– Какую еще новую должность? – удивился Саймон.

* * *

– Спасибо, Эшлинг, и я знаю, что ты хотела как лучше, Боже милостивый, как ты любишь выражаться. Я знаю, что у тебя благие цели, но ты наверняка что-то напутала…

– Я тебя умоляю, просто умоляю, приходи сегодня ко мне. Давай сходим на ланч. Возьми Эйлин с собой. Пойдем в любое место, куда скажешь. Мне нужно поговорить с тобой. Я не могу объяснить по телефону. Я не могу повторять, откуда узнала и что именно мне сказали, все слишком бессвязно…

– Я ухватила суть дела, и, как я уже сказала, Саймон ошибается.

– Элизабет, дорогая, он мне все объяснил, и он не ошибается. Генри все неправильно понял… Я предупреждаю тебя для твоего же блага, я никого не хочу переплюнуть и все такое. Боже мой, мне ведь тоже не больно нужно было выслушивать это все среди ночи!

– Я знаю, и ты поступила как настоящая подруга, рассказав мне все.

– Да какая из меня подруга, если ты меня всерьез не воспринимаешь! Слушай, тут уже очередь, мне нужно идти. Я тебя умоляю, встретимся в час дня? Где?

– Я не могу прийти. Не сегодня. Вечером поговорим.

– Вечером он уже будет знать!

– Эшлинг, ты делаешь из мухи слона. Ты не в курсе всех подробностей, вот и все.

– Мне нужно бежать, я перезвоню.

– Возможно, мне придется уйти на встречу со Стефаном. Поговорим вечером.

* * *

Отец позвонил Элизабет, что было весьма необычно для него. Ей пришло в голову, что, может быть, он придумал устроить небольшой праздник для Генри, но отец никогда не думал о праздниках.

– Ты не знаешь, Генри непременно хочет район к югу от реки? – спросил он, едва поздоровавшись.

– Папа, ты вообще о чем?

– Я ищу для нас дом, но два возможных варианта находятся к северу от реки, а я думал, что Генри предпочитает юг.

– Я считаю, что тебе стоит посмотреть и те, которые к северу, тоже.

Элизабет положила голову на руки и заплакала. Ей почти тридцать лет, а на нее столько всего свалилось: отец, который не в состоянии решить, какой стороной повернуть к себе тарелку, и муж, который умудрился запугать сам себя до смерти… Она уже и забыла, каково жить без проблем. Когда и где ей было легко? И почему теперь сплошные сложности?

– Мама, почему ты плачешь? – спросила Эйлин.

– Мама устала.

– Мама пойдет спать, – ответила Эйлин.

– У мамы слишком много дел.

Снова зазвонил телефон.

– Алло, это моя приемная дочь или моя внучка?

– Гарри! – Элизабет совсем забыла, что он приезжает сегодня, и внезапно задумалась, не сдают ли у нее нервы. Ведь когда-то она работала на трех работах, а еще заботилась о маме, отце и Гарри, находившихся на различных расстояниях от нее. А теперь едва способна вспомнить, какой сегодня день недели. – Гарри, ты где?

– На вокзале Юстон. Ты не смогла меня встретить?

– Нет, не получилось найти няню.

– Не важно, милая, я подожду. Мне сейчас приехать или как? Не хочешь пойти куда-нибудь на ланч?

Элизабет задумалась, стоит ли идти на ланч вместе с Эшлинг в какой-нибудь роскошный торговый центр на Оксфорд-стрит. Было бы весело, Гарри бы понравилось, Эйлин бы хихикала и привлекала всеобщее внимание посетителей… Нет, уж слишком много усилий потребуется, Эйлин пока соберешь… Пусть лучше Гарри приедет сюда.

– Поедим здесь, когда приедешь, – сказала она.

– Вот и отлично! У тебя все в порядке?

– Да что у меня может случиться?

– Ты какая-то взъерошенная.

* * *

– Я могу поговорить с Эшлинг О’Коннор?

– Боюсь, она ушла на ланч. Я бухгалтер, могу я вам чем-то помочь?

– Нет, возвращайтесь к своей бухгалтерии.

– Простите?..

Элизабет бросила трубку.

* * *

– Генри, бога ради, давай ты не будешь устраивать сцену в офисе? Генри, я твой самый старый друг, ты почти женился на моей сестре. Ты можешь меня выслушать? Послушай же меня! Давай обсудим это в другом месте. Любой разговор на повышенных тонах только привлекает больше внимания. Мы сейчас спокойно отсюда выйдем – ты понял? Спокойно! Как только мы окажемся за дверями офиса, мы возьмем такси и поедем куда захотим, куда ты захочешь…

– Но…

– Я открою дверь, когда ты пообещаешь, что будешь молчать.

– Ладно…

Они вышли из кабинета деревянной походкой и спустились по лестнице под взглядами всех коллег.

Генри пытался решить, куда пойти, но не мог вспомнить ни одного названия бара. Или любого другого места, куда он мог бы пойти.

Саймон пытался вспомнить названия мест, куда им не захочется ходить снова, так как знал, что в следующий раз у них может и не получиться пойти туда. Перед самым уходом он оставил указания своей секретарше:

– Позвони нашим женам, скажи моей все как есть, а его жене не говори ничего.

– Хорошо, мистер Бёрк, – ответила она.

Элизабет терпеть не могла женщин, которые работали в офисе вместе с Генри. Они все считали себя слишком умными, особенно Джессика, секретарша Саймона.

– Миссис Мейсон, мистер Бёрк попросил вам позвонить и передать, что они с мистером Мейсоном вышли пропустить по рюмочке.

– Нет, он не объяснил почему.

– И не сказал, куда именно…

– Я думаю, просто чтобы вы были в курсе, если вдруг ожидаете мистера Мейсона дома или еще что-то.

* * *

Эшлинг и Джонни пошли в кино, где он сказал, что попрощается с ней здесь, так как хочет лечь спать пораньше. Через час она позвонила ему домой, но никто не ответил.

* * *

Гарри сказал, что долгая поездка утомила его сильнее, чем он ожидал, поэтому он ушел спать рано, грустно думая, что Элизабет плохо выглядит. Конечно, не так плохо, как Вайолет, слава богу, нет, но бедняжка явно вся на нервах.

Он надеялся, что Генри скоро вернется домой с хорошими новостями о новой должности, но лучше пусть они вдвоем разбираются. Элизабет весь вечер постоянно смотрела на часы и вся извелась.

* * *

В конце концов в пабе им отказались наливать еще, и они пошли за жареной рыбой с картошкой. Помогло. По крайней мере, Саймону полегчало, а вот Генри нет. Он все еще плакал. В какой-то момент он схватил меню и перечислил все хорошее, что сделал в жизни. Его добросовестность, честность, порядочность, отказ унижать других – все было сложено вместе и противопоставлено списку обид, которые ему причинили в жизни.

– В чем я ошибся? – ныл он. – Я делал все как положено, и не делал ничего плохого. Честное