— Как вы думаете, сколько сейчас существует незаконнорожденных леди Энсан?

Я хотела было ответить, но… осеклась, под пристально-насмешливым взглядом полицейского.

— Трое, — любезно просветил он меня. — Младшая сестра известной вам леди Энсан, родила от мужа своей старшей сестры тройню. Троих абсолютно одинаковых девочек. В тот же месяц леди Энсан-Карио родила свою дочь, законнорожденную, от супруга — императорского бастарда, сумевшего все же выбить себе титул герцога.

Давернетти сделал паузу, усмехнулся моему неприятному изумлению, от непостижимости услышанного, и продолжил:

— Елизавета Энсан-Карио, воспитывалась вместе с сестрами Эмбер и Лаурой Энсан. Ничего необычного не замечаете?

Заметила. У незаконнорожденных девушек не было имени отца, сохранялось только имя матери и… одной сестры не хватало.

— Сестра супруги герцога Карио, — безразлично продолжил лорд старший следователь, — родила тайно, в богадельне, стремясь скрыть свой позор. И она, вы не поверите, призывала убить всех трех «свидетельств греха». Она требовала, чтобы ее дочерей, утопили как бездомных котят в ручье. Ее родильный горячечный бред услышала прачка, принесшая постиранное белье. Женщина, не способная иметь детей, попыталась спасти всех трех девочек. Но в тот момент, когда она через черный ход выносила первую, в богадельне появился герцог Карио. И свидетелей греха не осталось… Ни одного. Включая только что родившую мать. А герцог, искренне решивий, что детей было всего двое, с двумя собственными новорожденными дочерьми покинул пылающее огнем здание.

Вероятно, я сделалась бледнее снега, потому что на какой-то миг лорд Давернетти умолк, позволяя мне справиться с эмоциями, а затем вернулся к рассказу:

— Елизавета Энсан-Карио воспитывалась соответственно канону и традициям воспитания леди, ее сестрам повезло меньше. Да, обе они учились музицировать, вышивать и играть на музыкальных инструментах, но помимо этого – постоянные силовые тренировки, обучение магом старой школы, познание и призвание огня. Герцог Карио готовил не просто дочерей — орудие отмщения. Девочки, а затем уже девушки, засыпали и просыпались с одной мыслью — уничтожение Города Драконов.

Старший следователь тяжело вздохнул, из выражения его лица исчезла всяческая язвительность и ирония, и уже очень тихо полицейский сказал:

— Всего лишь стечение обстоятельств, Анабель, исключительно стечение обстоятельств, но испуганная прачка, прижимая к себе уже ставшее ей почти родным дитя, поспешила за помощью к профессору Стентону. Собственно благодаря ему, мне и стало известно и о случившемся, и о существовании третьей незаконнорожденной дочери Карио.

Еще одна пауза, и внезапный вопрос:

— Вам известно, что такое майорат, Анабель?

— Порядок наследования имущества, — несколько растерянно ответила я.

— Какая умненькая девочка, — странно похвалил Давернетти, и едва я возмущенно посмотрела на него, сообщил: — Профессор Стентон являлся главой рода Стентон. Старшим в роду. Но в нарушение всех традиций, в нарушении правил наследования, вопреки вообще всему, он сделал наследницей вас… Анабель, вы в курсе, сколько братьев у профессора Стентона?

— К чему вы мне это рассказываете? — мрачно спросила я.

Не став отвечать, Давернетти лишь повел плечом, словно разминая шею, и вернулся к тому, с чего начали:

— Глава рода, Анабель, не обладает свободой выбора своей пары. Стентон же был влюблен, и я полагаю, вам известно в кого.

Мне действительно было известно, хватило сказанного леди Арнел «Ариана его дочь», но сообщать о своей осведомленности я не стала, ожидая слов старшего следователя. И они последовали:

— Еще одно ограничение — глава рода не вправе жениться на разведенной женщине, а моя драгоценная и хорошо известная вам тетушка на тот момент уже состояла в браке, заключенном против ее желания. Что, как вы, вероятно, помните из слов нашего иногда слишком разговорчивого Адриана, не поощряется в Вестернадане.

Неодобрительно покачав головой, полицейский сообщил:

— Как вы понимаете, они были в ярости, и Каролина, и сам Стентон. Но дело было сделано, а тетушка провела ночь со своим супругом. Полагаю, вам уже известно о том, как легко вызвать желание у сильно понравившейся драконницы, не так ли? — на губах дракона мелькнула странная усмешка.

Меня на улыбки не тянуло вовсе. В странном состоянии омерзения, горечи, потрясения, я смотрела на лорда Давернетти, и… есть вещи, которые разум понимать не желает. Сейчас таких веще было… несколько.

— Сколько лет было младшей из сестер Энсан, когда герцог вступил с ней в… связь? – тихо спросила я.

— Семнадцать-восемнадцать, — безразлично ответил полицейский.

Увы, его безразличием я не обладала. И его равнодушием. И его не желанием даже представить того, что произошло. Потому что мне, с моим живым воображением все представлялось слишком ясно. Барон Энсан, получив предложение от самого лорда Карио, у которого в перспективе было получение титула герцога, вероятно был рад, счастлив и в целом искренне верил, что заключает выгодный со всех сторон брак. И брак состоялся. Исходя из того, что у старшей дочери барона сохранялось и имя ее рода, брак, вероятно, был традиционным. И я представила себе храм с высокими сводчатыми, гостей, сидящих на скамьях, прекрасную невесту в белом, сияющую улыбкой, счастьем, надеждой, и самого герцога стоявшего у алтаря в ожидании своей невесты. Красивая сказка. Сказка для одной из сестер, а вторую…

— Какая разница в возрасте между баронессами Энсан? — я спрашивала именно о супруге и сестре супруги герцога.

Потому что, говоря о дочерях, уже следовало бы использовать термин герцогиня. По крайней мере к одной из них.

— Ммм, — Давернетти несколько призадумался, — на момент свадьбы, Сиене около двадцати, Михель была младше на три года.

Я невольно представила себе девушку в платье подруги невесты, которая восторженно-восхищенным голубыми как летнее небо глазами смотрит на счастье своей старшей сестры, на свадебную церемонию, и мечтает… мечтает о том же. О таком же счастье, о таком же храме, о том, что и ее вот так же будет ожидать близ алтаря сильный уверенный мужчина, который с любовью будет смотреть на нее…

И мне страшно, правда страшно думать о том, что же произошло дальше.

«Младшая сестра известной вам герцогини Энсан, родила от мужа своей старшей сестры тройню. Троих абсолютно одинаковых девочек. В тот же месяц уже герцогиня Энсан родила свою дочь, законнорожденную».

Казалось бы только слова. Всего лишь слова… Но то, что скрывалось за ними — ужасало. Возможно, вполне возможно, я бы отнеслась к этому не так остро, если бы не дневник матушки Исабель, а так… В какой момент герцог обратил внимание, на младшую сестру своей жены? Когда пришел к ней? Как заставил? Ведь заставил же, иначе несчастная девушка, не билась бы в истерике, умоляя избавить ее от «свидетельств греха».