— А о храме Блейк… фрайн Рейни откуда узнал?

Озара равнодушно пожала плечами.

— И Стене охотно пошёл навстречу пытливому искателю, — Илзе старалась говорить спокойно, ровно, но нотки злой иронии всё норовили пробиться в голосе, выдать спрятанные эмоции. — Такая неслыханная удача — спровадить в храм доверчивого глупца, которого, случись что, и не хватились бы. Что бы смог поделать его кузен, бессильный на чужой земле не меньше Блейка? Ничего. Сгинул бесследно — сам виноват, нечего было в эти дикие края приезжать. И что ожидало фрайна Рейни в храмовом подземелье? Настоящие испытания? Или отправили бы змеям на корм?

— Во имя Матери, что ты такое говоришь? — Озара одарила возмущённым взглядом нависающую над ней Илзе. — Никто бы его не съел, что за глупые предположения? Да и ты с ним пошла, а коли так…

— То на нижний уровень, где, полагаю, обитают другие, куда менее разумные змеи, его не отправили.

— Никак не возьму в толк, чем ты так недовольна? Или он дорог тебе, этот фрайн?

— Нет, — отрезала Илзе более поспешно, чем следовало.

— Он вроде из придворных, а Ив рассказывал, что разыскал тебя во дворце франского государя, — Озара проницательно в сестру всмотрелась, подмечая то, что показывать Илзе вовсе не хотела.

— Во дворце я пробыла совсем недолго, а вельмож там целая толпа ходит, всех и не упомнишь. Доброй ночи, Озара.

Илзе сбежала.

Развернулась и покинула кабинет сестры прежде, чем подозрения её укрепятся окончательно. А назавтра с утра поедет в гостиный дом и наконец переговорит с Блейком начистоту, с глазу на глаз.

* * *

Выяснить, в каком гостином доме остановился фрайн Рейни, большого труда не составило. Ив ещё накануне, назначая свидание прелестной Ирис, расспросил о том Стене и охотно назвал адрес тёте. По некоторому размышлению Илзе отказалась от идеи предупредить о своём визите заранее. Всё же дом для постояльцев, общественный, не частный, и в Изумирде Блейк всего лишь один из великого множества стекающихся в город приезжих, ничем не выделяющийся среди них, а не важная птица высокого полёта, на аудиенцию к которой просто так не попадёшь.

В последний момент на подножку наёмного экипажа, ожидающего перед оградой дома клана Чароит, заскочил Ив, опустился на сиденье подле Илзе.

— Я с тобой поеду, любезная тётушка, — племянник стукнул изнутри по крыше экипажа и тот тронулся.

— Зачем? — удивилась Илзе и лишь затем вспомнила о записке, которую сама же и писала под диктовку Ива. — Ах да, твоё свидание… думаешь, пойдёт арайнэ Ирис с тобой?

— Отчего нет? — Ив улыбнулся с оттенком самоуверенного превосходства, вытянул длинные ноги поперёк салона.

— И впрямь, — усмехнулась Илзе. — Только как вы друг друга поймёте без переводчика?

— Поймём как-нибудь, — со свойственной юности беспечностью отмахнулся Ив. — Всё лучше, чем пытаться вести беседы при моей маме и брате Ирис. А, и ещё этом их переводчике. Ты слышала, как он слова безобразно коверкает?

— Слышала. Но на франском говорит бегло, без заметного акцента. Скорее всего, полукровка, вырос на имперских землях, пусть и явный азарец по виду.

— И брат её…

— Молочный брат.

— Что значит молочный?

— Мать Ирис была кормилицей фрайна Реджинальда Рейни. Их обоих вскормили молоком одной женщины.

— Что же это за родство такое? И, выходит, он Ирис не родной брат? — слегка растерялся Ив и сразу нахмурился. — Странно, мне показалось, будто родной…

— Вот как?

— Ты говоришь, он знатный фрайн… а она тогда нет?

— Ирис аранна, простолюдинка, неблагородного рождения, — пояснила Илзе.

— Значит, её и Реджа…

— Фрайна Рейни.

— Она зовёт его Редж, а под фрайном Рейни, вероятно, подразумевает Блейка Рейни, — возразил Ив. — Получается, что Ирис и Реджа связывает только молоко её матери? Что за ерунда?

— В клане Сагилит есть женщины, в чьих жилах не течёт кровь змеерожденных.

— И эти женщины члены клана, однако змеерожденными они от того не становятся, верно же? Или во Франской империи тоже принято заботиться о любых родственниках, даже связанных столь причудливыми узами?

Илзе достаточно времени провела в Империи, чтобы убедиться — родственные связи, кровные и нет, вещь сложная, запутанная, во многом зависящая от самих людей. Не было чёткой схемы, строго соблюдаемых правил, кто о ком должен или не должен заботиться, кто кому и кем приходится, кто в какой род вступает и кем считается, если по каким-то причинам рода этого лишается. И степень близости родства, особенно некровного, толковалась по-всякому, зачастую по желанию, угоден ли родственник, достоин ли. Отцу Блейка требовался наследник, оттого он и признал незаконного сына, а вот кабы был сын, в освящённом брачном союзе рождённый, и жизнь Блейка по совершенно иному пути пошла бы.

Но какая выгода в приближении молочной сестры? По сути, Ирис никто и звать её никак, ни поводов, ни причин для близких отношений с молодым фрайном. Незаконная дочь его отца? Если и так, то непризнанная, не получившая ни соответствующего воспитания, ни образования. Разница в возрасте между Реджинальдом и Ирис не один год и не два, и сама по себе вероятность сближения дочери служанки и сына фрайна в детстве крайне мала. Любовница? Непохоже, да и какой резон везти любовницу, хоть простолюдинку, хоть благородную фрайнэ, едва ли не к харасанским демонам в объятия?

А какой резон везти кузена в Изумирд? Неужели Блейк сам справиться не мог? Надеялся, что кузен поможет, приключись вдруг что неладное? Или опасался заскучать в одиночестве в дальней дороге?

Избранный Блейком гостиный дом оказался заведением средней руки. Здание с белёными стенами и множеством окон, в пяток этажей располагалось недалеко от порта воздушных судов дальнего следования. Ив велел извозчику подождать его и вместе с Илзе прошёл во двор гостиного дома. Внутрь заходить отказался, добавив, что во дворе постоит, как было оговорено в записке.

Постоит так постоит, спорить Илзе не стала. Пожелала удачи и благоволения Матери, вошла в небольшой чистый зал на первом этаже, справилась у конторки у служащего, в каких именно комнатах остановился фрайн Рейни. Поднялась по деревянной лестнице на третий этаж, миновала маленькую площадку, куда выходили двери комнат, пробежала глазами по номерам, выбитым на позолоченных пластинках на каждой створке. За одной из дверей послышались голоса и шаги, и створка распахнулась. Илзе посторонилась, пропуская выходящего.

— Светлого утра, Илзе, — поздоровалась Фрия на языке змеерожденных, улыбаясь той медоточивой улыбкой, что и накануне в храме будила глухое недовольство.

— Фрия? — меньше всего Илзе ожидала увидеть жрицу Трёхликой здесь и сейчас.

Дочь клана Сагилит не теряла очарования даже в стенах общественного дома. Сдержанная, текучая красота её не меркла и в простом чёрном плаще, небрежно наброшенном на плечи, скромном — куда скромнее роскоши храмового наряда — зелёном платье, без драгоценностей и со свободно распущенными волосами.