, и осмелевшая Инга появилась на кокпите. Приняв хорошую дозу спиртного, она сорвала с себя узенький лифчик и, размахивая им, прыгнула в лодку. Игорек принялся нарезать на приличной скорости вокруг «Миллениума»…

— Внимание, к нам опять приближается катер береговой охраны, — внезапно предупредил Устюжанин.

— Зачастили они к нам, — прополоскивая рот водичкой, произнес я. — Не к добру.

Катер показался с внешней стороны бухты. Мерно тарахтя дизелем, он медленно шел мимо на дистанции в сотню метров. И тут же, словно по команде, мимо просквозил быстроходный катер с изящными линиями сине-белого корпуса.

Эта завидная слаженность настораживала. С береговой охраной все было ясно, как тропический день. А кто курсировал мимо на катере — предстояло разобраться.

Георгий тут же схватил удилище спиннинга и сделал вид, будто распутывает леску. Заглушив подвесной мотор, Игорек пришвартовал надувное суденышко к платформе, а я снова ощутил прикосновение нежных рук Марины. Мы с ней оказались ближе других к нежданным гостям. И девушка не растерялась: прижалась к моим губам, изображая страстный поцелуй… Решение было неожиданным, остроумным и дерзким. Во всяком случае, катер береговой охраны не изменил курса, не сбавил скорости и не остановился. Через минуту стук его дизеля стал затихать.

Народ заметил нашу хитрость.

— Эй, сладкая парочка! — крикнул Жора. — Опасность миновала. Или вам понравилось?

Послышался смех Инги. Отстранившись, Марина смущенно улыбнулась, однако пальцы не расцепила и продолжала обнимать мою шею.

— Мне определенно понравилось, — сказал я, поддерживая ее за талию. — Отличный способ.

— Неплохой, — согласилась она. — И полностью соответствует второй возложенной на меня роли.

— Что за вторая роль? И кем она возложена?

— Роль твоей любимой девушки. А сценарий продиктовал тот пожилой седовласый дядечка, что прилетел с нами из Москвы. Извини, вылетело из головы имя-отчество.

— Сергей Сергеевич.

— Точно.

— Вот оно что. А Инга чья девушка?

— Игоря.

— За что же седовласый дядечка обделил женским вниманием остальных? Чем хуже Георгий или Михаил?

— Нет, они хорошие ребята. Но, по словам Сергея Сергеевича, ваш Георгий — добропорядочный семьянин, а Михаил чрезмерно серьезен и фанатично увлечен автомобилями.

— Да, есть у них такие недостатки. Ты не отплывай далеко — кажется, катер береговой охраны скоро пройдет в обратном направлении.

Засмеявшись, она ушла под воду. Я последовал за ней…

* * *

Поздним вечером на борту «Миллениума» происходит передислокация «войск» в полном соответствии с распределенными ролями. Мы уже довольно близко познакомились, и прятаться по углам не имело смысла.

Семьянин Жора и слишком серьезный Миша улеглись в гостевой двухместной каюте. Ну, так на всякий случай. Правда, передислокация не дает никаких гарантий, а лишь намекает на возможность прекращения игры. Знаете, есть такая забавная игра общества в приличных людей, типа: «Взрослые не матерятся при детях, а дети не матерятся при взрослых». Вот и мы затеяли нечто подобное.

Если играть надоест, то две довольные парочки разбредутся по каютам с широкими двуспальными кроватями. Если начнем следующий тур — девушки вернутся в свои законные апартаменты, а мне придется соседствовать с Игорьком в капитанской каюте.

В данный момент мы еще не определились. Игорек развлекает Ингу в салоне, а мы с Мариной сидим на флайбридже. Ночь безлунная; над нашими головами россыпь из ярких звезд. На столике виски, кола, фрукты, шоколад, ведерко со льдом. Марина в купальнике, на плечи накинуто махровое полотенце. На мне плавки и любимая футболка с огромной дырой слева на груди.

Подливаю в бокалы вискарика, добавляю немного колы и нагружаю с верхом кубиками льда.

— Я очень боюсь виски с колой, — загадочно улыбается девушка.

— Почему?

— Потому что после виски с колой ничего не боюсь…

Мы снова целуемся. Через пару минут на столик падает верхняя часть ее купальника и моя рваная футболка. Я целую набухший сосок ее груди…

Девушка тихо стонет, потом мое лицо обжигает горячее дыхание:

— Извини… Не нужно… Пора расходиться по каютам…

Жаль, но первый штурм отбит. Игра в приличное общество продолжается. По правде сказать, я не сожалею о неудавшемся штурме. Во-первых, время позднее; моя вахта закончилась, а завтра вставать ни свет ни заря. Во-вторых, я отношусь к тому типу мужчин, которых не сводят с ума слишком доступные женщины. За женщину надо побороться. Хотя бы несколько дней.

Подхватив сброшенную одежду, поднимаемся с диванчика. Прислушиваемся… Голоса Инги и Игорька стихли. Стало быть, они уже в каюте. Скорее всего, в носовой.

Осторожно спускаемся по трапу, отодвигаем стеклянную дверь, пересекаем салон и снова считаем ступеньки трапа… Предположение оказывается верным: из носовой каюты доносятся приглушенные стоны. Стало быть, Игорек с Ингой решили перейти от игры к делу.

— Марина, занимай капитанскую каюту, — я открываю дверку роскошного кормового помещения. — Свежее постельное белье в шкафчике…

Она целует меня в щеку и исчезает в темном проеме, дверка с тихим щелчком закрывается. Я же, ввалившись в гостевую каюту, включаю дежурное освещение и тормошу Михаила.

— Подъем!

— Почему так рано?.. — таращится он спросонья.

— Подъем, говорю. Выпей крепкого кофе и заступай на вахту.

— А-а… Понял…

Он спрыгивает с верхней полки, одевается и уходит наверх. Занимаю освободившееся спальное место. И быстро проваливаюсь в сон…