они получат неотъемлемую от неё потребность гадить, пьянствовать, творить разнообразные мерзости и устраивать кровавые побоища вроде мировых войн. И утратят свой статус «птиц небесных». Им это надо?

Филогенетический разрыв между животными и человеком существует, но он другого рода и существенно меньше. Животные гораздо сообразительнее и обладают более развитой чувственной сферой, чем мы полагали раньше. А уровневое осмысление деятельности человека показывает, как сплошь и рядом низка его культура, в результате чего в ряде ситуаций он оказывается ниже животного (действуя на отрицательных уровнях). Прорывными для понимания истинной разности оказались наблюдения за макаками в одном из заповедников на юге Японии. Пока незадачливые культурологи выдумывали свою «культуру», этологи, наблюдавшие за этими, между прочим, не самыми умными среди приматов обезьянками, стали свидетелями того, как одна из них сообразила, как с помощью палочки выталкивать из полых тростниковых стеблей залезших туда улиток, и, что самое поразительное, быстро научила этому других обезьян из стаи. Рухнула стена, отделявшая человека от его братьев меньших (по разуму). Автор публикации, которая в научном мире произвела настоящий фурор, в конце недоуменно задаёт вопрос: так что же такое получается, обезьяны тоже культурны? Да, в культурологическом смысле культурны. А с точки зрения здравомыслящего человека, будут ещё и покультурнее воров-рецидивистов, алкоголиков, которые, напившись, ходят под себя, наркоманов, выслеживающих и убивающих пенсионеров после получения пенсии, и серийных убийц. Но при этом все перечисленные персонажи, отнюдь не блещущие культурой, передают свой негативный опыт не менее успешнее, чем обезьянки или учителя в школе — позитивный. Всё это приводит нас к пониманию, что культура имеет мало отношения к способности передавать опыт внегенетическим путём. Таким образом миф о культуре, якобы отделяющей человека от животного, рухнул, и большая часть построений культурологии утратила смысл. Но на культурологов события в далёком от них мире этологии не произвели впечатления, а кто то даже посчитал случившееся хорошим известием: если культурны макаки, то мы люди культурны уже поголовно. Да здравствует культурология!

Другая макака научилась мыть картофель в ручье, избавляя его таким образом от налипшей земли, далее высыпать зёрна кукурузы, смешанные с песком, в воду и, когда песок тонул, собирать чистые зёрна и поедать их. Дальше больше. Оказалось, что хорошо соображают и обучаются птицы, и не только считающиеся умными вороны, но и ничем себя не проявившие ранее синички. Когда в Лондоне толстые картонные крышки на бутылках с молоком были заменены на фольгу, они стали пробивать их клювами и лакомиться сливками. Вскоре этот фокус освоили синицы всей Британии. Но при этом есть люди, которые никогда не будут подражать чему-то хорошему, увиденному в поведении других, потому что они на это просто не способны. Более того, есть люди, которых невозможно чему-то путному научить, потому что они неспособны к обучению. Их можно научить каким-то простейшим вещам в раннем детстве, и всё! Весьма ограниченную способность к обучению в высокопарных рассуждениях о человеке принято выносить за скобки, но вспомните, сколько в вашем классе было троечников, причём большинству из них тройки были поставлены для того, чтобы перевести их в следующий класс.

Серые крысы являются наиболее успешным биологическим соперником человека во многом потому, что успешно пользуются традиционными для человека способами передачи опыта и образуют тесно сплочённые сообщества. Экспериментальное изучение крыс показало, что 18 % из них являются альтруистами. Доля агрессивных особей больше, что вполне видно по их поведению. Но вот вопрос, какой процент людей способен бескорыстно заботиться о благе других? Исследования проблемы эволюции альтруизма и разрушительности ещё впереди. Нас ждут неожиданные и не очень приятные открытия.

Прежде так же считалось, что помимо способности передавать опыт внегенетическим путём (обучением), человека кардинально отличает от животных язык, использование орудий труда, владение искусствами (способностями рисовать, петь, танцевать, и т. д.). Говоря иначе понятийное мышление, речь, труд. Но использование орудий труда, языка, абстрактного мышления на самом деле не являются тем фактором, который кардинально отличает человека от животного. Постепенно выяснилось, что всё это животные в той или иной мере умеют делать. У некоторых из них весьма внушительный запас устойчивых звукосочетаний (слов). У лошадей порядка 100, у ворон — около 300, у дельфина порядка 800 слов. При том, что у некоторых людей бытовой актив — тысяча слов!

В той или иной мере развитый язык есть у всех социальных животных и насекомых. И это понятно: они вынуждены общаться, а для этого нужны средства коммуникации. У муравьёв и термитов есть язык жестов. Они, встречаясь, постукивают друг друга усиками, рассказывая, куда идти за добычей. У пчёл существует язык танцев, которым они передают сложную информацию. Частично их язык расшифрован. Этот язык помогает им решать очень сложные задачи по поиску корма. При этом они сообщают направление полёта, дальность, а муравьи ещё и информацию о количестве корма. Доказано, что при этом они могут решать весьма нестандартные задачи. А сколько у животных сигналов опасности, информирующих о том, кто, в каком направлении, на каком расстоянии находится, и какова степень опасности, исходящая от него.

Животные мыслят, обезьяны могут понимать слова, обладают умением работать с символами, сообщать с помощью компьютера о своих желаниях и с ними можно вести таким образом диалог. Да, у них не так развито абстрактное мышление (хотя даже попугаи им обладают), но ведь и у многих людей с ним проблемы. Животные не владеют словесной речью, но у них могут быть развиты другие формы речи, как у дельфинов. Мы их не понимаем просто потому, что мы не понимаем их речи, что отнюдь не является свидетельством высокого интеллекта человека. Но плюс к этому они умеют делать некоторые вещи, например, ориентироваться на огромных пространствах Земли, которые мы делать не умеем, и не в состоянии догадаться, как это делают они.

Конечно, животное проще, и операции, которые оно производит, соответственно менее сложны. Но ведь и люди отличаются по своей способности производить операции различной сложности. Кто то не может управлять автомобилем, у других проблемы с чтением, письмом, речью, внутренним равновесием. Не всякий может нарисовать зайца, тем более картину маслом. В помощь таким появилось современное искусство. Но, более того, есть жизненно необходимые вещи, которые какая то часть людей вообще делать не умеет. Они не в состоянии пользоваться простейшими орудиями труда, и всё, сделанное ими, будет криво и косо. А всё сказанное — невпопад.

При этом как раз животные хорошо приспособлены к добыванию пищи, обеспечению собственной безопасности, продолжению рода, созданию жилищ и укрытий (1). В качестве орудий используются ветки, колючки,