– По лестнице на второй этаж и по коридору до конца. Обувь не снимайте.

Дом был пуст. Мы с Алисой прошли через прихожую и зал к лестнице. Интересно, похоже – зал занимает чуть ли не весь первый этаж. Одна только эта комната была больше, чем вся наша квартира. Дальняя от входа и ворот стена была стеклянной, причём я не увидел занавесок. Как в аквариуме, но, находясь на огороженной высоким забором территории, вам, вероятно, не нужно прятаться? Сумма денег, которую хозяин, должно быть, потратил уже на одно это место, вероятно, заставит плакать: дороже машины, на которой мы приехали. В самом дальнем углу гостиной мы, наконец, обнаружили вполне современную лестницу из металла и пластика, без поручней и спиралью взбегающую на второй этаж. Заканчивалась она чем-то вроде балкончика с видом на гостиную.

Первая после лестницы дверь оказалась распахнута, так что можно было заглянуть. Там обнаружилась кухня, сразу бросалась в глаза массивная кухонная столешница с блестящей чёрной мраморной поверхностью. Ящики и дверцы кухонного гарнитура богатого красного дерева. Духовка выглядела так, будто в неё можно забраться и вздремнуть, сияла хромом и сталью. Вся кухонная техника была из такой же зеркально отполированной нержавеющей стали. Двери остальных комнат на втором этаже оказались захлопнуты, но если прикинуть их стоимость и отделку в виде инкрустаций, то за ними пряталось не меньшее богатство. И зачем нам показывают всё это? Насколько я составил впечатление про Мансура Ахматовича, тяги к показной роскоши у него никогда не было. Мне всегда казалось, что комфорт он ценит больше возможности хвалиться богатством. А всё вокруг было рассчитано именно на то, чтобы вызвать зависть к деньгам хозяина.

В конце коридора обнаружилась ещё одна гостиная, причём пол в ней был ниже остальной части этажа. Две ступеньки как бы спускали любого в тщательно продуманное место для отдыха и развлечения. На стене висел телевизор с плоским экраном, который я в первый момент принял за элемент декора стены. Насколько он был тонкий и огромный. Напротив телевизора стоял ряд аккуратно расставленных кресел и длинный изогнутый кожаный диван, похожий на букву «С». У стены, к моему, удивлению стоял книжный шкаф с роскошными коллекционными и подарочными изданиями. Рядом – бар, где на резной деревянной стойке ручной работы сверкали графины, бутылки и стаканы. Дерево сияло лаком, свет люстры под потолком отражался на стекле, играя напитком в каждом сосуде. Возле бара давил массой большой обеденный стол полированного дерева, с двух сторон которого стояло шесть одинаковых мягких стульев со спинкой, обтянутых, кстати, очень дорогим бархатом. На ткани был логотип одной фирмы, широко известной в узких кругах состоятельных людей, и не думаю, что с учётом местной обстановке это подделка или какой-нибудь Китай с качеством и логотипом «идентичным натуральному».

У изголовья стола – ещё один стул. В нём, как директор в ожидании совещания, нас и ждал Мансур Ахматович. К моему удивлению, он не стал нас ждать сидя, а встал и сделал несколько шагов навстречу. Ниже меня ростом, смуглый, глаза чёрные, румяный, бородка маленькая, подстрижена. Я так никогда и не мог понять, какой он национальности. Одинаково мог быть и татарином, и башкиром, и узбеком – настолько смешанные черты лица, да и манера поведения менялась от конкретного случая. Сейчас он играл в узбека.

– Игорь Данилович, здравствуйте, уважаемый.

– И вам доброго здоровья и долгих лет, Мансур Ахматович.

– Вам здравствуйте, Алиса-ханум.

– Здравствуйте, Мансур Ахматович.

Хозяин дома предложил нам сесть, потом, демонстрируя уважение, взял с барной стойки и поставил на стол чайник и пиалы. Кстати – четыре штуки. Предупреждая вопрос, сразу ответил:

– Ждём ещё одного гостя. Алексей Демидович хороший человек, но и хороший полицейский из Следственного комитета, а нам хорошо бы обсудить некоторые моменты. А поскольку Алексей Демидович при исполнении, пусть он всё и так знает, но если при нём сказано будет вслух – обязан отреагировать. Так что мы договорились, что он присоединится, но чуть позже.

Я и Алиса переглянулись: дело становилось всё более и более странным. Факт встречи этого Алексея Демидовича с хозяином дома мне понятен. Мансур Ахматович категорически отрицательно относится к убийствам, они плохо влияют на его бизнес. Когда я лет шесть назад наводил справки, перед тем как к нему впервые обратиться, выяснил интересный момент: Мансур Ахматович принципиально не марается сам и другим не советует. Теневой капитализм в своём оскале именно капитализма. Всех его обидчиков или конкурентов в итоге вязала милиция с огромными сроками – причём избежать приговора не помогали никакие связи и взятки. Или с ними расправлялись третьи лица – например, обиженные клиенты. Сотрудник прокуратуры по убийствам и тяжким уголовным – ему фиолетово контрабанда и всякая подделка документов, он вполне может работать с Мансуром как с информатором. При чём тут на встрече мы с Алисой?

Хозяин дома подождал, пока мы выпьем по нескольку глотков чая и сказал:

– Что бы ни говорили и как бы не хвалили Китай и остальных, но согласитесь, самый лучший в мире чай растёт в Ферганской долине. А я люблю хороший чай. И люблю интересных людей. Хотя последние годы меня всё труднее и труднее заинтересовать. Увы, люди похожи друг на друга. И тем удивительнее отыскать очередной алмаз в груде глины. Согласны, Игорь Данилович? – Мансур Ахматович пристально посмотрел на меня.

– Соглашусь, что интересные люди – редкость и ценность, – я спокойно выдержал взгляд и сделал глоток. – Пусть и не всегда они приносят то, что нам хотелось бы. А вот насчёт чая позвольте не согласиться. Самый лучший чай всё-таки заваривают в Китае. Пусть и делают это не для всех. Но я соглашусь и с вами, что ваш чай очень хорош. Сбор две тысячи десятого года, если не ошибаюсь. Угадал? – ага, я всё-таки смог хозяина удивить и немного попортить ему заранее выстроенный план беседы. Глаза на миг стали чуть шире, а пиала в руке еле заметно дрогнула. Он кивнул. – У вас на стойке банка с чаем. Ей явно совсем недавно пользовались, она стоит не так ровно, как остальные. Вы аккуратный и дотошный человек, у вас на каждой банке наклеен ярлычок с годом и местом сбора. Вы заговорили про Фергану, на банке тоже указано «Фергана 2010». Отсюда логичный вывод, что заваривали чай вы именно из этой банки.

– Игорь Данилович, уважаемый, я