— Да, вообще-то, никуда, я просто выглянула в коридор…

— Почему?

— Потому что я увидела, что там горел свет!

— Только ли? — усомнился шеф полиции.

— Я услышала чьи-то шаги и решила посмотреть, в чём дело.

— И что же вы увидели?

— Я увидела композитора, который пришел пожелать мне спокойной ночи.

— Вы издеваетесь надо мной, госпожа Вермюлер! — не выдержал шериф.

Писательница была счастлива, что рассердила его. Однако жизненный опыт подсказывал ей, что испанский мужчина в гневе страшен.

— …и не предсказуем, — произнесла женщина вслух, забывшись.

— Что?!! — переспросил Родригес, решив, что сидящая перед ним женщина немного не в себе, у писателей это бывает.

— Я же говорю вам: выглянула в коридор, увидела Трампса около своей двери…

— Покажите, где он стоял, — попросил полицейский.

Писательница не поленилась выйти в коридор и честно показать, как и где стоял композитор. Они долго обсуждали c Родригесом, куда мог направляться Трампс: к спальне Сильвы или, наоборот, оттуда, но ни к какому выводу так и не пришли, пока взгляд Вермюлер не упал на настенный выключатель, находившийся y двери в комнату Сильвы.

Но о своих открытиях писательница решила умолчать. Они снова вернулись в комнату Вермюлер, и Родригес набросился на нее c новыми вопросами.

— Вы знаете во сколько это было?

— Понятия не имею! — честно призналась Вермюлер.

— Что вы ещё слышали?

— Всю ночь громко хлопали ставни, — пожаловалась писательница. — Просто кошмар какой-то!

— Да-да, ну a что ещё?

— Всё. Больше ничего. Я проснулась в начале девятого утра от суматохи в холле.

— Понятно. Вы видели сегодня мою жену?

— Видела. Мёртвой… — уточнила Вермюлер, заметив, что шефа полиции чуть не хватила кондрашка.

— Кто её обнаружил?

— Экономка. B кладовке около кухни.

— Вы были в этот момент рядом?

— Нет. Я была в своей комнате, — соврала писательница. — Когда я пришла, там были госпожа Нейроу и Трампс. Может быть, он видел, как она нашла тело… вашей жены?

— Нет, композитор был в гостиной и прибежал на крик, — заявил Родригес. — Это было действительно так?

— Возможно. По крайней мере, я слышала, как он музицировал. А потом этот крик! Этот ужасный крик. Ох, и напугала меня экономка!

— Кто ещё был в доме в этот момент?

— Больше никого. Синди спускалась к морю искупаться и пришла, когда мы сообщили уже вам o находке…

— Ясно, — заявил шеф полиции, вставая.

— Подождите минутку, — попросила Вермюлер. — Я хотела спросить вашего совета. Друзья попросили

меня подобрать дом в окрестностях. Говорят, y вас здесь отличный климат.

— Ну, — прорычал Родригес.

Это можно было понять и как «да», и как «Чего надо?», да мало ли как ещё! Женщина не стала вникать в смысл того, что хотел сказать шериф, и продолжила:

— Дом должен быть полноценным. Я имею в виду: c гаражом, c бассейном и садом, конечно.

— Ну, — снова повторил Родригес. — И в чём проблема?

— Я нашла два подобных дома, но они оба без гаража. Лишь место, где можно поставить машину. Поэтому я хотела спросить: «У вас что гаражей не строят?»

— Почему же, — гордо пробасил шеф полиции. — Вот y меня, например, гараж под домом.

— Уверена, что вы всё равно оставляете машину на улице! Вот и я объясняю своим друзьям, что гараж в Испании абсолютно не нужен.

— Нет, мы всегда ставим машину в гараж, — возразил шериф. — Гараж нужен хотя бы для безопасности вашего автомобиля, ведь могут и угнать!

«Я так и думала», — заключила Вермюлер. Женщина хотела напомнить собеседнику, что преступность в Кордивьехе на нуле, по крайней мере, так считает мэр, но удержалась.

— Что ж, вздохнула писательница. — Буду искать тогда дом c гаражом…

Шеф полиции прорычал на прощание что-то невнятное, a Вермюлер тут же бросилась к своему блокнотику, как только за ним закрылась дверь. «Гараж!!!» — записала женщина, поставив целых три восклицательных знака.

Госпожа Вермюлер прибыла на отдых в Кордивьеху по приглашению профессора Зиммельмана. Нет, она не была его пациенткой, не подумайте ничего такого! Просто они были старыми добрыми друзьями.

Тридцать лет назад доктор Зиммельман, тогда ещё малоизвестный и совсем не лысый, учился в Лёвенском университете в Бельгии и даже умудрился попасть на свадьбу Вермюлер в качестве свидетеля со стороны жениха. A подобные вещи, знаете ли, не забываются!

Сколько уже лет прошло, да и супруг Вермюлер уже восемь лет как простился c этим миром, a знаменитая писательница и не менее известный психиатр поддерживали дружеские отношения.

Естественно, получив приглашение, Вермюлер со своим неуёмным характером не смогла усидеть дома и отправилась в Кордивьеху поправить здоровье, a заодно и ознакомиться c клиникой Зиммельмана. Не так уж и много y неё осталось друзей!

Писательница сняла небольшое бунгалона окраине города, поразившего её немыслимыми ценами на всё. «Даже Сант-Тропезу далеко до вашей Кордивьехи! — пожаловалась Вермюлер своему другу, заплатив немыслимые деньги за стакан кока-колы в кафе. — За эти деньги в Бельгии можно пообедать!»

Увидев знаменитую клинику Зиммельмана, уютно расположившуюся в огромном кедровом парке, писательница потеряла дар речи. «Это… это… целая Империя!» — подобрала Вермюлер нужное слово.

Она зачарованно бродила целыми днями по территории, пока, наконец, Зиммельману это не начало действовать на нервы. Да, все мы люди, и нервы существуют даже y всемирно известных психиатров.

— Даже не предполагал, что тебя так заинтересует моя клиника, здесь полно красивых мест вокруг! — намекнул доктор.

— Действие моего следующего романа будет непременно происходить здесь! — возбужденно заявила писательница.

Увидев нездоровый блеск в её глазах, Зиммельман понял, что она способна на всё, и поморщился.

— Конечно, не именно в этой клинике, но в такой, как y тебя, — поправилась Вермюлер.

Доктор вздохнул c облегчением. После этого разговора он попытался сделать всё, чтобы только больше не видели эту замечательную писательницу в его клинике.

Он познакомил супругу своего покойного ныне друга c семьей мэра города, и даже лично потащил её на вечеринку к супермодели Синди Куппер, которая поступила мудро, послушавшись его совета и поселившись в Кордивьехе.