по существу. Работа мозга, в первую очередь, человеческого мозга, также включает стадию оптимизации выбора. Можно предположить, что критерием оптимизации в этом случае является прогнозируемая комфортность состояния субъекта, соответствующего тому или иному варианту ответа. Может быть, лучше говорить об «удовлетворённости» или «неудовлетворённости» прогнозируемым состоянием.

Для животных это соответствует ощущению сытости, холода или тепла, возможности спаривания, встречи с опасностью и т. д. Для человека диапазон комфортных и некомфортных состояний неизмеримо шире, так как в отличие от животных, включает его культурный опыт. При этом для одного субъекта комфортным будет оцениваться принятие некоего предложения, для другого – отказ от него, в соответствии с различием их предшествующего культурного опыта. Упомяну приведенный выше пример с математической задачей, в случае которой комфортность для одного – это состояние удовлетворённости, вызванное снятием эмоционального и умственного напряжения, связанного с необходимостью решить данную задачу, для другого – с возможностью уклониться от её решения.

Как и в работе ЭВМ, у человека различна глубина переработки прогнозных вариантов: наркотик – наслаждение (один шаг), наркотик – наслаждение – наркотик… – деградация личности (много шагов). Первый вариант – гибельный, второй – с шансами на отказ от наркотика и выздоровление.

Какие именно структуры мозга вовлекаются, какие нейронные ансамбли возникают и становятся ответственными за каждую стадию (разработка вариантов и выбор оптимального из них) – повторяю, для решения рассматриваемой проблемы в обозначенных нами ограниченных рамках, не важно; важно, что они есть и работают.

Важно также, что оптимизация по программе комфортности (не только физиологической, но и психологической, социальной, интеллектуальной) чрезвычайно расширяет диапазон работы мозга по оценке и выбору поведения и реакций человека. Сама программа непрерывно обогащается текущим культурным опытом. В результате становится возможным оценка комфортности тех психических состояний, которые обычно относят к психическим проявлениям высшего ранга, например, юмор и смех, включая предпочтительную оценку по комфортности в соответствии с установившимися в обществе принципами совести.

Таким образом, как выше уже было отмечено, распространение возникающих в мозге импульсов – случайно (с оговоркой на специфику данной ситуации и хранящуюся в памяти информацию), вызываемое ими распределение и ансамблевая структура возбуждённых нейронов – случайны и динамичны, вследствие чего и набор возможных вариантов ответа на внешнее воздействие – случаен. В этом смысле ни о какой свободе воли говорить не приходится. Далее работает стадия выбора вариантов ответа, то есть работает программа оптимизации, эволюционно заложенная в наш мозг природой и накопленным культурным опытом. В результате ситуация от сильной многозначности переходит к слабой многозначности и, наконец, к решению – однозначному выбору ответа. Безусловно, в прогнозировании ощущения комфортности имеется эмоциональная составляющая [1], которая важна для выработки такого состояния и тем самым для выработки ответа. И та, и другая стадии работы мозга, в принципе, не связаны с осознанием его функционирования. Подтверждением этому являются не осознаваемые нами интуитивные решения. Мозг работает и вырабатывает возможные решения без осознанного волевого усилия; о таких интуитивных решениях говорят как об озарениях.

Постоянное включение эволюционно сформировавшейся программы осознания приводит к тому, что мы, осознавая процесс функционирования «я», то есть функционирования модели самих себя, испытывающей разную удовлетворённость тем или иным решением, оцениваем результат выбора как проявление свободы воли. Убеждение себя, что это Я всё решил, фактически является подаренным нам природой замечательным «самообманом».

Усилю это заключение обращением вновь к работе ЭВМ. Современные компьютеры тоже выбирают варианты, как это было отмечено выше на примере шахматных программ, выбирают лучший ход, один из многих возможных. Делают это они в отличие от нас не путём сравнения комфортностей, а путём сравнения численных критериальных оценок многих опробованных на заданную глубину шагов – вариантов. Пусть это кому-то не понравится, но можно говорить, что компьютер выбирает лучший ход по своей «воле», хотя и «машинной воле». Крамолы в этом нет.

Ознакомившись с результатами новых нейрофизиологических исследований, я понял, что построенная мной когда-то умозрительно эта логическая конструкция осознания работы «я» на листках, посланных В. Никитину, основанная на материалистической естественно-научной методологии, находится в хорошем соответствии с ними. Установлено [18–20], что решения, принятые мозгом, предшествуют их осознанию. Иначе говоря, решение данной задачи уже состоялось, и только потом возникает осознание того, что оно произошло, то есть решение было выработано независимо от нашей воли. Получается, что свобода воли – фикция! Временной разрыв между решением и его осознанием, то есть запаздывание процесса осознания относительно момента выработки мозгом решения (до 500 мс) обнаружено и в исследованиях чисто практической направленности – управления курсором на экране компьютера с помощью движения глаз [21]. Т.В. Черниговская склонна считать [4], что такая ситуация запаздывания имеет место только для первичной моторики и ощущения тела, и не касается осознания себя как личности. Я полагаю, что запаздывание стадии осознания является важнейшей особенностью механизма работы нашего мозга, и в связи с этим ставлю вопрос о возникновеним этой особенности и её роли в эволюционном процессе. Конечно, рассмотрение этого вопроса – не тема данной статьи, но в качестве предварительного замечания отмечу: вероятнее всего, в феномене осознанного мышления (я размышляю), чрезвычайно расширившего коммуникационные возможности в живых сообществах и тем самым повысившего их эволюционные перспективы, фактор запаздывания обязательно должен присутствовать в качестве первой стадии в механизме появления этого феномена. И если эту стадию считать обязательной, а она должна быть обязательной, так как переход мозга от одной стадии возбуждения нейронных ансамблей к другой требует времени, он не может быть мгновенным, то её обнаружение в функционировании мозга животных и экспериментальное изучение может приоткрыть тайну – в какой мере животные обладают элементами мышления, аналогичного человеческому. Большее развитие феномена мышления в принципе должно быть связано тем или иным образом с периодом запаздывания.

Вставка в уже написанную статью. Вот эта последняя мысль – о важности изучения фактора запаздывания для понимания феномена мышления в живом мире (и её фиксация в виде последней фразы) – появилась у меня не в результате волевых усилий, упорных размышлений, их уже не было, статья уже была написана. Эта мысль появилась внезапно, когда я вышел из метро, шел домой и подумал – пора передавать статью в журнал. Соответствующие структуры мозга активизировались, сработала программа осознания того, что решалось в нейронном ансамбле, в котором сосредоточилась информация по этому вопросу и всё с ней связанное. В результате появилась эта мысль. Она была выработана этим ансамблем, работающей независимо от меня частью моего мозга, моего «Я». Приписать же себе как субъекту эту мысль я смог только после того, как произошло её осознание. Иначе говоря, это мысль моего мозга, а не мысль,