появившаяся в результате моего волевого усилия, то есть как бы не моя мысль. Природа подарила мне право её присвоить как мысль «я», и я её присвоил, счёл её своей, и записал. Таким образом, всё произошло в соответствии с изложенной в статье логической схемой.

Хотел бы обратить внимание на то, что роль случайности в поведении живых существ, по-видимому, можно обнаружить и в последовательности инстинктивных действий, внешне достаточно строго детерминированных.

Рассматривая работу мозга человека, мы принимали, что случайность (а не разум) проявлялась при возбуждении нейронных ансамблей, в которых вырабатывался набор возможных ответов на внешнее воздействие. Совокупность этих случайных ответов служила материалом для работы мозга по оптимизации и выработке окончательного решения.

Можно полагать, что при действии нервной системы живых организмов, для которых главным проявлением целесообразности поведения является инстинкт, случай работал ранее, до формирования установившейся последовательности реакций особи на происходящее во внешней среде, и приводил к разным реакциям (случайным ответам) у разных особей. Отбор же лучшей реакции на происходящее, то есть оптимизация, происходили на базе множества особей с разными реакциями, иначе говоря, по механизму естественного отбора. Это было возможно и, по-видимому, эволюционно выгодно для организмов с очень большой численностью потомства в каждом цикле размножения, что характерно для насекомых.

Предвижу недоумение и даже активное неприятие предложенной идеи о не волевом, а вариабельном, в определённом смысле случайном механизме принятия решения нашим мозгом, нашим «Я». Получается, что не личность благодаря волевым усилиям творит добро, творит прекрасное, творит науку, а случайно возбуждаемые нейронные структуры. Получается, что не личность, а случай, независимо от субъекта, от его воли, которая в данном рассуждении отсутствует, ответственен за зло, несправедливости и преступления. И, следовательно, мы из-за непонимания механизма работы мозга, основанного на случайности, напрасно проявляем уважение, чествуем великих творцов и наоборот – презираем бездельников, наказываем преступников. Мы, такие сякие поборники истины и справедливости, должны понимать, что их решения, поступки, действия – результат случая, и личность, вроде бы, не причём. И, наконец, развитая выше схема, по сути, предполагает отрицание роли сознательного волевого поведения личности в обществе, если хотите, отрицание роли главной сущности нашего теоретического построения, то есть роли «Я»! И много, много ещё вопросов можно задавать. Ответ на эти множественные недоумения может состоять в следующем. Всё сказанное о свободе воли, а сказано было «Никакой свободы воли нет!», ни в коей мере не отрицает целесообразность и правильность понимания нашего поведения в жизни как постоянного волепроявления личности во взаимодействии с окружающим миром других людей и природы. Иначе говоря: «Свобода воли всё же есть!» Как же понимать это вроде бы явное противоречие? Изложенная схема под тезисом «Свободы воли нет» касается механизма работы нашего мозга. В его работе, действительно, никакой воли, тем более свободы воли нет. Личность же появляется лишь при осознании той или иной стадии работы мозга, и это уже другой этаж существования нашей живой системы, этаж психологического состояния человека. В нашем мозге (по А.Р. Лурии) выделяют первый функциональный блок, ответственный за активизацию разных структур мозга. Соответственно, можно говорить о действующей в мозге особой эволюционно возникшей системе, запускающей процессы возбуждения нейронов, образования нейронных связей, новых нейронных группировок, определяющих наше поведение. Осознание активизации этой системы равнозначно нашему волевому усилию, усилию «я». Подчёркиваю, волевое усилие не просто активизация этой системы, что было бы равносильно признанию существования в нас разумной сущности, активирующей эту систему, а именно осознание возникшей активизации.

Осознание вариантов поведения – возможных решений, возникающих в соответствующих нейронных группировках, и осознание результатов работы программы выбора оптимального из них по комфортности равносильно проявлению свободы воли. В этом суть.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что не только в признании, но и в понимании изложенного механизма работы нашего мозга, нашего «Я» имеется важный социальный аспект, культурный аспект, условия становления и последующего формирования личности.

Выше я отметил две важнейших составляющих работы мозга при выработке решений, то есть реагировании личности на внешнюю ситуацию.

Первая – накопление и закрепление информации о взаимодействии субъекта с внешней средой в структурах памяти и сформировавшихся нейронных ансамблях. Это предопределяет работу мозга при выработке последующих решений (в ситуациях, аналогичных ранее пережитым), при возбуждении именно этих нейронных ансамблей и с учётом информации сохранённой в памяти.

И вторая – работа программы оптимизации (по критерию комфортности), возникающей и постоянно обновляемой, в результате реализации тех или иных решений. Содержание информации в нейронных ансамблях, структурах памяти и критериальная программа выбора решений по комфортности определяются индивидуальным опытом субъекта и отражаются в его психологическом типе.

В соответствии с таким механизмом возбуждения различных структур мозга психология высокой нравственности будет проявляться как преимущественная у тех индивидуумов, у которых в процессе их культурного становления будут возникать нейронные группировки, накапливающие информацию о благородстве, самоотверженности, справедливости, честности в жизни, и наоборот, индивидуумы, у которых в мозге накапливается информация о человеческой злобности, стяжательстве, жестокости, стремлении к обману, будут легко принимать решения о предательстве, о преступных поступках. При этом программа комфортности, заложенная в мозг культурно и непрерывно культурно же обогащаемая, позитивно или негативно, и есть та часть осознающей себя личности, на которую мы, общество, возлагаем ответственность за те или иные поступки. Мы все время на эту программу воздействуем, и она направленно модифицируется. Важно также, что в диапазон комфортных состояний включается бытие личности как члена социума и оценка его действий относительно их влияния на состояние всего социума, то есть на состояние и развитие всего вида Homo sapiens sapiens.

Это, конечно, тривиально, но говорить об этом следует серьёзно, так как эти тривиальные истины, похоже, отброшены культурообразующими слоями общества как ненужные, особенно сейчас у нас в России. Отдельные голоса о недопустимости демонстрации на экранах телевизоров, на подмостках эстрады, в театрах насилия, разврата и бездуховности отвергаются как противоречащие принципу свободы слова.

Сказанное не изменение жанра, не скатывание к примитивной пропаганде. Нет! Жанр – это всё-таки условность. А происходящее слишком серьёзно, по сути, определяется наше будущее. В условиях охватившего человечество системного кризиса будущее связано с новым пониманием каждым человеком себя в обществе. Инициатива в жизни как проявление свободы воли каждым «Я» должна развиваться в добре, а не во зле. Этим должно озаботиться общество через систему образования, через СМИ, путём утверждения, особенно среди подрастающего поколения, высоких ценностей общего добра. Об этом должна думать каждая семья, передающая детей будущему человечества.

Не благо материальное, а благо духовное – красота человека, в самом широком смысле, – спасёт мир. Старо и истинно, как сам мир.