Панцирь на существе почти отсутствовал – сохранился только вокруг носа и рта, – но самой странной вещью в нем оказались волосы. Ярко-зеленые, покрывавшие все тело. Они лежали ровно, будто причесанные. Пока Шаллан наблюдала, существо повернулось и начало чистить пряди, вытянув вверх большой отросток, который соединялся с хребтом.

– Что барышня думает о моей курочке? – горделиво спросил торговец. Он стоял, скрестив руки за спиной и выпятив внушительный живот, точно нос корабля. Позади него суетилась ярмарочная толпа. Людей было так много. Сотен пять или даже больше – и все собрались в одном месте.

– Курочка, – повторила Шаллан и опять робко потыкала в клетку пальцем. – Я раньше пробовала курятину.

– Но не эту породу! – воскликнул тайленец со смехом. – Куры, которых едят, тупые, а эта умная, почти такая же умная, как человек! Она умеет говорить. Послушайте. Йексонофнон! Скажи свое имя!

– Йексонофнон, – ответило существо.

Шаллан отпрянула. Голос существа исказил слово, но его можно было узнать.

– Приносящий пустоту! – прошипела она, прижав к груди защищенную руку. – Говорящий зверь! Ты навлечешь на нас взор Несотворенных.

Торговец рассмеялся:

– Эти существа живут по всему Шиновару, юная госпожа. Если бы их речь привлекала Несотворенных, вся страна была бы проклята!

– Шаллан! – Отец, под присмотром своих охранников, разговаривал с другим торговцем через дорогу.

Она поспешила к нему, напоследок бросив взгляд на странное животное. Оно было ненормальным, но умело говорить, и Шаллан жалела, что его посадили в клетку.

Ярмарка Среднепраздника – главное развлечение года. Ее устраивали во время Средмирья – периода, противоположного Плачу, когда затихали Великие бури, – и она привлекала людей из всех сел и деревень. Многие из присутствовавших были из земель ее отца, в том числе и светлоглазые низкого ранга, чьи семьи управляли деревнями на протяжении столетий.

Конечно, темноглазые тоже приходили, включая торговцев – граждан первого и второго нана. Ее отец нечасто о них говорил, но она знала, что он считает их богатство и положение неприличными. Всемогущий решил, что править должны светлоглазые, а не эти торговцы.

– Идем, – велел ей отец.

Шаллан последовала за ним и его телохранителями по шумной ярмарке, которая на этот раз проходила в полудне пути от дома. Долина была хорошо защищена, ближайшие склоны холмов поросли деревьями йелла. На их мощных ветвях крепились узкие листья – длинные розовые, желтые и оранжевые шипы, так что деревья выглядели застывшими взрывами цвета. Шаллан прочитала в одной из отцовских книг, что эти деревья питались кремом. Тот и делал их древесину твердой как камень.

В самой долине бо́льшую часть деревьев срубили, но некоторые оставили, чтобы привязать к их высоким стволам навесы шириной в десятки ярдов. Шаллан с отцом миновали торговца – мужчина сыпал ругательствами на спрена ветра, что метался по его участку, приклеивая предметы друг к другу. Девушка улыбнулась и вытащила сумку, которую держала под мышкой. Но времени рисовать не было, поскольку ее отец стремительно шел к дуэльной площадке, где, как и в прошлые годы, ей предстояло провести почти всю ярмарку.

– Шаллан! – окликнул отец, вынудив ее поторопиться и догнать его.

В свои четырнадцать лет она казалась самой себе ужасно долговязой и считала свою фигуру слишком мальчишеской. Начиная осознавать себя женщиной, Шаллан узнала, что должна стыдиться рыжих волос и веснушек на лице, потому что те свидетельствовали о нечистой родословной. Для веденцев эти цвета были обычными, но лишь поскольку в прошлом они часто заключали браки с рогоедами с горных пиков.

Некоторые гордились своей внешностью. Но не отец Шаллан, так что и ей не следовало.

– В твоем возрасте полагается вести себя как подобает высокородной даме, – выговаривал ей отец. Темноглазые уступали им дорогу, кланяясь светлорду Давару. Два ревнителя следовали за ним, держа руки за спиной и напустив на себя задумчивый вид. – Прекрати так глазеть по сторонам. Вскоре мы начнем подыскивать тебе мужа.

– Да, отец.

– Возможно, мне следует перестать брать тебя на такие события. Ты только носишься вокруг и ведешь себя как ребенок. По крайней мере, тебе нужна новая наставница.

Последнюю спугнул он сам. Женщина была знатоком иностранных языков, и Шаллан начала делать успехи в азирском, но светлость Хашех покинула их вскоре после одного из отцовских… приступов. Мачеха на следующий день появилась с синяками на лице, а наставница собрала вещи и уехала, не прощаясь.

Шаллан кивнула в ответ на слова родителя, но втайне понадеялась, что сумеет ускользнуть и отыскать братьев. Сегодня она должна кое-что сделать. Они с отцом подошли к «дуэльной арене» – название было слишком величавым для огороженного веревками пространства, куда паршуны натаскали столько песка, что хватило бы на половину пляжа. Для светлоглазых возвели навесы, чтобы они могли там расположиться, перекусить и побеседовать.

Мачеха Мализа была молодой женщиной, лет на десять старше самой Шаллан. Невысокая, с маленькими глазами и носиком-пуговкой, она сидела, выпрямив спину; в ее черных волосах выделялись несколько белокурых прядей. Отец устроился рядом с ней в их ложе. Кроме него, на ярмарке оказались еще трое светлоглазых четвертого дана. Дуэлянты были светлоглазыми низкого ранга из близлежащих поселков. Многие из них – безземельные, и дуэли для них стали едва ли не единственным способом добиться славы.

Шаллан заняла отведенное ей место, и слуга вручил ей стакан холодной воды. Едва она успела глотнуть, как к ложе кто-то подошел.

Светлорд Ревилар мог бы считаться красавцем, если бы в юности не потерял на дуэли нос. Он носил деревянный протез, выкрашенный в черный цвет – странное решение, одновременно прикрывавшее изъян и притягивавшее к нему внимание. С серебристыми волосами, в отличном наряде модного фасона, он выглядел задумчивым, как человек, который сомневается, не оставил ли зажженный камин без присмотра. Его земли граничили с владениями отца; они имели одинаковый ранг, служили одному и тому же великому князю.

За Ревиларом следовали сразу двое старших слуг. Их черно-белая форма – знак отличия, непозволительный для обычных прислужников, и отец бросил на них алчный взгляд. Он пытался нанять старших слуг. Каждый, сославшись на его «репутацию», ответил отказом.

– Светлорд Давар, – приветствовал Ревилар. Он не ждал разрешения подняться по ступенькам в ложу. Они с отцом были одного ранга, но все знали о намеках по поводу отца – и о том, что великий князь считал их достойными доверия.

– Ревилар, – ответил отец, глядя перед собой.

– Я присяду? – Ревилар занял место рядом с отцом – то самое, где должен был бы сидеть Хеларан, как наследник, будь он здесь. Слуги Ревилара встали у него за спиной. Они каким-то образом умудрялись выражать неодобрение светлорду Давару, хотя не говорили ни слова.