Из воспоминаний Валерия Гладилина:

– Капитана «Спартака» перед сезоном-1977 выбирали в Сочи, на сборах. Тогда было два кандидата – Прохоров и Ловчев, самые авторитетные футболисты в команде. Но я внес еще одного – Романцева, потому что не уважал ни первого, ни второго. Я понимал, что в коллектив нужен другой лидер, чтобы сплотить команду. Что Прошка, что Ловчев не годились для этой роли. Капитан должен объединять игроков, а не показывать свои амбиции. Они же, наоборот, разъединяли. Началось голосование. Победил Прохоров. Ловчев – второй. Почти все по инерции проголосовали за них. За Олега был единственный голос – мой. Голоса подсчитывал Старостин. И когда он увидел бумажку, то сказал: «Знаете, а этот голос дорогого стоит!»

В итоге их обоих – и Ловчева, и Прохорова – в команде вскоре не стало, и Романцев стал капитаном. А в следующие годы ребята единогласно голосовали за него.

Из интервью вратаря «Спартака» 1980-х годов Алексея Прудникова «Чемпионату»:

– Романцев был истинным лидером, капитаном. Всегда улаживал все вопросы, помогал. В чемпионском матче в Ростове травму получает Дасаев – я срочно выхожу, всего трясет, глаза бешеные. И пропускаю довольно нелепый гол со штрафного. Серега Андреев бьет в «мой» угол, я дергаюсь в другой и не успеваю обратно. Еще и скользко.

В перерыве в раздевалке ко мне подходит какой-то мужик и говорит: «Ну и куда ты побежал, а?!» Я ему: «Ты в воротах стоял?» – «Нет» – «Ну и иди на…!»

Тут же Романцев успокаивает: «Правильно ты сказал, все нормально, успокойся». Матч мы выиграли. Как и чемпионат.

На следующий день приезжаем в Москву, в Моссовет. И смотрю: главный профсоюзный деятель – тот самый мужик, которого я послал на три буквы! При объявлении моей фамилии пытаюсь спрятаться, чтобы не заметили… Не прокатывает. Выхожу, он мне жмет руку как ни в чем не бывало, поздравляет. Так что прав был Романцев – верно я поступил.

* * *

С Дасаевым мы вскоре близко сдружились. Как-то на сборах в Сочи Бесков поселил нас в одном номере. Там мне запомнилась одна картина. После первой тренировки я решил просушить свою майку. Подошел к батарее и обомлел – там вообще не было места. Она вся была завешана вещами Доса, предметами его вратарской амуниции – гетры, майки, поддевки. «А мне куда вешать?» – рассмеялся я. Сам я, кстати, в бытность тренером вратарей селил или в отдельном номере, или друг с другом. Люди этого амплуа – по большей части очень своеобразные. Но при всем этом Доса я очень любил и люблю до сих пор. Он, Хидя, Жора Ярцев, я – это был костяк нашей бригады. Мы часто проводили время вместе. Иногда к нам Саша Кокорев присоединялся.

* * *

Год в первой лиге объединил нас. Он заставил подумать о том, что мы не только команда, но еще и друзья. Мне приятно было чувствовать себя спартаковцем, частью этого коллектива.

Но особенно я сдружился с Ярцевым. Почему именно с ним? Мы, можно сказать, сошлись характерами. Нам было интересно друг с другом. И до сих пор интересно. С ним можно говорить на любые темы – очень эрудированный. А еще у Георгия Александровича – потрясающее чувство юмора. Я счастлив, что в моей жизни встретился такой человек.

Из воспоминаний Георгия Ярцева:

– Одну историю я до сих пор вспоминаю с улыбкой. 30 декабря. В команде только что прошел прощальный банкет. Утром встаю – до Нового года два дня, что делать? К нам приехали родственники, мои сестры, дома куча народу, что-то там готовят. Думаю: а что я буду крутиться у них под ногами? Звоню Романцеву:

– Чего делаешь?

– Да ничего особенного.

– Нас тут Дасай в гости звал. Он Новый год не дома встречает. Давай зайдем, проводим его.

– Ну давай.

Чтобы у своих нормально отпроситься, я взял ковер. Сказал, что пойду выбивать его. Помните, как это раньше было? Ковры клали в снег, а потом выбивали из них годовую пыль.

Олег тоже взял ковер. Мы встретились во дворе, благо жили в соседних домах, и пошли к парку «Сокольники». Там зарыли ковры в снег и отправились обратно к Дасаеву.

Конечно же, мы засиделись. Вышли, настроение отличное, идем, разговариваем. И тут мой взгляд падает на выбивалку. Смотрю на Романцева:

– Аля, ешкин кот! А ковры-то!

– Ох ты ж! А я и забыл про них.

Рванули к парку. А на улице темно, ничего не видно. Каким-то чудом нашли эти ковры. А их еще и выбить надо! Тоже время. Наконец пошли домой.

Жена встречает и с порога: «Ну, колитесь: где были? Днем ушли с коврами – пришли ближе к ночи!»

Я говорю: «Ну так, заработались. Зато смотри – ковер какой чистый!»

Наутро звоню Романцеву: «Слушай, как там твоя Наталья отреагировала? А то у меня еще один ковер есть. Может, сходим?»

Моя Люба это слышит и кричит: «Все, мы с Натальей договорились уже! Больше никаких ковров!»

* * *

Когда Ярцев в 1981 году ушел в «Локомотив», я очень переживал. Сначала Бесков – на мой взгляд, неправильно – не взял его в сборную. Потом Жора получил травму и постепенно выпал из состава. Я ничего поделать не мог. Пытался, конечно, ходатайствовать за друга, но был в меньшинстве. Старостин, по-моему, тоже поддерживал решение расстаться с ним.

Вспоминаю одну историю игровых времен, связанную с Ярцевым. Случай запомнился потому, что это был единственный раз, когда Бесков повысил на меня голос – не считая момента с моим уходом из «Спартака».

В 1978 году Жора стал лучшим бомбардиром сезона, а год спустя снова претендовал на это звание. С ним отчаянно соперничал Виталий Старухин из «Шахтера».

Середина сезона, мы идем на первом месте. Дела идут отлично. Но было бы неплохо, чтобы и лучшим бомбардиром был наш человек. Играем с «Зарей», все складывается здорово, ведем 2:1. Жора уже один забил, с пенальти. Он довольно-таки неплохо исполнял 11-метровые – и в Костроме, и в Смоленске, где играл раньше. И тут в ворота «Зари» снова ставят пенальти. Я говорю: «Жора, иди, бей – даже не думай!» Даю ему мяч. Но тут он неожиданно не забивает. Ну – не забил и не забил – думаю. Мы еще сейчас им нагрузим.

Перерыв. Заходим в раздевалку. Подходит Бесков. Злой. И ко мне.

– Ты что, своего друга в бомбардиры тянешь?

– А почему нет? – отвечаю. – Да, тяну. Но это больше он сам себя тянет, забивает. Но если вам это не нравится, тогда играйте сами.

Снимаю бутсы, бросаю их на пол. Но Бесков тут же дает задний ход.

– Это не я определяю. Это команда определяет, – говорит он уже совершенно в другом тоне. В общем, сдал назад. А Жора в том матче взял и со злости еще один забил. Но уже с игры.

После этого играем в Куйбышеве. Конец игры, ведем 4:0. Один пенальти Ярцев забил. И снова дают 11-метровый. Бесков со скамейки кричит: «Алик, Ярцев, Ярцев пусть бьет!» (Аликом меня звали не все – чаще всего Бесков, Ярцев и Газзаев.) Я подхожу к Жоре.