пролистывая подшивку газет, пару статей на эту тему отметил. Вот и пришлось вмешаться.

— Семён Ильич, — слава богу, хоть к этому времени имя-отчество у директора определилось, — Давайте так: вы составляете список всей техники, что у вас есть, даже если это «студебеккеры», и они давно списаны. Составляете таблицу. В первом столбике марка машины и год выпуска. Во втором — процент износа. В третьем — необходимый ремонт. В четвёртом — необходимые запчасти. В пятом — ваши пожелания. Ну, например, нужно прислать ПТУшников, или, скажем, выточить на заводе какую-то деталь. Понятно?

— И что — пришлёте и выточите? — насупился «Ильич».

— А почему нет? Все понимают важность вашего предприятия, и, если это не сорвёт более важных планов, то будем помогать. А иначе, зачем мы здесь вообще собираемся? Я ваши отчёты мог бы и на бумаге прочитать. Прошу всех уяснить, что это наш город, и мы будем его строить. Никакой дядя из Москвы не приедет. И мы построим самый красивый город на Урале. Не сможем восстановить технику своими силами — я буду пытаться это сделать через обком партии. Мы живём в Советском Союзе, а не на капиталистическом Западе. Это там человек человеку волк, а у нас — соратник по борьбе с волками. Если вопросов больше нет, то все свободны. А вас, Анатолий Яковлевич, я попрошу остаться, — жаль, что фильм про Штирлица ещё не снят, никто юмор не оценит.

Стоп! Надо поговорить с Машенькой, там есть замечательная песня. А ещё ведь и песню «С чего начинается Родина?» никто не написал. Это упущение.

— Я так понимаю, опять что-то за кого-то делать надо? — карикатурно сморщился Кабанов.

— Вот посмотри-ка, дорогой товарищ директор, мои каракули, да скажи, сможет мне ЛМЦ помочь или нет. Это мои шкурные интересы, хочу иметь самую красивую в городе коляску, — Пётр протянул Кабанову свои эскизы.

— Ого! — директор алюминиевого завода уважительно покачал головой, — И нарисовано бесподобно, и придумано здорово.

— Вот от тебя, если возьмёшься, каркасы из проволоки для четырёх рюкзаков и сама конструкция коляски. Остальное ателье сделает.

— Ну, почему бы не помочь хорошему-то человеку. Только есть два нюанса, как ты любишь выражаться. Первый — что делать с тысячей просьб «сделать такую же»? Второй — тут ведь хромировать надо, и трубку очень тонкую, а может, алюминиевую даже, чтобы не получилась чересчур тяжёлая. Время терпит?

— Ну, через год уже не нужна будет, а неделю жена на старой покатает наследника, — усмехнулся Штелле и подал Кабанову маленькую бумажку, на которой было написано: «Медный кристаллизатор».

— Это, я так понимаю, ответный дар? Пояснишь?

— Вы в электролизном отрубаете медные спуски от анодных штырей и отправляете их в металлолом. А если отгалтовать их в барабане в ЛМЦ и переплавить у них же в печи СМБ, то можно отлить медный брус. Потом этот брус можно проковать в кузнице и в механическом цехе прострогать, а дальше — профрезеровать в Г-образный профиль. Ну а потом всё, как и с алюминиевыми кристаллизаторами для литья слитков — только медный прослужит гораздо дольше, и можно чуть увеличить скорость литья, так как теплоотдача выше, а значит, поверхность будет чище, подойдёт под знак качества, — Пётр закончил и смотрел на директора завода. Сейчас тот спросит, откуда он это взял. И что отвечать?

— Даже не буду спрашивать, откуда ты всё это знаешь. Стой, а ведь можно переплавлять все медные отходы и не сдавать в металлолом, а продавать. Нужно только узнать, что именно востребовано. Спасибо, Пётр Миронович. Это ведь куча денег! Сам лично буду контролировать изготовление твоей коляски. Оперативку утреннюю с неё буду начинать, — Кабанов привстал и пожал первому секретарю руку.

— Это хорошо, что тебе моя идейка понравилась — так как есть у меня ещё одна. И вот она может, пока не разберёшься, сперва и не понравиться. Но уверяю, пользы от неё в разы больше, чем от кристаллизаторов, — подал ещё один листок директору Штелле.

На нём был нарисован изогнутый кирпич — бехатон.

— Объясни.

— Если взять просушенный красный шлам — можно со шламполя — и прокалить его, скажем, в печах для закалки марганцовистого литья, то получим порошок красивого красновато-коричневого цвета. Потом делаем разборную форму для нескольких таких кирпичиков и набиваем её бетоном с очень мелкой каменной крошкой, а верхний сантиметр заполняем смесью цемента, песка и прокалённого шлама. Получаем прочнейший кирпичик с красным верхом. Затем делаем песчаную подложку, укладываем не очень плотно кирпичики, и снова засыпаем песком, поливаем водой и снова засыпаем. А в конце просто сметаем лишний песок. Так можно делать красивые красные тротуары, а можно и всю площадь перед заводом замостить. Будет лучше, чем в Москве.

Кабанов вертел в руках лист с рисунком. Посмотрел на Тишкова, потом снова на лист.

— Хитрый ты, Пётр Миронович. Я это освою, а потом ты передашь технологию на ЖБИК, да нас же еще и заставишь для них формы изготавливать.

— И в Краснотурьинске будут самые красивые в стране тротуары.

— Через три года юбилей завода. Будет множество гостей, в том числе и министр Ломако пожалует. А у нас и в городе такие тротуары, и вся площадь перед заводом, и тротуары внутри завода. Красота! Без орденов не останемся. Говорю же, хитрый ты. Так вот и не поймёшь сразу — подарок это или обуза, потом только доходит. Что ж, и за это спасибо.

— Не весь эффект ты, Анатолий Яковлевич, озвучил. Ещё, когда вся страна захочет такие тротуары и площади иметь, ты получишь огромную прибыль от торговли красным шламом, который сейчас убытки приносит, — погрозил пальцем в сторону шламполя Пётр.

— А ведь и правда! И опять-таки не расскажешь, откуда «идейка»?

— Да почему же. Легко. В журнале видел площадь в каком-то итальянском городе.

— А ведь у тебя, Пётр Миронович, даже высшего образования нет, насколько я знаю, — недоверчиво покрутил головой Кабанов.

— Ну, наверное, не судьба, — вздохнул Штелле. Он и не знал, что у реципиента нет высшего образования. Как же его поставили первым секретарём горкома?

— Ерунда. Какая, к чёрту, судьба! У меня на кафедре лёгких металлов в Свердловске все свои. Договоримся! Ты, конечно, почитай учебники за десятый класс и готовься поступать на заочный. Поможем. Соратники ведь, как ты говоришь, по борьбе с волками.

Событие четырнадцатое

В понедельник 16 января девочки пошли в школу. Пётр договорился с директором школы-интерната, что Маша Нааб пока поживёт у него. Пока — это до прояснения ситуации с отцом. Штелле ещё раз съездил в