общих закономерностей, справедливых для всего мироздания, привело к рождению общей теорий систем. И весьма вероятным следствием может быть такое устройство всего, когда абсолютное не представляет собой отдельный мир идей, а «спрятано» внутри мира Природы. А далее всё зависит от того, в какой степени человек способен правильно считывать то, что находится внутри всего, в том числе и внутри него. В превосходной степени этой способностью обладают высокие. «Всё во мне, и я во всём» (В. Блейк).

То, что среди мысленных объектов очень велико число ошибочных, безусловно, свидетельствует против модели Пенроуза. Ошибочные идеи порождают деятели низких уровней, и особенно этим грешит область так называемых общественных наук. А так как посредственностей гораздо больше, чем выдающихся математиков, становится понятным, почему мы живём в облаке ошибочных идей, а зачастую и откровенной лжи.

Как следствие изложенного, автор приходит к модели (рис. 4е,2), где вместо мира мысли находится мир деятельности, потому что в общем случае человек, в отличие от математика, не только мыслит, у него ещё работают чувства, руки, ноги. А выше всех расположен мир, который не существует как некий абстрактный отдельный мир, а создаётся самыми высокими. Они обладают способностью при определённой степени концентрации, погружённости в предмет прозревать сквозь вещную данность суть происходящего и выражать её в виде идей. Таким образом модель состоит из следующих трёх миров: физического, мира деятельности живой материи, в том числе и деятельности человека на уровнях (–6 ÷ 3) и мира деятельности человека на уровнях (4 ÷ 6). Принципиальное отличие этой модели от двух предыдущих в том, что она отражает уровневую организацию мироздания и включает всю возможную деятельность. Нижний, физический мир является миром неживой природы. В самом верхнем находится уже достигнутое деятельностью на верхних уровнях, в том числе идеи Бога и Высоты, и то, что ещё предстоит достичь: пока непроявленные, пребывающие в «спящем» состоянии идеи и результаты, которые будут ими порождены.

Небоскрёбы из стекла и бетона, световая реклама, скоростные поезда, прообразы интернета и скайпа — таким Ж. Верн видел современный Париж. Исследователи подсчитали, что около сотни его фантастических идей стали реальностью. Идеям Ж. Верна повезло, они были техническими, и их воплощение в реальности зримо и осязаемо. Для того, чтобы убедиться в их реализации, не нужен высокий уровень, достаточно иметь глаза. Но сколько есть идей уже открытых, даже частично воплощённых, но не понятых и не оценённых должным образом современниками. Среди них находятся великие идеи, которые так и не приобрели статус достояния человечества. Причина в их малой наглядности и, в ещё большей степени, в их малой доходности. Эти образы будущего столь важны для развития и столь сильно отличаются от находящегося ниже, что представляется вполне естественным их выделение в особый мир. В традиционных представлениях это мир высокой нравственности, культуры и духовности, но третий мир содержит и нечто большее. Верующий человек назвал бы это связью с Богом, а мы — предчувствием Высоты. Для какой-то части человечества ощущение высшего и своей связи с ним, очень важно. Высокие испытывают при этом совершенно особые чувства подъёма, озарения, творимые ими преобразования всё более приобретают качество преображения.

Как показывает исторический опыт, человечество так и не осознало роли Высоты в решении его проблем, в том числе проблемы продолжения своего существования. Люди падки на новое и глухи к высокому. Описанная модель трёх миров должна помочь устранить этот недочёт. Из неё следует, что высшее творится высокими, а не приходит из каких-то невнятных областей абсолютных идей или некультурной культуры. Нет, наше будущее возникает в наших головах и может быть делом только наших рук. Точно так же, как живое обладает способностью порождать подобное ему живое, наша нервная система способна порождать подобное тому, что в ней уже есть, но (!) уровнем выше. Природа сотворила нечто невероятное, создав механизм повышения уровня. Создала она его в человеке, использовав возможности его высшей нервной системы. Но сам акт зачатия новых идей скрыт от наших глаз. Нам неведомо, из каких движений мысли, души и духа складывается этот процесс, какова в этом роль физического состояния организма и обстоятельств. Для обозначения различных его форм мы используем термины прозрение, постижение, озарение.

Выше уже говорилось о феномене двух триад: мы так устроены, что деятельность на высшей из них (4 ÷ 6), которая особенно поражает наше воображение, даёт принципиально иные результаты. Её инаковость не оставляет сомнений в том, что она представляет собой особый мир Высоты. В нём действуют другие законы, и деятельность на этих трёх уровнях особым образом взаимосвязана. Понимание этого мы видим в словах О. Уайльда: «Красота есть форма гениальности». К сожалению, при существующем дефиците опытных данных, грубых методиках их получения, наличной степени «системной незрелости» нашего мышления, бедности фантазии, далёкой от совершенства терминологии, эти принципиально важные, но тонкие моменты мы пока не в состоянии объяснить подобающим образом.

4.23. Кто лучше: животное или человек?

Предлагаемая автором третья модель трёх миров отражает тот факт, что в Природе ничто не существует отдельно, а одно переходит в другое, при этом человек является конечным этапом эволюционного развития не только живого вещества, а Природы в целом. Границы между мирами условны. Наиболее чёткая граница между мирами неживой и живой природы. Между мирами деятельности живого такую чёткую границу провести невозможно, но при всей плавности переходов, изменения там впечатляющие.

Долгое время бытовало заблуждение, что поведение животных управляется генетически наследуемыми инстинктами, а поведение человека в большей степени определяется опытом, полученным им в процессе его индивидуальной жизни и передаваемого затем внегенетическим (в процессе коммуникации) путём другим сородичам. Наименовав последнее культурой, антропологи-культурологи провели резкую границу между якобы поголовно культурным человеком и животными, культурой не обладающими. Чем человек принципиально отличается от животных — культурой! То есть у человека культура есть, а у животных — нет. Вот и всё! Просто и понятно. Но сейчас работами чрезмерно любознательных этологов, генетиков, биологов и физиков, занимающихся проблемами сознания, выяснено, что не существует чёткой границы между интеллектом человека и животных. «Что в принципе, — как отмечает Хокинг, — позволяет говорить даже об интеллекте червяка». И это не так уж удивляет, если вспомнить, какие трюки выделывает одноклеточная инфузория-туфелька, устроенная существенно проще, чем червяк. Более того, певчие птички, более гармонично слитые с природой, умеющие в отличие от человека порхать и мелодично щебетать, по видимому, более счастливы, чем человек. И зачем им усложняться до уровня человека? Чтобы стать культурными? Невелико достижение, если учесть, что с «культурой»