Старостин подвоха не заметил. Начал говорить с этим «Черенковым».

– Федор, ну как дела? Как здоровье?

И тут Покровский раскололся.

– Николай Петрович, это же не Черенков. Я его привел с конкурса двойников.

Старостин смотрит на него и выдает:

– Ну, Покровский… Если бы проходил конкурс м…ков, ты бы там занял первое место!

Из воспоминаний Анны Чуркиной, многолетнего повара «Спартака» на базе в Тарасовке:

– Старостин мне был как отец. Он всегда делился со мной новостями. Даже о футболе говорил. «Аня, сегодня у нас особо важная игра – нам обязательно надо взять два очка». Был очень довольный, когда Цымбаларя и Никифорова взяли. А еще Тихонова нахваливал. «Ты посмотри, он как рабочая лошадка. Ни одной пустой ходки не делает». А про жизнь мы с ним сколько говорили! Он всем интересовался – как тот человек живет, как этот.

* * *

Я очень боялся подвести Николая Петровича, когда возглавил «Спартак». После установки на первый матч с «Жальгирисом» он сказал мне: «Олег, если мы сегодня проиграем, у нас с тобой отберут партбилеты». Современному поколению не понять, что это такое. Но для нашего поколения это было все: и карьере конец, и жизни. Человека, который лишился партбилета, после этого даже на простую работу могли не принять.

Зато, когда мы выиграли, он зашел в раздевалку и произнес одно слово: «Триумф!» Мне было очень приятно. А когда я выиграл первое чемпионство, он стал в разговорах с другими людьми называть меня «золотым мальчиком».

* * *

Уход Николая Петровича переживал сильно. Я к нему тогда чуть ли не каждый день ездил. И хотя физически ему было очень тяжело, ясность рассудка сохранялась стопроцентная. Он уже говорил с трудом, но все трезво оценивал. Я понимал, что долго его нагружать своим присутствием не стоит. Мне и врачи это говорили. В противном случае я бы и стихи ему почитал, и чего-нибудь повспоминали вместе. Может быть, зря я не стал этого делать.

После последней встречи я поехал в клуб. И уже туда мне позвонили и сказали, что Николая Петровича больше нет. У меня осталась последняя его роспись в ведомости. Он даже прорвал бумагу – и я ему немного помог. Но все равно – не думал, что эта встреча будет последней.

Я понимал, что когда-то останусь без него. Но к таким вещам как ни готовься, а готов все равно не будешь. По-своему для меня обрушился мир. Хорошо, что у меня уже была своя команда, близкие люди. Вокруг меня всегда было много друзей, которые могли поддержать, утешить. Они убеждали, что на этом жизнь не заканчивается. «Николай Петрович на нас смотрит, а тебе он доверял и доверяет», – говорили мне.

Плакать я не плакал. Это у меня с детства. Не привык.

Нас потом упрекали, что «Спартак» в полном составе не смог присутствовать на похоронах. Но люди забывают, что тогда были другие времена. Это сейчас достать билеты на самолет просто, а раньше все было не так. В Германии уже были оплачены сборы. Команде пришлось улететь. Но, как только «Спартак» вернулся в Россию, мы первым делом поехали к Николаю Петровичу на кладбище – прямо из аэропорта.

Из воспоминаний Георгия Ярцева:

– В том, что «Спартак» в начале 1990-х резко пошел в гору, я вижу заслугу тандема Старостин – Романцев. Николай Петрович не зря закончил царское коммерческое училище. В те годы многие говорили, что «Спартак» как купец скупает игроков. Но так же поступал и Горюнов в Волгограде. А чемпионом был «Спартак». Здесь сыграло роль умение Старостина объединить все силы вокруг команды, и способность Романцева подобрать тех игроков, которые соответствовали бы его пониманию футбола.

К Москве я привыкал долго, года два-три. Когда поначалу играл за «Спартак», думал: «Вот закончу – непременно вернусь обратно в Красноярск». Там был сформировавшийся уклад жизни, любимые друзья. Но потом и в Москве появились свои друзья – новые, приятные во всех отношениях.

Несмотря на то, что я получил квартиру, большую часть времени поначалу я жил на базе. Жена доучивалась в Красноярском институте, и я регулярно летал в родной город – к ней и к ребенку.

В московской квартире у нас даже мебели сначала не было – только цветной телевизор, который перевезли из Красноярска. Мы несколько месяцев спали на полу. Только после этого начали потихоньку обставляться. «Спартак» предоставил возможность купить мебель без очереди. Мы приобрели красивую югославскую стенку. Причем точно такую же себе купили Ярцев, Дасаев и Хидя. И мы друг другу помогали их собирать. Бригадой. Мы так одной кучкой и держались.

* * *

В начале сезона-1978 я стал капитаном «Спартака». До этого повязку носил Ловчев, а заместителем был Прохоров, потом они поменялись ролями. Но первый вскоре ушел из команды. Дело в том, что сезон-1978 начался для нас тяжело. Мы проиграли два стартовых матча – 0:2 в Тбилиси и 1:2 в Одессе. Потом было еще несколько неудач. В итоге мы опустились в самый низ турнирной таблицы. И тогда Ловчев сказал: «Я не хочу второй раз вылетать в первую лигу». И ушел в «Динамо».

Но он поторопился. В итоге мы заняли пятое место. А у него карьера в «Динамо» не сложилась.

Что касается Прохорова, то он сам вывел себя из состава. Дело было так. «Спартак» на старте сезона пропускал в каждом матче. И Прошка попросил Бескова дать ему паузу – хотя бы на одну игру. Бесков согласился и поставил в Ворошиловграде Дасаева. А тот неожиданно отыграл на ноль, да еще и выручил команду в одном эпизоде. И все, обратной дороги нет. Прохоров, совсем недавно вратарь сборной, лучший голкипер СССР, уже через месяц ушел из команды. Хотя и работал больше всех, и Дасаеву в становлении помогал.

Матч с «Зарей» я прекрасно помню – хотя бы потому, что именно в нем я впервые вывел «Спартак» на поле в роли капитана. У Прошки была традиция. Он перед играми писал на листочке счет – пытался угадать. Я тогда жил с ним в одном номере. И тоже решил поиграть в прогнозы. Прошка тогда написал счет 1:1, а я 0:0. Из-за этого он обиделся на меня. Как я мог написать «ноль», если стоял не он?

Но Дасаев в том матче сыграл отменно. Один момент я помню как сейчас. Ему бьют в упор с 11 метров, и он в каком-то невообразимом прыжке тащит мяч. Таких моментов в своей жизни я больше не видел. Вот тогда я понял, что этот вратарь – насовсем.

В итоге Бесков поступил мудро, предложив Прохорову сменить команду, – он понимал, что тот своим авторитетом может задергать молодого пацана. От этого никуда не денешься. Тут и обиды начинаются – Прохоров-то считал, что его задвинули незаслуженно. В футболе былые заслуги не работают. Сыграл плохо – тебя сразу задвигают. Результат нужен здесь и сейчас. Зато в лице Рината мы получили лучшего голкипера страны на годы вперед. Он своим шансом воспользовался и дальше его тоже не упускал. А если бы не этот случай, он, возможно, долго просидел бы под Прохоровым.