они чёрного цвета. Как потом вырезаете раковую опухоль, со всеми кровавыми подробностями. Как видите, что опухоль уже дала метастазы, и помогать этому человеку поздно. И что было поздно уже после того, как он выкурил свою тысячную сигарету. Как дым убил ворсинки, и лёгкие стали засоряться сажей, смолами, просто пылью и грязью. Потом опишите, как зашивали ему грудину и вздыхали, понимая, что человек умрёт через несколько недель или дней. Как тяжело вам было смотреть в глаза жены и детей практически уже мёртвого пациента. Как вам хотелось пойти в школу и выпороть учителей за то, что они допускают курение в туалете или за школой. Как хотелось вырезать на лбу продавцу магазина или киоска, которая продаёт сигареты детям — «убийца». Как хотелось надавать пинков взрослым, которые это видели и не пресекли. И даже повесить Колумба за то, что привёз эту мерзость в Европу. Ну, вот как-то так.

— Сильно, — после минутного молчания согласно покивал головой Франк, — И ведь правда всё. Не знаю только, смогу ли вот так-то?

— Давайте вместе напишем. Вы напишите, как сможете, а я потом пафоса и жути нагоню.

— Жути? Нынче же вечером займусь. Я сегодня дежурю — вот если выдастся свободное время, то и сяду. А не поделитесь хоть намёком, откуда знания про гастрит и язву?

— Скажем так, слышал в детстве у себя там, в Рязанской области, от бабки-целительницы — не про бактерий, конечно. Про зверей, что живут в кишках. Ну и остальное сам уже додумал, у жены учебники полистал, — на ходу сочинил Пётр.

— У бабки — про зверей кишечных? — усмехнулся, явно не поверив, хирург, — Ну, у бабки, так у бабки.

Вот с Франком первым из знакомых и столкнулся на горке в парке отдыха.

— Написал я, Пётр Миронович, статью. В понедельник занесу. А это что за невесты с вами?

Пётр взял с собой покататься на лыжах и дочь Таню, и Вику Цыганову в теле десятилетней Маши Нааб. Для неё пришлось доставать из сарая прошлогодние лыжи дочери. В этом году осенью, видно, ей новые купили. Лыжи у девочек были не на креплениях, а с ремешком под валенки, но это не мешало им лихо скатываться с горок с визгом и смехом. Мороз отпустил, и людей в парк пришло великое множество — и все с детьми. Вскоре и семейство Романова повстречали.

— Добрый день, Михаил Петрович, — поздоровался Пётр с мэром.

— А вы, Пётр Миронович, когда с наследником кататься будете? — указал Романов на своего сынишку, карапуза лет трёх-четырёх.

— Чужие дети растут быстро, но, думаю, и мой потихоньку дорастёт. Вон читал, что в Норвегии в год на лыжи ставят. Михаил Петрович, а почему киоск не работает? — Пётр указал на заколоченный деревянный киоск.

— Так ведь зима! И продавец, и пирожки замёрзнут.

— Да вон ведь совсем недалеко лыжная база. Если бросить воздушный кабель, то можно поставить титан и продавать горячий чай, а если ещё и соорудить что-то типа водяной бани, то и пирожки подогретые. Уверен, отбою не будет от покупателей. Вон народу-то сколько — и все с детьми. Девочки, вы бы хотели сейчас съесть ватрушку со стаканом чая?

— Да я бы сейчас и от беляша не отказалась, — первой откликнулась прислушивающаяся к разговору мужчин Маша.

— Вот: устами младенца глаголет истина. Давай-ка, Михаил Петрович, в понедельник заходи, и обговорим всё детально. А ещё неплохо бы вон там, у леса, соорудить небольшой трамплинчик и организовать для разных возрастных групп соревнование на дальность прыжка с вручением грамот. Подумай и над этим. И последняя информация к размышлению: почему среди такой массы народы не ходят тренера ДЮСШ и не набирают ребят к себе в группы?

Событие одиннадцатое

С самого утра во вторник 10 января, забрав с собой обоих девочек, Пётр поехал во Дворец металлургов. Нужна-то была, конечно, одна Вика Цыганова, но Таня увязалась с Машей и выревела, чтобы и её взяли. Да жалко, что ли? Ничем не хуже, чем дома сидеть. Высадили девочек в фойе, и, сдав их на руки директору, Пётр прогулялся до редакции газеты «Заря Урала» — благо нужно было только улицу перейти. К главному редактору было сразу несколько предложений: нужно было напечатать статью Франка о вреде курения, подвигнуть товарища Петрова на публикацию целой серии статей об этом же, но уже написанных местными корреспондентами или перепечатанными из других изданий (есть ведь и журнал «Здоровье»!), а кроме того, вспомнил Пётр, как в девяностых годах раскупались «книги», напечатанные прямо на газетной бумаге, с небольшими чёрно-белыми рисунками. Тоненькие книжечки. Почему бы не увеличить тираж местной газеты, не получить прибыль и не добиться этими действиями финансирования нового оборудования? «Понедельник начинается в субботу» написан уже. Вот его нужно разбить на небольшие кусочки и опубликовать. Обозвать данное произведение типографского искусства «Приложением к газете „Заря Урала“». Сделать её в несколько листов формата А4, и на одной половине — Стругацкие, а на второй — роман Фёдорова «Ермак».

Фёдор Тимофеевич Петров, главный редактор «Зари», курил, и курил как паровоз — да ещё и сотрудникам разрешал этим преступлением заниматься у себя в кабинете. Когда Пётр зашёл к нему, то был прямо-таки отброшен назад плотной завесой дыма. В кабинете сидели трое мужчин и дымили.

— Фёдор Тимофеевич, — из коридора прокричал Тишков, — вы бы выставили посетителей и проветрили помещение.

В коридоре горела всего одна лампочка — было темновато, а сквозь дым так и вообще ничего не было видно. По этой самой причине Петра Мироновича троица не признала и послала. Хорошо хоть не в пешее эротическое путешествие.

— Пошёл ты… Некогда. Позже зайди.

— Я вам, ссукам, зайду попозже! — взбесился Штелле, — А ну вышли сюда и представились!

Понятно, что командовать и ругаться на чужой территории имеет право не каждый, а потому через минуту в коридоре нарисовалась вся «святая троица».

— Пётр Миронович! Извините, не узнали! Владимир, я тебе сто раз говорил, что язык тебя доведёт до неприятностей! — Петров показал молодому расхристанному сотруднику кулак.

— Да нет, Фёдор Тимофеич, что вы! Он ему сейчас помог сделать карьеру. Проветрите кабинет, выкинете в окошко пепельницу и позовёте потом, а меня пока проводите в типографию. Посмотрю на процесс.

Через десять минут снова в том же составе оказались в кабинете главного редактора.

— Давайте мы сейчас отпустим этих товарищей. Владимир…

— Караваев, — натянуто улыбнулся чуть менее расхристанный.

— Так вот, Владимир Караваев, вы с сегодняшнего дня ведёте в газете рубрику, которая называется «Бросим курить». Вы