— Сэр Зирта от великого дома Лагмеров!

Его воины, повязанные жёлтыми лентами, прогорланили:

— Слава!

Судья дал знак трубачам. Над равниной пронёсся раскатистый вой боевого рога.

Отряд сэра Зирты с диким ором ринулся вперёд. Ему навстречу устремился сэр Ардий с половиной «зелёного» отряда. Остальные — Гилан в том числе — бросились врассыпную. Публика захохотала, наблюдая, как «жёлтые» сначала оторопели, а потом кинулись вдогонку за трусливыми беглецами.

Не понимая, что происходит, Рэн и Святейший отец подошли к краю помоста.

В центре ристалища билась сотня человек. Вторая сотня затеяла странную игру: «жёлтые» нападали, а «зелёные» во главе с Гиланом уклонялись от ударов и беспрестанно перемещались по периметру поля, заставляя преследователей крутиться, вертеться и бегать. Если люди Гилана словно исполняли быстрый танец, то их соперники вкладывали силы в броски и удары, пытались сбить «танцоров» с ног, раскрошить их щиты, вспороть ремни на доспехах, рассечь мышцы в местах сочленения железных пластин. Но отчаянные попытки «жёлтых» были тщетны.

— Что они делают? — опешил Святейший.

— Понятия не имею, — пробормотал Рэн.

Обычно на поле брани царит полная неразбериха. Рыцари всегда поступают по-своему, в ущерб планам командира. Им плевать, что делается вокруг. Их волнует личная слава, а не победа отряда. Сейчас на ристалище угадывался некий замысел, объединивший «зелёных» — и тех, кто сражался, и тех, кто избегал ближнего боя. То, что творилось перед трибунами, походило на безумную пляску, на вихрь, который постепенно утрачивал скорость и мощь.

В какой-то миг «танцоры» закричали в один голос: «Честь!» — и дружно ринулись в центр поля. Сэр Ардий и пять десятков воинов, казалось, бросились в бегство. И лишь спустя минуту стало ясно, что две группы «зелёных» поменялись противниками. Теперь посреди ристалища кружил вихрь, а перед трибунами происходило настоящее сражение.

— Они их изматывают! — воскликнул Рэн. — Невероятно!

Зрители прыгали, топали, верещали, выли и стонали от восторга.

Доказывая свою силу и храбрость, рыцари рубили, кололи, калечили. И наносили смертельные раны — если соперник не успевал отбросить меч и выкрикнуть: «Мир!» Поражение признавали только те, кому средства позволяли заплатить за себя выкуп. Большинство вольных рыцарей не имели такой возможности. Оставшиеся без покровителей, обнищавшие, приехавшие на игрища на заимствованных конях, они побеждали либо умирали. Либо, получив ранение, пытались добраться до угла поля — там запрещалось вести бой.

Мечи оставляли на броне царапины и вмятины. Под пластинами кровью наливались синяки, трещали, ломались и дробились кости. Цирюльники тащили раненых в палатки, выдёргивали обломки зубов, зашивали раны, накладывали тугие повязки, отпиливали травмированные конечности. И было непонятно, кто кричит громче: зрители на трибунах, рыцари на поле чести и славы или страдальцы в палатках врачевателей.

После полудня стало нечем дышать. Солнце палило безжалостно. Пыль над ристалищем стояла столбом. Поддоспешники — ватники и куртки из варёной кожи — пропитывались потом и тяжелели. Пот стекал по рукам и ногам в латные сапоги и перчатки.

Воины хрипели, измученные жаждой и тяжестью брони. Некоторые не выдерживали и скидывали шлемы. Публика с содроганием смотрела на их красные лица и лопнувшие губы. Обычный человек упал бы без чувств — рыцарям придавал сил боевой азарт, граничащий с безумием.

«Зелёные» ещё трижды менялись противниками, пока «жёлтые» наконец не разгадали их замысел. Слишком поздно. Численность участников уже уменьшилась, и отнюдь не в пользу отряда сэра Зирты. И вновь рыцари сэра Ардия проявили себя как сплочённая команда. В иное время каждый бился бы со своим соперником до конца, рискуя жизнью и думая только о почестях. Сейчас «зелёные» разделились на группы и сражались поочерёдно, давая возможность сотоварищам остыть и перевести дух.

Более слабые и менее удачливые воины обоих отрядов покинули игрища — ранеными или убитыми, — остались самые крепкие и опытные. Янара с замершим сердцем следила за сэром Ардием, далеко не молодым рыцарем. Он двигался уже не так быстро, спотыкался и падал, поднимался и продолжал атаковать соперника. Янара перевела взгляд на Гилана. Его противником оказался командир сэр Зирта — он подавлял полумальчика-полумужчину весом, ростом, мощью и мастерством.

Гилану удавалось уклоняться от меча и наносить дразнящие удары, однако чувствовалось, что он держится из последних сил: его движения были скорее самопроизвольными, чем осознанными, ноги то и дело подгибались, и Гилан только чудом удерживал равновесие.

Сэр Ардий начал пятиться, увлекая за собой ослабевшего соперника. Находясь в шаге от юного рыцаря, выкрикнул боевой клич, намереваясь поменяться противниками. Гилан не сумел быстро отреагировать, замешкался буквально на секунду, и рукоять меча сэра Зирты врезалась ему в купол шлема. Потомок великого дома Айвилей рухнул на землю как подкошенный.

Янара ждала, когда Гилан отбросит в сторону клинок и тем самым признает своё поражение. Вопреки её ожиданиям, он начал подниматься на четвереньки и получил рубящий удар по спине. Пошатываясь и тяжело дыша, сэр Зирта обеими руками обхватил рукоять, собираясь обрушить меч на самого молодого участника турнира, если тот вновь предпримет попытку встать в полный рост.

Из-за неимоверного шума не удавалось вычленить голос сэра Ардия, но Янара знала точно, что тот, отражая атаки «жёлтого» воина, убеждает Гилана сдаться. Лейза вжималась в спинку кресла и шептала: «Мир… Мир…» Лорд Айвиль, белый как снег, стоял на скамье и шевелил губами. И тут толпа завопила хором: «Мир! Мир! Мир!»

Гилан упёрся латной перчаткой в землю. Не выпуская клинок из кулака, приподнял плечи. Сэр Зирта занёс меч, намереваясь мощным ударом прорубить менее прочный наспинник — пластину внизу шлема, служащую для защиты шеи.

Янара вскочила с кресла и вскинула руку. Трубачи, наблюдающие за ней на протяжении всего состязания, тотчас подали пронзительный сигнал. Бой приостановили. Воцарилась тишина, нарушаемая только далёкими хлопками на ветру стенок шатров.

Почётный судья выслушал королеву, выдернул из земли шест с пурпурной лентой и, пройдя по ристалищу, вручил «королевскую милость» сэру Гилану. Дебютант турнира снял шлем и, скупо улыбаясь, двинулся к помосту.

Зрители зашептались: «Это подлеток! О небеса! Это подлеток!»

Рассредоточенные по всему полю воины из «зелёного» отряда принялись бить мечами по щитам. «Эй! Дружище! Поздравляем! Приходи на делёжку. Ждём тебя на пиру. Не расслабляйся,