Миссис МакАверт не сдержала улыбку, посмотрела на меня и пообещала:

— Я быстро.

С ее уходом, мне захотелось, чтобы миссис Макстон пересела ближе ко мне, но слишком отчетливо понимала — при ней, Давернетти не скажет более ни слова. Однако, кажется, опасения были напрасны:

— Скажите, Анабель, что бы подумали вы, если бы ваш безумно, безмерно и бесконечно любимый жених, покидал свое поместье и вас в нем, каждый вечер, едва близится закат, и возвращался лишь по утру?

— Что у него много дел? — предположила я.

— Анабель-Анабель, — с укоризненной усмешкой произнес Давернетти, — вы никогда не любили. Любовь, моя драгоценная мисс Ваерти, это эдакий зверь. Он живет внутри, где-то между сердцем и душой, и спит, преспокойно спит, иногда кажется, что он будет спать вечно, но в какой-то момент, один взгляд синих глаз, один единственный гневно-возмущенный взгляд синих глаз, и этот зверь просыпается, сотрясая голодным ревом, оглушая жаждой обладать, практически изводя ревностью, убивая каждым мгновением, в котором нет… этих глаз.

Но я справедливо заметила:

— У лорда Арнела глаза черные, у леди Элизабет Энсан Карио — нежно-голубые. Мне не понятно, к чему сейчас был этот пассаж про глаза?!

Взглянув на меня, Давернетти усмехнулся и произнес:

— К ревности, Анабель, исключительно к обоснованию ревности, возникшей у леди Элизабет Энсан. Девушка заподозрила, что ночи Адриан проводит у любовницы. И выдвинула свое условие — ночь после помолвки.

Я уже слышала это от леди Арнел, и вот слышу повторно, но понять… понять сложно.

— Зачем? – спросила с искренним непониманием.

Лорд Давернетти отсалютовал мне стаканом с остатками имбирно-мятного настоя, и похвалил:

— Хороший вопрос, Анабель, очень хороший вопрос.

Он помолчал еще секунду, сделал глоток, вздохнул и, глядя вновь лишь на подол моего платья, тихо произнес:

— Видите ли, мисс Ваерти, ее желание и ее условие, мы приняли безоговорочно, потому что чисто с мужской точки зрения, желание обладать вполне объяснимо. Обладать любимой женщиной, прикасаться к ее коже, остаться с ней, там, где сплетению тел не помешают ни условности, ни одежда, ни…

— Мы говорим об Элизабет Карио Энсан? — гневно спросила я, пресекая намек, очень отчетливо ощущающийся в словах старшего следователя.

Лорд Давернетти поднял взгляд на уровень моего лица, и глядя мне в глаза, тихо подтвердил:

— Да, Анабель, мы говорим об Элизабет Карио Энсан. О девушке, которая желала возлюбленного настолько, что гарантировала — если произойдет интимная близость после помолвки, она покинет Вестернадан на оговоренный срок – то есть на год.

При фразе «интимная близость» я невольно взглянула на миссис Макстон. О, невероятно, но я настолько привыкла к тому, что эта чудесная женщина находится на карауле моей невинности, что сейчас, оказавшись без своего верного постового, почувствовала себя более, чем неуютно.

Но, предприняв неимоверные усилия, я сдержалась и ровным тоном спросила:

— Что было дальше?

Очень странная улыбка промелькнула на губах старшего следователя. Странная, и даже пугающая. Хотя я не знала, что пугало меня больше – его улыбка, или его молчание.

Как оказалось – молчание больше, а потому заговорила я:

— У вас небольшая разница в формулировках, лорд Давернетти, то вы говорите «И выдвинула свое условие — ночь после помолвки», затем из ваших же уст звучит «интимная близо…сть»…

Внезапно осознала, что едва ли способна выговорить это слово. Но все же, вскинув подбородок, озвучила свою мысль:

— Вы сказали «интимная близость после помолвки, она покинет Вестернадан на оговоренный срок», — о да, я сумела сказать это, хвала мне, за честь и отвагу. И я продолжила, стараясь все так же сохранять невозмутимость: — Итак, «близость». Только интимная близость, ведь всю ночь провести с невестой было вовсе не тем, что лорд Арнел мог себе позволить в сложившихся условиях. Время заключения помолвки по обыкновению утро до полудня. Максимум — сам полдень. А после, у…влюбленных, — и это слово почему-то тоже далось мне не просто, — было достаточно времени, чтобы…

О, Боже, как это выговорить?!

— Чтобы насладиться друг другом.

Да, я смогла!

— А теперь главный вопрос — что пошло не так? — спросила я, у явно потешающегося над моим смущением лорда Давернетти.

И потешаться он перестал.

Теперь ему потребовалось собраться с мужеством, чтобы честно сообщить:

— Я не знаю, Анабель.

Давернетти отвел взгляд. Посидел, несколько скривившись, словно пытался сдержать ту ярость, которая в нем, от чего-то полыхнула, затем зло, отрывисто, рубленными фразами отчитался:

— Молодые уединились в горах, в охотничьем домике. Я должен был прибыть за полчаса до заката, после чего Адриан проследовал бы… в мое поместье, мы обустроили каменный мешок способный выдержать его в любом состоянии там, я же передав леди Энсан ее прислуге, обеспечил бы отъезд из города. Но по прибытию в домик… я нашел только свечи. Очень много свечей, все еще горящих, расставленных по кругу на каменном полу в гостиной. Свечи, сломанную мебель, и повсюду кровь…

Вздох, и ожесточенное:

— До заката оставалось больше часа. Я приехал раньше, да. Чувствовал, что что-то не так. И, как оказалось, был прав. К утру я нашел Адриана на дне ущелья. К этому времени мертвая леди Энсан, которую нашли вы, уже лежала в морге.

Едва дыша, я смотрела на утратившего всю свою язвительность, колкость и саркастичность старшего следователя, и… просто не могла не спросить:

— А что помнит о произошедшем лорд Арнел?

Взгляд на меня, тяжелый вздох, и сказанное со скабрезной усмешкой:

— Интимный акт, моя дорогая Анабель, исключительно интимный акт. Надеюсь, вас не коробит данная формулировка?

— Надейтесь, — ледяным тоном ответила я.

Но полицейский был прав — формулировка покоробила. Невероятным, непостижимым образом — покоробила. Мысль о том, что лорд Арнел и леди Энсан… Даже сама мысль об этом была для меня крайне неприятной.

Когда-то я испытала что-то подобное, узнав, что Жорж женился и пара уже ждет наследника. К этому моменту я уже целиком и полностью погрузилась в научный труд профессора Стентона, но тот день, день в который моя бывшая подруга, с подробностями живописала произошедшее, встретив меня на выходе из библиотеки… тот день я запомнила. Почему-то запомнила.

Но прошлое следует оставлять в прошлом.

— Итак, — вернулась я к теме нашего разговора, — лорд Арнел и его невеста уединились в горах, в охотничьем домике, и консуммировали брак, собственно еще до брака. Я правильно вас поняла?