Соответствующие им стены представляют: под первой четвертью (Воскресением) – Распятие; под второй (Вознесением) – учение о возвращении Христа, символизированное в этой доминиканской церкви посвящением святого Доминика; под третьей четвертью (Сошествием Святого Духа) – воспитательная сила человеческой добродетели и мудрости; под четвертой (Лодкой святого Петра) – авторитет и власть государства и Церкви.

75. Сюжеты этих сцен, избранные самими доминиканскими монахами, были достаточно разнообразны, чтобы дать неограниченный простор воображению художника. Исполнение их было сначала поручено Таддео Гадди, лучшему архитектору школы Джотто, который и расписал самостоятельно все четыре части потолка, не проявив при этом особенно блестящей изобретательности, и уже начал спускаться по одной из стен, когда к нему приехал из Сиены его друг, человек более сильного ума. Таддео с радостью уступил это помещение ему, и тот изящно и тактично присоединил свою работу к работе менее способного друга, вложив в нее свой более мощный талант не как соперник, а как последователь и помощник[181]. Когда, наконец, он однажды достиг полной гармонии с бесхитростной работой предшественника, он намеренно дал простор своим силам и создал самый благородный образец философской[182] и религиозной живописи, когда-либо существовавшей в Италии.

Это прекрасное и, согласно всем известным мне свидетельствам, вполне достоверное предание было погребено под развалинами старой Флоренции только благодаря рвению современных критиков-масонов, которые все без исключения, не умея отличить хорошей работы от дурной, никогда не могут узнать художника по его кисти и мысли и потому всегда находятся в печальной зависимости от ошибок в документах; но еще более вводят их в заблуждение собственное тщеславие и страсть разрушать все созданные до них представления.

76. Далее, ввиду того, что каждая фреска этой ранней эпохи снова и снова подправлялась и часто наполовину переписывалась, а порой случалось, что реставратор, бережно и с любовью относившийся к старой работе, следовал линиям оригинала и старательно подбирал старые краски, тогда как в другое время он беззастенчиво давал простор собственному вкусу, два критика, из которых один хорошо знает манеру первого художника, а другой – второго, бесконечно будут оспаривать друг друга почти на каждом фрагменте сохранившейся фрески. Итак, непосвященному здесь не на что опереться, кроме старого предания, которое если и не совсем верно, то, во всяком случае, основано на факте, о котором стало известно только благодаря этой легенде. Вот почему мои основные наставления всем путешественникам, едущим во Флоренцию, будут очень краткими: «Прочтите первый том Вазари, две первые книги Тита Ливия, смотрите вокруг, не разговаривайте и не слушайте болтовни».

77. И тогда вы будете знать, входя в капеллу, что во времена Микеланджело вся Флоренция приписывала эти фрески Таддео Гадди и Симону Мемми.

Сам я не изучал особенно внимательно ни одного из этих художников и решительно ничего не могу рассказать вам о них самих или об их произведениях. Но я отличаю хорошую работу от дурной, как сапожник различает сорта кожи, и, безусловно, могу рассказать о достоинствах этих фресок и об их связи с декоративной живописью того времени; а принадлежит ли она Гадди, Мемми или кому-нибудь другому, предоставим решать флорентийской Академии!

Потолок и северная стена внизу до горизонтальной линии сидящих фигур первоначально были расписаны третьестепенными мастерами школы Джотто; все другие фрески капеллы являлись прежде, а большая их часть и теперь остается великолепным произведением сиенской школы. Потолок и северная стена во многих местах сильно переписаны; остальное поблекло и повреждено, но все же сохранилось в самых существенных чертах. Теперь вы должны терпеливо выслушать отрывок из истории жизни художников.

Было два Гадди, отец и сын, Таддео и Анджело[183]. И было два Мемми, братья Симон[184] и Филипп[185].

78. В новейших сочинениях вы, вероятно, прочтете, что настоящее имя Симона было Петр, а Филиппа – Бартоломео; что Анджело звали Таддео, а Таддео – Анджело и что настоящее имя Мемми было Гадди, а Гадди – Мемми. Вы можете найти все это потом, на досуге. Пока же здесь, в Испанской капелле, вам нужно знать только следующее. Несомненно, когда-то существовало два лица, которых звали Гадди; оба – довольно невежественные в вопросах религии и высокого искусства, но один из них, я не знаю, да и не важно который, был поистине искусным декоратором, прекрасным архитектором, хорошим человеком и большим любителем мирной семейной жизни. Вазари говорит, что это был отец, Таддео. Он построил Ponte Vecchio, и вы можете до сих пор еще видеть там его старые камни, если хотя бы иногда смотрите на что-нибудь, кроме магазинов, находясь на Ponte Vecchio, с флорентийскими гербами (над деревянными пристройками); камни эти были так сложены Таддео, что несокрушимо простояли до наших дней.

В Ассизи он написал серию превосходных фресок из жизни Христа, на одной из которых только для того, чтобы показать вам, какова сущность человека, изображена Мадонна, отдающая Христа в руки Симеона; Она не может удержаться, чтобы не протянуть руки к Младенцу, как бы говоря: «Ты не хочешь вернуться к маме?» Дитя смеется Ей в ответ: «Я люблю тебя, мама, но я счастлив именно теперь».

Итак, он один или вместе с сыном расписал все четыре части потолка в Испанской капелле. Впоследствии они, вероятно, были значительно поправлены Антонио Венециано, или кем пожелают господа Кроу и Кавальказелле, но архитектура в «Сошествии Святого Духа» написана тем же художником, который расписал северный трансепт в Ассизи, и в этом не может быть сомнения, ибо вы никогда не найдете реставратора, точно воспроизводящего старую архитектуру. Далее, орнаментация нервюр принадлежит тому же художнику, который написал «Погребение», № 31 в Galerie des Grands Tableaux по каталогу Академии 1874 года[186]. Я не знаю, написана ли эта картина Таддео Гадди или кем-либо другим, как сказано в каталоге, но знаю наверное, что живопись нервюр Испанской капеллы выполнена той же рукой.

79. Далее, у одного из двух братьев Мемми, не знаю у которого, была безобразная манера писать глаза, поднятые кверху, и губы, опущенные вниз. Вы можете видеть пример этой отвратительной манеры на лицах четырех святых, приписываемых Филиппо Мемми, на поперечной стене северного трансепта в Ассизи (обыкновенно называемого Мюрреем – южным, ибо он не принимает во внимание того, как была построена церковь). Вы можете видеть такие же опущенные губы в значительно переписанном, но все же характерном № 9 в Уффици[187].