Почти месяц прожил Антоний в подъезде, февраль уже перевалил за половину, снег подтаивал. Антоний по привычке просыпался рано, выходил на улицу, ещё сонную и пустынную. И каждый раз видел мальчика лет двенадцати на футбольном поле. Худенький, в куртке и вязаной шапочке, он бегал по площадке, потом делал разные упражнения, отжимался на турнике, снова бегал. Антоний сразу понял, что мальчик не из тех крепких, накачанных парнишек, занимающихся спортом профессионально. Скорее, даже болезненный. Тем более он нравился Антонию своим упорством. Однажды он видел его днём, с другими ребятами, услышал, как позвали: «Олег»…

Три дня назад, наблюдая ещё в утренних сумерках за тренировкой Олега, Антоний вдруг увидел тёмную мужскую фигуру, прильнувшую к трансформаторной будке у футбольного поля. Мог бы не увидеть, но человек этот чуть шагнул из-за глухого угла каменного строения, и снова скрылся там. Но за эти несколько мгновений Антоний уловил его взгляд, не отрывающийся от мальчика. Олег как раз пробежал мимо этого места, совсем рядом. На краю поля сделал несколько дыхательных упражнений и помчался домой. Антоний перевёл взгляд на трансформатор, но там движения не было. Медленно, словно прогуливаясь, он прошёл через двор – нет, у будки было пусто.

Три следующих утра он специально выходил из подъезда, смотрел. Но мальчик спокойно тренировался, никто за ним не наблюдал. Антоний успокоился: скорее всего, это был случайный утренний прохожий. Может, зашёл за угол будки оправиться, вот и выглядывал осторожно.

В то утро Антоний вышел из подъезда и прошёл немного вперёд, к скамейке у кустов. Если бы сел – спиной к спортивной площадке, – ничего бы не увидел. Но он немного постоял, глядя на бегущего по кругу Олежку, дыша воздухом, в котором уже не было мороза, а появились весенние запахи. «Хорошо здесь, – подумал. – Хорошие люди, хороший двор. Жаль, надо уходить…» И в этот момент он увидел там же, за трансформатором, лёгкое движение тени, угадал тёмную фигуру. Мальчик бежал прямо туда, был уже рядом.

Бесшумно, немедля ни секунды, скользнул Антоний за кустами к деревянной фигуре доктора Айболита на детской площадке. Оттуда к трансформаторной будке – три прыжка… Он опоздал совсем чуть-чуть: у мальчика широким ремнём было перехвачено горло, руки хватали воздух, но колени подогнулись, и он висел на руках приземистого, согнувшегося над ребёнком человека. Человека-тени, потому что всё происходило совершенно бесшумно. Но и Антоний был бесшумен. Лишь в последний момент мужчина дёрнул головой, пытаясь оглянуться – не успел. Ребром ладони Антоний ударил его под самый подбородок, чуть правее. Тот упал неживым бревном, а Антоний второй рукой уже держал падающего мальчика. Сорвал с его шеи ремень, однако Олег, закатив глаза, хрипел – не мог сделать вдоха. Антоний не сильно, но резко, открытой ладонью, ударил его в солнечное сплетение. Со всхлипом втянув воздух, мальчик открыл глаза и глубоко задышал. Он с ужасом смотрел на Антония, но тот, повернув его за плечи, показал на лежавшего бандита.

– Беги быстро домой, Олежка, – сказал напористо. – Зови родителей, и пусть позвонят в милицию.

Мальчик сначала пошёл нетвёрдо, потом побежал. Антоний поднял ремень, перехватил им запястья преступника, связал шнурки обоих ботинок. Уже бежали к ним трое мужчин, впереди – без шапки, в наброшенном на футболку пальто, мчался Вячеслав Васильевич. Олег оказался его сыном.

