Потом он обвел комнату взглядом и в первый раз заметил, что это жалкая лачуга. Тесная, унылая, лишенная каких бы то ни было украшений – укрытие от непогоды и ничего больше, обиталище, способное удовлетворить разве что роботов. Притом качество постройки было безупречным, да другого от роботов и ждать не приходится. Стол и стулья были сделаны из добротного прочного дерева, продержатся века и века. Но, кроме добросовестного труда и прочного дерева, отметить было просто нечего. Миски и кружки – самая незатейливая керамика, свечи самодельные, и даже столовые ложки вырезаны из дерева, правда, отполированы.

И все же эти деревенские жители, собравшись за грубым столом в примитивной лачуге, устраивают дискуссии по вопросам, которые ни по положению своему, ни по знаниям не в силах решить, радостно пережевывают суждения, ни на чем, по сути, не основанные. Хотя, осадил себя Коркоран, какой я им судья, да и за что их судить? Это древняя почтенная традиция, ведущая отсчет от самой зари истории. Еще в древних Афинах горожане завели манеру встречаться на рыночной площади ради высокопарных бесед – и столетиями позже досужие американские обыватели присаживались на крылечке сельской лавчонки и толковали столь же напыщенно, как древние афиняне, о материях, начисто им не доступных. А английские клубы, где праздные джентльмены, шамкая, изрекали прописные истины над стаканчиком виски?

Праздность, сказал себе Коркоран, – вот в чем горе. Праздность и гипнотическое ослепление от блеска собственных мыслей. Шестеро, что собрались здесь, – праздные люди, избавленные от любых хлопот попечением роботов и компьютеров.

Дэвид поднялся с места со словами:

– Боюсь, нам пора идти. С удовольствием задержались бы подольше, но надо продолжать путь. Спасибо за еду, выпивку и беседу…

Ни один из шестерых и не подумал подняться, предложить рукопожатие или хотя бы попрощаться вслух. Они ограничились тем, что подняли на мгновение глаза, кивнули в знак согласия и тут же продолжили нескончаемый диспут между собой.

Коркоран встал вслед за Дэвидом и направился к двери, которую опередивший их робот успел отворить.

– Спасибо за суп и за эль, – повторил Дэвид.

Робот в отличие от хозяев хотя бы откликнулся:

– Всегда рад услужить. Заходите в любое время.

Как только они оказались на улице, робот скрылся за дверью. Улица была пуста.

– Ну вот мы и выяснили то, за чем пришли, – заметил Дэвид. – Мы знаем, что бесконечники уже прилетели, обосновались на Земле и приступили к выполнению своей миссии.

– Мне жаль этих местных, – произнес Коркоран. – Несчастные ублюдки, возомнившие о себе бог весть что. Им просто нечего делать, кроме как восседать и пустословить.

– Жалеть их незачем, – возразил Дэвид. – Может, они и сами не понимают этого, но они нашли свое счастье. Сейчас они на седьмом небе…

– Может, и так, но не ужасно ли, что человечество мельчает подобным образом!

– Пожалуй, оно именно к тому и стремилось. На протяжении всей истории люди искали, кто бы выполнил за них их работу. Сперва собаки, быки, лошади. Затем машины и, наконец, компьютеры и роботы…

Когда они достигли посадочной площадки на лужке, внизу, в долине, уже начали сгущаться ранние сумерки. Отделившись от времялета, им навстречу выплыло неясное скопление искристых точек. Коркоран, первым обративший внимание на искры, так и замер оторопев. Волосы на голове чуть было не встали дыбом в атавистическом страхе, но через секунду он сообразил, в чем дело, и тихо сказал:

– Дэвид, взгляните, кто к нам пожаловал…

Дэвид шумно обрадовался:

– Генри, как хорошо, что ты нас нашел! Я уже почти не надеялся…

Генри, двигаясь над самой травой, подплыл поближе.

«След оказался долгим, – сообщил Генри. – Пришлось проделать дальний путь».

– Что с остальными? Ты-то сам был в каком времялете?

«Ни в каком. Я остался в Гопкинс-Акре. Мне было известно, что три машины взяли старт поодиночке и придется отслеживать каждую в отдельности».

– Выходит, ты заранее планировал начать с нуля?

«Именно так. И хорошо, что так. Возникли осложнения».

– Что ж, нас ты нашел. Но почему ты решил начать с нас? Ясно же, что мы-то способны сами о себе позаботиться. Следовало сначала отследить Инид. У нее опыта меньше, чем у других, и она подвергается наибольшему риску.

«Я так и поступил, – ответил Генри. – Но она исчезла».

– То есть как исчезла? Она должна была подождать тебя. Не могла же она не подумать, что ты будешь ее искать!

«Может, и должна была, но не дождалась. Первую посадку она совершила благополучно, но не осталась на месте, а улетела снова. А рядом с местом первой посадки лежит мертвое страшилище».

– Мертвое? Кто же мог убить его?

– Наверное, Бун, – предположил Коркоран. – Бун был вместе с Инид. Он бежал к ее машине, а страшилище за ним по пятам. Я хотел прийти к нему на помощь, но вы же сами, Дэвид, схватили меня и пихнули в свой времялет.

«Вы не даете мне дорассказать, – посетовал Генри. – Обязательно вам надо всунуться с какой-нибудь чепухой. А я ведь еще не договорил».

– Ну так не мямли, говори дальше, – бросил Дэвид, не скрывая раздражения.

«Вторично Инид вылетела одна. Уверен, что одна. Буна она не взяла».

– Этого просто не может быть! Ей никак не следовало покидать его.

«Я почти ни в чем не уверен, – ответил Генри. – Только дедуктивные выводы. Сначала я побывал на месте первой посадки Инид. От Гопкинс-Акра на пятьдесят тысячелетий в прошлое, на юго-западе Северной Америки. Времялет оттуда ушел, но оставил отчетливый запах. Хотя от повторного старта меня отделяло не меньше недели».

– Он сказал – запах? – переспросил Коркоран. – Он что, выслеживает времялеты по запаху?

– Не знаю, – ответил Дэвид. – Да он и сам, наверное, не знает, так что даже спрашивать нет смысла. Он обладает чутьем, какого нет ни у меня, ни у вас, а о деталях не стоит и гадать.

«Я могу то, что могу. Как это у меня получается, сам не знаю и не допытываюсь. Однако позволите вы мне продолжать или нет?»

– Сделай одолжение, – произнес Дэвид.

«Я осмотрел все вокруг. Там разводили костер – сравнительно недавно, два-три дня назад, быть может четыре, но никак не больше. Рядом с кострищем сложена пирамида из камней. На пирамиде – листок бумаги, прижатый верхним камнем. К сожалению, мне не удалось ни поднять камень, ни сконцентрировать себя в достаточной мере, чтоб я мог разобрать, написано ли на листке что-нибудь и что именно. Но, вероятно, это записка, оставленная на случай появления кого-нибудь из нас. А неподалеку валяются останки страшилища, а также скелет огромного зверя, судя по рогам, какого-то доисторического быка».

– И никаких следов Буна? – не выдержал Коркоран.