своей пехоте, как вновь вырвался тот же бронепоезд из выемки и выдвинулся во фланг наших цепей, открыв огонь из всех своих пулеметов. Орудие выпустило последние 3 снаряда и замолчало. Катастрофа разразилась над Офицерском полком. Герои, уцелевшие в своем наступлении под убийственным огнем неприятельской пехоты, теперь были скошены бронепоездом, действовавшим в полной безопасности; только 60 человек вырвались из огневого ада. Наступление было сорвано, а беспомощное орудие отходило к исходному положению без всякого прикрытия, обстреливаемое неприятельской батареей. При этом отходе 8 километров оно могло стать легкой добычей неприятеля, если бы тот перешел к преследованию.

В этом примере выявляется бедность нашего арсенала. Что произошло бы на поле боя, если бы орудие наше имело достаточно снарядов? Несомненно, порыв бронепоезда был бы погашен, а он загнан в прежнее убежище, пехота же наша довершила разгром врага.

Говоря о действии батареи, можно много привести случаев одиночного применения орудий, так весь период боев под Ставрополем и Армавиром изобилует примерами самостоятельной орудийной работы. Роль командира батареи сводилась к наблюдению за полем боя, инспектированию действий орудий и пополнению снарядного запаса, зато начальник орудия становился ответственным функционером артиллерийского огня на своем участке.

Все мы, прошедшие школу подвижной войны в рядах славной батареи, с любовью вспоминаем боевую в ней службу и благодарны за приобретение зарядки того духа, который поддерживал нашу бодрость и веру в победу.

Р. фон Вирен[339]

РАЗЪЕЗД БАЗОВАЯ[340]

Конец августа 1918 года… Морской бронепоезд «Адмирал Непенин» бьется у Армавира под Андреевским флагом против Таманской армии Сорокина. У добровольцев (в рядах белых тогда были еще одни лишь дроздовцы) на этом боевом участке неполных 2 тысячи бойцов, у красных не менее 30 тысяч.

«Адмирал Непенин» под командой капитана 2-го ранга В.Н. Маркова (линейный корабль «Слава») заходит в тыл неприятеля, спасает под огнем всех оставшихся в живых с бронепоезда «Корниловец» и с боем пробивается обратно к своим. Дважды входит он, не имея более снарядов, во фланг красных и одним пулеметным огнем отгоняет их от полотна железной дороги. Одним выходом своим поддерживает бодрость лихих самурцев, и часто слышим мы, равняясь с нашими окопами: «Ура! Флот идет!..» Последним, прикрывая отступление, покидает «Адмирал Непенин» Армавир и надолго задерживает врага у железнодорожного моста через Кубань (станица Отрада-Кубанская).

Наконец 17 сентября его сменяют, и он, сильно поврежденный, идет на ремонт в Екатеринодар. На основании боевого опыта, после ремонта вид «Адмирала Непенина» другой. Вместо старого, залатанного своими средствами паровоза, теперь блиндированный локомотив. Открытые (угольные) орудийные платформы (плутонги) получают добавочную защиту бортов, непроницаемую для пуль. Десантный (товарный) вагон, с люком внизу, как на троянском коне, тоже получает «броневую» защиту. В крыше у него вырез над внутренним командирским мостиком. Мостик теперь имеет телефонную связь с плутонгами и на нем новый 12 фут. «Бар и Струд». Кроме того, придаются две балластные платформы, нагруженные шпалами, к обоим концам поезда. Это на случай неприятельских «брандеров». Вооружение «Адмирала Непенина» 1/100 мм, 4/75 мм и 1/47 мм зенитные морские пушки и 6 пулеметов. Боевой личный состав: 20 офицеров флота, 12 сухопутных (из них 6 артиллеристов и 6 летчиков), 2 гардемарина и 2 кадета Морского Корпуса.

Служба течет на «Адмирале Непенине» по возможности согласно Морскому уставу – с утренней приборкой, подъемом флага, учениями с горнистом, вахтенным журналом, съездом на «берег» и т. д. Дух на поезде морской. Наши сухопутные сослуживцы давно уже прониклись и сроднились с ним. Большая индивидуальность, чем у них, во взаимоотношении среди офицеров вне службы не кажется им уже несовместимой с особенно строгим, точным и быстрым исполнением приказаний на службе. Мы «плавали» на рельсах, и традиции Императорского флота свято чтились на «Адмирале Непенине».

Окончание ремонта совпало с уходом В.Н. Маркова. Командиром был назначен наш старший офицер, старший лейтенант Анатолий Макаров[341] с линейного корабля «Иоанн Златоуст» (Макарову удалось спастись при очередном расстреле офицеров на Малаховом кургане; раненный, он скрылся в темноте, а затем на рыбачьей лодке пробрался на Кубань). Одновременно с этим 5 октября был получен приказ идти к Ставрополю и вступить в состав 3-й дивизии полковника Дроздовского. Это назначение было всем по сердцу. Дроздовского мы знали по многим боям, он был доблестный воин, монархист по убеждению, рыцарь по поступкам и непримиримый враг большевиков. Вспоминаются его слова, обращенные к нам перед одним выходом в бой: «Я горжусь, что моряки под моей командой… Всегда точное исполнение приказаний… Матросы (большие отряды матросов Черноморского флота с затопленной под Новороссийском эскадры были в армии Сорокина) наш самый опасный враг, только удары одних офицерских полков они не выдерживают… На суше при защите Севастополя отличались матросы, затем в Порт-Артуре и теперь… Г. г. офицеры, может, вид родного флага и форма своих офицеров пробудит… – и вдруг, резко махнув левой рукой – правая не действовала, закончил: – Вперед за Россию»…

С 7 октября начались непрерывные бои на Ставропольском фронте, со много превышавшим нас (3-ю дивизию) своею силою противником. Вечером 13 октября, после жестокого боя у селения Татарка, «Адмирал Непенин» получил разрешение идти в Ставрополь, пополнить запас нефти и к рассвету быть вновь на позиции. Ночью, в полной темноте, возвращался он к Татарке. Военный губернатор Ставрополя, полковник Глазенап, в эту ночь потерял связь с Дроздовским, и мы шли в полную неизвестность. Невольно приходили в голову мысли о расширенных рельсах, заваленном или заминированном пути с непременной засадой или, что еще хуже, о возможном взрыве дороги позади, отрезающем тем путь к отступлению. Ведь в движении своем мы были существа первого измерения…

В зловещей тишине предрассветной тьмы «Адмирал Непенин» медленно подходил к Татарке… Вдруг какие-то фигуры метнулись к поезду. Верный пароль, и 4 дроздовца офицерского полка (через час у разъезда Базовая все пали в бою) быстро поднялись к нам и доложили командиру: «Дроздовский отступил от железной дороги после ночного боя, Татарка занята красными, спешно идите в Ставрополь, может, еще удастся проскочить»… Полным ходом поезд пошел назад, начало светать… Справа, как-то странно, боком, промчалась артиллерийская двуколка, но без человека… Прошло еще немного времени. Вдруг, теперь уже с передней платформы, раздался крик впередсмотрящего: «Стоп, назад – путь завален»… Поздно, поезд не успевает тормозить, и балластная платформа соскакивает с рельс. Одновременно с земли поднимаются серые фигуры, их много, очень много, 1000, 2000, не все ли равно, и мы слышим крики: «Кадеты, м…ы, попались»… Начинают трещать пулеметы – наши и