— Вам нужно быть у ресторана в определенное время? Вы спешите?

— Спешу, — кивнул Ахмед. — Но я думаю, меня будут ждать. А вы, Серега, спешите? — в свою очередь спросил Ахмед.

— Спешу, но я вам помогу, — кивнул Серов и добавил: — Мне от улицы Строителей добираться будет удобно.

Когда на часах было без десяти одиннадцать, их в очередной раз остановили люди с автоматами и начали проводить полный досмотр. Похоже, что кто-то, возможно и сам генерал Воронцов, специально отдал распоряжение задержать машину Ахмеда. Удивительно, но тот никак не выказывал волнения и даже практически не поглядывал на часы, в отличие от Серова, который постоянно сверялся со временем.

В конце концов, воспользовавшись тем, что Ахмед был занят с вооруженным патрулем, Серов отошел в сторону и послал на дежурный телефон генерала Воронцова эсэмэску: «Следую с объектом на улицу Строителей. Ресторан «Василий Блаженный». Послав эсэмэску, он тут же ее стер.

В ФСБ работали люди опытные; будучи в этот день начеку, они, несомненно, должны были понять весь подтекст этих слов. Если теракт запланирован на 11.11, у них, возможно, еще будет время предотвратить беду.

Когда они въехали в город и застряли в пробке, Серов пожалел об одном — о том, что не успел сообщить случайно полученные сведения раньше.

Когда они наконец подъехали к улице Строителей, первое, что бросилось им в глаза, — это огромный щит на стене одного из домов, на котором красовался подсвеченный разноцветными лампочками силуэт храма Василия Блаженного и надпись: «МЫ ОТКРЫЛИСЬ! Новый ресторан русской кухни «Василий Блаженный». Работаем с 12 до 6 утра. Ежедневно. Без выходных. Сердечно приглашаем! Наш адрес: Строителей, 5».

— Вот и подсказка, — кивнул Серов, заметив, что Ахмед на этот плакат внимания не обратил. Ведь силуэт храма Василия Блаженного вряд ли ассоциировался у него с названием ресторана.

Ахмед притормозил и вопросительно посмотрел на Серова.

— Вон там, на доме, написан адрес ресторана, который вы ищете, — объяснил Серов, еще раз взглянув на часы. К его удивлению, было одиннадцать тридцать.

А Ахмед никак не выказывал волнения. Более того, когда увидел перекрытую цепью спецназа улицу и дым, который валил как раз оттуда, где должен был быть ресторан, не на шутку испугался. Он, похоже, никак не ожидал увидеть то, что увидел.

— Что это? — спросил Ахмед.

— Похоже, там пожар. — проговорил Серов, выходя из машины.

Продолжая краем глаза наблюдать за Ахмедом, Серов подошел к одному из спецназовцев и спросил:

— Что там?

— Пожар, — проговорил спецназовец и добавил: — Разворачивайтесь Здесь нельзя находиться.

Повернувшись, Серов успел заметить, что к машине Ахмеда подбежала миловидная черноглазая девушка в нежно-лиловом плащике и белой шали. Она села в машину, и они тут же отъехали.

Серов понимал, что нельзя терять их из вида, и поэтому, забежав во двор, отмычкой взломал замок и завел первую же машину. И хотя Ахмед уже скрылся, Серов был уверен, что успеет его нагнать. Запеленговав «ауди» Ахмеда, он очень скоро сел ему на хвост. Однако, присмотревшись, Серов понял, что в машине, кроме Ахмеда, никого нет. Девушка, которая на его глазах садилась в машину, неожиданно исчезла. Оставалось предположить, что она передала Ахмеду какую-то важную информацию, скорее всего, на диске или флэшке, которую легко спрятать от посторонних глаз. Но поскольку доступ к ноутбуку Ахмеда проблемы не представлял, Серов не сомневался, что сможет узнать, что именно передала девушка. Главное теперь — не отстать от него и не упустить тот момент, когда он будет знакомиться с информацией. Не теряя синюю «ауди» из вида, Серов подъехал к отелю и, как ни в чем не бывало, поставил свою машину на стоянку.

То, что пришлось пережить Артуру Липинскому за последние сутки, он мог сравнить разве что с тем, что он пережил во время теракта в Турции. Однако там сработал эффект неожиданности. Шок был острым, но мгновенным. Здесь же, в Москве, напряжение нагнеталось постепенно. Казалось, будто находишься внутри мяча, который накачивают насосом, давление вокруг нагнетается, а ты бессилен что-нибудь предпринять.

Когда около часа дня Липа, проводив Кнопку после затянувшейся экскурсии к храму Василия Блаженного, зашел в кафе выпить чашечку кофе, даже в центре Москвы, как ему показалось, напряжение чуть спало. После того как был снят кордон, спецназовцев, похоже, перебросили в другое место, и Липа даже мог предположить куда. Люди потянулись каждый по своим делам. Поглядывая в окно, Липа чувствовал, что его по-прежнему всего колотит. Даже когда официантка поставила перед ним чашку дымящегося кофе и он через силу сделал несколько глотков, озноб не проходил. Липа снова и снова прокручивал в памяти события сегодняшнего дня.

Утром, созвонившись с Кнопкой, он вышел из дома около десяти утра. Кнопка по секрету ему сообщила:

— Все уже в курсе, действуют. Отца из дому ни свет ни заря вызвали. Видишь, как здорово, что мы позвонили на горячий номер!

— Не знаю. — пожал плечами Липа, — здорово это или нет. Всю Москву на уши поставили. А если это липа? Представляешь, что нам за это будет?

— Ты же сам знаешь, в наше время лучше перебдеть, чем недобдеть, — уверенно заявила Кнопка. — И отец меня всегда так учит!

— Ну если отец. — вздохнул Липа.

— Ты бы только видел, что здесь в центре делается! — не унималась Кнопка. — Жуть! Прямо военное положение. Ты паспорт и студенческий не забудь! Езжай в метро к центру, а потом мне перезвони. А то здесь через эти кордоны спецназовские, чувствую, нам не пробраться! Я тебе говорю, вся Москва на ушах!

— Как бы нам за эти уши самим уши не оторвали. — грустно пошутил Липа.

Выйдя на улицу, он, правда, ничего особого не заметил. Зато, как только спустился в метро, сразу попал под лучи пристального, просто-таки рентгеновского взгляда дежурившего у входа вооруженного спецназовца. Вот тут его и начало колотить. Войдя в вагон, Липа кожей почувствовал напряжение и настороженность. Пассажиров было немного, но присесть было негде.

У входа сидел и наяривал на баяне подвыпивший мужик в кепке, с красным бантом на кожаной куртке.

Сначала он сосредоточенно затянул:

Но после того как какой-то бритый молодчик в косухе и наушниках, приземлившись рядом с ним, цыкнул: «Заткнись, коммуняка, понял! А то счас сам тебя заткну!» — мужик покрутил головой и объявил: «По заказу клиента песня из репертуара деклассированного элемента», а затем затянул совсем с другим настроем:

Песню, под которую заулыбались даже самые суровые с виду пассажиры, вдруг прервало объявление из репродуктора: