— Господи, куколка, сейчас, погоди… — сорвался на хриплый шёпот мужчина и сам целуя меня столь же алчно и жадно, что соображать удавалось с трудом.

Я не запомнила, как мы добрались до автомобиля, как он его открывал, но внутрь мы буквально ввалились, ни на мгновение не переставая целоваться. Сильное тело нависло надо мной, руки тут же принялись стаскивать верхнюю одежду и задирать подол, а губы — хаотично целовать все открытые участки моего тела, прикусывая тонкую нежную кожу, наверняка оставляя ещё с десяток отметин к уже приобретённым во время танца. Горячие ладони сжали мои ягодицы, притянув ближе к своему паху, давая прочувствовать всю силу мужского желания.

— Как же я хочу тебя… безумно, — продолжил выдавать он признания и одаривать поцелуями.

Пальцы проникли под тонкую ткань кружева и всё моё тело буквально прострелило наслаждением, вырывая из груди протяжный стон. А мужчина продолжил ласкать, размазывая влагу, снова и снова, доводя меня почти до исступления такими простыми действиями. Я почти потерялась в накатывающих волнах наслаждения. И когда его пальцы, наконец, резко вторглись в меня, я от невообразимо острого удовольствия ахнула и с очередным стоном выгнулась ему навстречу, шире раздвинула ноги в немом приглашении и стремлении получить больше.

— Такая мокрая… горячая… моя куколка…

Пальцы толкнулись снова, на этот раз иначе, грубее. Губы поймали мой вскрик, заглушив очередным поцелуем.

Господи. Боже. Мой.

Так не бывает.

И всё же…

— Ещё! — взмолилась, подаваясь бёдрами навстречу его движениям.

Мужчина что-то невнятно пробормотал, прежде чем чуть отстраниться и прервать свои ласки. Откровенно захныкала на такую несправедливость.

— Сейчас, куколка, подожди немного…

Послышался звук расстёгиваемой молнии. И, наверное, не очень подходящий был момент для таких откровений, но и не сказать тоже неправильно.

— Ты… Будешь… Первым…

Мужчина замер, глядя на меня с недоверием.

— Повтори, — фактически потребовал с мрачностью.

Так и смотрел, наверное, не меньше минуты. А мне всё более и более неловко становилось.

— Зря сказала, — поморщилась, осознав, что точно всё испортила этими своими откровениями.

Низ живота до сих пор сводило болезненной агонией, так что пришлось прикрыть глаза, вдыхая как можно глубже, чтобы стало хоть чуточку терпимее.

— Прости, — буркнула вдобавок.

Что ещё сказать — понятия не имела. Пусть я и не гейша с великим опытом, но ни один мужик точно от такого облома не будет в восторге. Вот и мой спутник прищурился и ухмыльнулся. Но это сперва. А затем резко подался вперёд и… снова поцеловал. Так же жадно, как до этого. Но вместе с тем невероятно нежно. Осторожные касания по новой начали сводить меня с ума. Алчная потребность сменилась неторопливыми ласками, словно укачивая на волнах даримого им удовольствия, пока его губы спускались всё ниже и ниже. Мужские пальцы снова заскользили по моей плоти. На этот раз до того мучительно медленно, что вскоре я готова была взвыть от такой несправедливости. Отчаянно хотелось быстрее, грубее, жёстче. Как прежде. Чтобы растущее во мне удовольствие, наконец, нашло свой выход.

— Хватит. Пожалуйста. Ещё.

И сама уже не понимала, о чём просила. То ли чтобы действительно прекратил, то ли чтобы не вздумал останавливаться. Потому что именно в этот момент я отчётливо, окончательно поняла, насколько он мне важен. Его губы, руки, наглая ухмылка. Весь он. Тот, кто одним простым поцелуем способен заставить меня позабыть обо всём на свете. И когда меня всё-таки захлестнула волна ошеломляющего оргазма, я только и могла, что протяжно простонать, ведь ни на что другое у меня просто-напросто не осталось никаких сил.

— Кажется, теперь я тебе должна, — выдала с ленивой улыбкой.

В голове царила пустота. По всему телу распространилась такая лёгкость, будто паришь среди облаков. Даже пошевелиться лишний раз обломно.

— Не переживай, куколка, — вернул он мне улыбку. — Расплатишься ещё. Я с тебя сполна спрошу, не сомневайся.

— Да? — выгнула бровь. — И когда? Сразу после ЗАГСа?

Чёрт, я даже имени его до сих пор не знала!

О чём болтаю…

Но и спрашивать после всего этого — во сто крат тупо.

Точно сумасшествие!

Впрочем, у меня была Милена. А она знала его имя. При воспоминании о последнем факте на моих губах расплылась улыбка, полная предвкушения.

Спрашивать не буду. Сама узнаю! Удивлю его. А он потом пусть, как хочет, добивается того же касаемо меня.

— Конечно, — тут же согласился мой богатырь. — Должна же ты будешь знать, кому долг возвращаешь. И чьё имя надо кричать во время следующего оргазма, — закончил провокационным тоном.

— Хм… Да? Не думаю, что я буду кричать, — засомневалась фальшиво, думая о том, что надо срочно позвонить подруге.

— А это мы ещё посмотрим. Вот сейчас домой приедем и узнаем, — шлёпнул меня легонько по обнажённым ягодицам, прежде чем отстраниться.

И всё бы ничего, но отстраниться — отстранился, а смотреть не перестал. И далеко не в лицо. Намного ниже. Меня снова бросило в жар. Только уже не от перевозбуждения. Бёдра рефлекторно сжались сами собой, прикрывая столь откровенный вид на все стратегически важные участки, куда пал чужой взор.

— Мне нужно одеться, — сообщила я, прикрываясь в дополнение ко всему ещё и подолом платья. — Отвернёшься? А то… мне неудобно, — закончила скомкано.

Тоже тупо. После всего, что он со мной сделал.

— Так ты же уже прикрылась, — выгнул он бровь.

— Ты — невозможный, просто непробиваемый тип, ты в курсе? — хмыкнула ответно.

— Да, мне часто об этом говорят, — заухмылялся он шире прежнего. — К тому же, знаешь, что-то в этом есть. Знать, что до тебя у девушки никого не было. Это… странное ощущение. Но чертовски приятное, надо сказать.

Вот теперь на его лице появилась растерянность. И улыбнулся он совсем иначе, не так как обычно. А мило, что ли.

— Да? — уселась я. — А мне почему-то казалось, что навыки прожжёной куртизанки мужикам куда больше нравятся, — поддела его.

Надо же как-то скрыть своё новое смущение. Ну, сколько можно краснеть перед ним, в конце концов?

— Да, мне раньше тоже так казалось, — провёл ладонью по коротко стриженной макушке. — До тебя.

Не удержалась и придвинулась к нему ближе, ласково проведя по его щеке.

— Хорошо, — потянулась выше и коснулась губами уголка его губ. — А теперь отвернись уже, я оденусь, — прошептала, не отстранившись.

Нравилось мне чувствовать его дыхание на своей коже.

Мужчина тяжело вздохнул, но просьбу исполнил в лучшем виде. Не просто отвернулся, а пересел за руль. Правда, предварительно на короткое мгновение опять впился в мои губы поцелуем.

— А “домой” мы поедем, кстати, куда? — только сейчас вспомнила