каким-то непостижимым образом умудрился принять сидячее положение и теперь орал в темноте, что его приковали.

– У-у, вражины! Пустите, не то хуже будет! Всё, вам конец – буду всех убивать!

Ближайшие соседи варвара бросились прочь, а сам Гунвальд вскочил на ноги, но, разумеется, тут же упал. Ругательства Гунвальда увеличились стократно, затем последовал треск рвущейся материи, а по казарме полетели клочки тряпично-соломенной набивки матраца.

– Ага, не удержать вам сына славного Ольола! Всё, теперь убиваю… А кто меня держал-то? – Варвар покрутился вокруг себя, а за его спиной болтались обрывки матраса. – Ладно, я сейчас добрый, завтра прибью…

И Гунвальд, шатаясь, отправился в обеденный зал на поиски воды, при этом держась за стены и другие прочные и надёжные ориентиры. А то, что в число этих ориентиров попал и стражник, прибежавший узнать, что за шум в спальном помещении, так это он сам виноват.

Вскоре казарма успокоилась. Каршарец, похоже, лёг спать в обеденном зале – во всяком случае, обратно он не вернулся, а стражник, которому варвар слегка помял форменную треуголку и самоуважение, ушёл на пост к входным дверям. Драконоборцы улеглись, но периодически из разных углов слышались сдавленные смешки. Дилль, донельзя довольный своей проделкой, уснул сном младенца.

Глава 6

*****

Утром произошло сразу несколько событий. Первое – Дилль чуть не лишился головы, которую каршарец хотел ему отвернуть. Второе – варвар извинился перед Диллем (неслыханное дело – извиняющийся каршарец) и признал себя его вечным должником. А третье – в отряде вновь появились новые члены, среди которых оказался один знакомый Дилля. В нехронологическом порядке выглядело это так:

Гунвальд, быстро прознавший, кто пришил его одежду к матрасу, влетел в спальное помещение и сразу же бросился к Диллю. Прорычав "тебе конец, задохлик", Гунвальд поднял его одной рукой, а второй совсем уже собрался вбить в голову Диллю немного понимания, что шутить над каршарцами нельзя, когда на пороге казармы появились десятник Эрек и маг Эрстан. Варвару пришлось отложить экзекуцию.

Маг произнёс очень короткую речь:

– Вчера я вас предупреждал, что опаздывать запрещено. Чтобы в следующий раз вы прислушивались к моим словам более внимательно, я вынужден применить силу.

Он встряхнул свой амулет, и пятеро драконоборцев, вернувшихся вчера позже обозначенного срока, рухнули на дощатый пол. Лица их исказились от боли, глаза повылезали из орбит, а на губах выступила кровавая пена. Скрюченными пальцами несчастные начали рвать на себе куртки, словно пытаясь добраться до чего-то невидимого под одеждой, но из их уст не вырвалось ни единого стона.

– Наказание продлится до обеда. Провинившихся не трогать – всё равно ничем вы им не поможете, – мрачно произнёс маг и обратился к десятнику: – Эрек, я приму пополнение, а ты начинай занятия.

Когда Дилль взмыленный, словно лошадь после пробежки под Гунвальдом, заканчивал неведомый по счёту круг, во двор вывели новых драконоборцев. К постоянно прибывающим новичкам Дилль уже привык, но сейчас он от удивления застыл, словно заправский ярмарочный ротозей на цирковом представлении. Среди новоприбывших один выделялся массивным телосложением и, главное, одеянием – длинная ряса из тёмного материала резко контрастировала с одеждой остальных.

– А что здесь делает достопочтенный? – спросил у мага десятник.

– Желает вступить в отряд драконоборцев. С ума сошёл, не иначе. А я его принять не могу, ведь тогда Совет высших магов передерётся с церковным Конклавом. Гроссмейстер Адельядо потом с меня шкуру спустит, причём, в самом натуральном смысле этого слова, – маг повернулся к монаху. – Скажи мне, достойный брат, чем ты собираешься поразить дракона, кроме молитвы?

– Топором могу попробовать, – монах откинул капюшон, и теперь все смогли разглядеть его лицо.

– Итишкин кот! – завопил десятник. – Геронище! Вот это да!

– Э-э, вы знакомы? – спросил маг.

Эрстан, конечно, удивился, но его удивление не шло ни в какое сравнение с изумлением Дилля, который узнал в представителе церкви Единого брата Герона. Кто бы мог подумать – брат Герон из Верхнего Станигеля собственной персоной.

– Знакомы ли мы?!! Конечно, знакомы! – вскрикнул десятник, обнимая монаха. – Это же Герон-Мясорубка – лучший топорник всей южной армии…

Тут Эрек нахмурился и с подозрением уставился на монаха.

– Так, я не понял, а что ты делаешь в Тирогисе? Ты же вроде как не должен приближаться к столице на сотню лиг. Сбежал из монастыря?

– Нет, вот и письмо рекомендательное есть от настоятеля, – монах вынул свёрнутое трубочкой письмо. – Можешь не читать, я и так скажу, что там написано.

– Лучше уж я прочту, – проворчал десятник.

Быстро пробежав глазами текст, он молча протянул бумагу Эрстану. Маг столь же быстро ознакомился с содержимым письма и растерянно пожал плечами.

– Ну, если так, то я возражать не могу. Правда, каждый драконоборец должен иметь вот такой амулет… – с этими словами Эрстан достал из мешочка пригоршню золотых капель, внутри которых сверкали белые камушки. – Но монахам…

– Если должен – давай, – Герон протянул руку.

Пока маг колебался, Дилль рванулся к монаху, не думая, что за подобное своеволие его могут наказать так же жестоко, как и опоздавших.

– Стой, Герон, не бери эту пакость! Ты же в рабство попадёшь.

Впрочем, порыв Дилля остался безнаказанным – маг уже и без того спрятал амулеты обратно в мешочек.

– Пусть мастера сами решают – положено монаху церкви Единого иметь амулет или нет, – проворчал Эрстан. – А пока приступай к занятиям вместе с другими.

Отряд драконоборцев, увеличившийся за последние дни до тридцати человек, до обеда продолжал занятия под руководством десятника. Надо отдать справедливость Эреку – несмотря на своё давнее знакомство с монахом, он гонял Герона не меньше остальных – скорее, тому доставалось даже больше.

Когда вспотевшие и уставшие драконоборцы потянулись в казарму, к Диллю подошёл монах.

– Здорово, дружище!

– И тебе не хворать, Герон. Ты с ума сошёл? Зачем ты сунулся в этот гадюшник?

– Деньжат заработать, – ухмыльнулся монах. – Я как рассказал настоятелю про твоё жалование, так он сразу же согласился меня в драконоборцы спровадить. А что тут творится?

– Сейчас увидишь, – мрачно ответил Дилль. – Из-за этих проклятых амулетов мы вынуждены выполнять любой приказ начальства, даже самый дурацкий. А тех, кто ослушался, ждёт вот что…

С этими словами Дилль указал на корчившихся на полу казармы бедолаг. В этот момент