Вечером следующего дня управляющий жилищно-коммунальным хозяйством зашёл в подъезд, где обитал Антоний. Присел рядом с ним на диван, долго молчал, сглатывая слюну, потом сказал:

– Пойдёмте со мной. Прошу…

Они прошли два подъезда, вошли в третий, над входом в который висела табличка «Тренажёрный клуб». По нескольким ступенькам спустились в полуподвальное помещение. Здесь оказался красиво отремонтированный, ярко освещённый зал с самыми разными приспособлениями для тренировки тела. Почти на всех занимались мужчины, женщины в спортивных костюмах, большей частью молодые. Два тренера ходили между тренажёрами, играла музыка.

Вячеслав Васильевич в зал заходить не стал. По коридору, мимо комнаты-раздевалки, он провёл Антония ещё в одну комнату. Она была полностью оборудована, чтоб в ней жить. Столик с электрической плиткой и электрочайником, подвесной шкаф для посуды, умывальник, диван, стол у окна, кресло и стул. На тумбочке – небольшой телевизор.

– Это для вас, – сказал Вячеслав Васильевич, глядя Антонию в глаза. – Я не могу официально оформить вас на работу, нужны документы. Но я договорился со своим родственником: оформлю его. Ему будет идти стаж, а зарплату получаете вы. Не очень большую, но приличную. Будете убирать это помещение вечерами, после закрытия. И те три подъезда, которые сейчас убираете. Если, конечно, вы согласитесь?

– Я согласен, благодарю вас, – кивнул Антоний. – Но такая хорошая комната! Сколько за неё я буду платить?

Управляющий широко улыбнулся, вздохнул явно с облегчением.

– Платить не надо. Всё помещение полностью оплачивает арендатор, владелец тренажёрного зала. Мы с ним договорились. Туалет – напротив вашей комнаты, два шкафчика в раздевалке можете занять своими вещами. Там же, в раздевалке, есть душевая.

– Не знаю, что сказать, – покачал головой Антоний.

– Не надо ничего говорить! И благодарить не вы должны, а я вас. Знаете, тот мерзавец оказался насильником, он уже давно был в розыске. Троих детей изнасиловал и убил. Олежка должен был стать следующим… Если бы не вы…

Губы у Вячеслава Васильевича задрожали, он не сдержался, всхлипнул, отёр ладонью глаза.

– Сын у меня один, единственный, родился поздно, нам с женой уже под сорок было. Здоровьем слабенький, много болел. Но очень упорный! Сказал: буду каждое утро на свежем воздухе тренироваться. И ни дня не пропускал. А теперь мы с женой даже не знаем, пускать ли его? Боимся.

– А он сам? – спросил Антоний. – Боится?

– Нет! – воскликнул управляющий. – Вот характер какой! Не боится.

– Пусть занимается, – кивнул Антоний. – Я пригляжу.

– Антоний!

Вячеслав Васильевич крепко взял его за руку, тряхнул. Хотел что-то сказать, но лишь мотнул головой и пошёл из комнаты. У двери оглянулся:

– Располагайтесь.

Тренажёрный зал работал с восьми утра до восьми вечера. В первое время Антоний старался уйти до открытия и вернуться перед закрытием. Тем более, что всегда находил себе дела во дворе, в подъездах. Его, похоже, знал весь двор – и взрослые, и детвора. Он помогал жильцам вскапывать палисадники, сажать цветы и молодые деревья. Переезжали – выносил-заносил мебель, вставлял новые замки, красил – всё это он умел ещё со времён работы на стройках. Вскоре он знал уже и тренеров, и спортсменов своего зала, его тоже воспринимали, как своего.

Когда уходил последний из персонала, Антоний мыл до блеска зал, раздевалку, холл, специальным раствором протирал тренажёры. Потом шёл в душевую. Но прежде, полчаса, сам занимался на тренажёрах. Напрягая руки, ноги, качая пресс, он чувствовал силу и упругость мышц, ширину плеч, гибкость суставов. И думал… Вот тогда, в подъезде, он вышвырнул двух совсем не хилых парней-грабителей – сам не понял, как у него это получилось. И теперь, с мальчиком Олегом… Это же ведь он какие-то приёмы использовал! Он, Антоний, не знал их, но его руки и ноги знали, всё сделали мгновенно, механически. Откуда у него это умение? Где приобрёл эти навыки? Как раньше, в той, забытой жизни, использовал их? Во благо? Во зло?..