закрутились в мою сторону. Как и в случае с солдатами-скелетами в Илизеуме, сущность притягивала их, как Жаждущих к пролитой крови. Швы рвались, рты раскрывались, и змеи выплескивались на землю, устремляясь к валуну.

— Может быть, пришло время тебе наброситься на этих гадов, — позвал Малик со своей стены.

Мою кожу и руки покалывало и грело, а уголки зрения стали серебристо-белыми. Сила хлынула по моим венам. Сущность вырвалась из моих рук серебристым пламенем из того места, где я стояла на коленях.

Эфир трещал и искрился, метался между Перри и Делано и поражал Гирма позади них, а огненная сущность разливалась и катилась по земле, сжигая новую партию змей. Я повернулась, сузив глаза, когда увидела, что оставшийся Гирм преследует вольвена. Он исчез в серебристой вспышке.

А потом на кровавых деревьях не осталось ничего, что могло бы извергать змей из своей пасти.

— Придут еще?

Киеран подошел ближе к устью туннеля.

— Не думаю.

— Отойдите, — сказала я, у меня появилась идея. Используя эфир, я повернулась к отверстию в скале и послала тонкий поток энергии вперед. Свет брызнул на стены, проникая вглубь пещеры.

Когда он не обнаружил больше Гирмов, я вернула эфир обратно. Серебристое сияние померкло.

— Хоть одна из этих змей кого-нибудь укусила? — потребовал Ривер. — Отвечайте сейчас же. Их укус ядовит.

Все ответили отрицательно, когда Делано поставил лапы на валун и потянулся вверх, подталкивая меня под руку. Я потянулась и погрузила пальцы в его шерсть, убирая кинжал в ножны.

Тяжело дыша, я посмотрела туда, где в повозке стоял Ривер.

— Мне просто нужно знать, — сказала я, заставляя свое сердце замедлиться, — почему у них внутри змеи?

— У них нет внутренностей. Нет органов, — ответил Ривер. — Змеи — это все, что их наполняет.

Все мы повернулись к Риверу. Перри сглотнул, как будто был в секунде от рвоты. Я сбросила руку с шеи Делано.

— Ну, это… это еще более тревожно. Лучше бы я не спрашивала.

Кастил остановился передо мной, протягивая руку.

— Я в порядке. — Я села. — Просто останусь здесь.

— Надолго? — спросил он, когда Делано запрыгнул на валун и устроился на животе рядом со мной.

— Не знаю.

Его губы подергивались.

— Не смей улыбаться, — предупредила я.

— Не посмею, — поклялся он, и это определенно была ложь. — Змей больше нет, Поппи.

— Мне все равно.

Кастил пошевелил пальцами.

— Ты не можешь оставаться там, моя королева. Нам нужно достать Малека, и для этого нам может понадобиться твоя особая Первородная крутость.

Мои глаза укоризненно посмотрели на него.

— Меня раздражает, когда ты прав.

— Тогда ты, должно быть, часто раздражаешься, — ответил Кастил.

Киеран фыркнул.

— Пожалуйста, спускайтесь оттуда, пока моя сестра не присоединилась к вам, и нам придется уговаривать вас троих слезть с валуна.

— Я уже близка к тому, чтобы присоединиться к вам, — призналась Вонетта, продолжая смотреть на землю.

Делано снова подтолкнул меня под руку, и я вздохнула, взяв Кастила за руку, чтобы соскочить с валуна. Когда Делано спрыгнул рядом со мной, я откинула голову назад.

— Если я увижу змею, это будет твоя вина.

Смеясь под нос, Кас прижался губами к моей макушке.

— Очаровательно.

— Что ж, я не единственный, кто заметил, что они не нападают на нее, — заметил Перри, когда Малик опустился на землю.

— О, да. — Я повернулась к Риверу. — Они узнали меня как его… племянницу или что-то в этом роде?

— Вероятно, они узнали сущность Первородного, — сказал Ривер.

— Но Гирмы, созданные Невидимыми, все же отправились за ней, — выдохнул Кастил.

— Я не знаю, кто такие эти Невидимые, и, как и зачем им вызывать Гирмов, — сказал Ривер. — Расскажи мне.

Я вкратце обрисовала ему ситуацию.

— Думаю, все эти Невидимые появились, пока вы все спали.

— Похоже на правду, — пробормотал Киеран.

— Три вещи. — Ривер поднял три пальца. — Во-первых, мне нужен отдых. Если я не отдыхаю, я становлюсь раздражительным.

— Кто теперь говорит как чувствительный? — ответил Киеран.

— А когда я раздражаюсь, мне нравится поджигать вещи, а потом их есть, — продолжил Ривер, и я ненадолго закрыла глаза. — Во-вторых, это были не просто случайные Гирмы, которых можно призвать, чтобы они выполнили твою просьбу. Как я уже сказал, это были Часовые.

Я открыла глаза.

— Какая между ними разница?

Ривер все еще держал один палец.

— Большинство из них когда-то были смертными — теми, кто призвал бога и поклялся служить ему после смерти в обмен на любую услугу, оказанную богом. Охотники охотятся. Часовые — вы угадали, охраняют вещи. Предметы. Обычно людей. Но Часовые, как и Охотники и Искатели, могут чувствовать то, что ищут. Они либо находят эту вещь и возвращают ее, либо погибают, защищая ее.

Мой взгляд вернулся к земле. Эти твари когда-то были смертными? Боже правый…

Теперь мне было немного жаль убивать их.

Кастил обнял меня за талию и слегка сжал.

— Значит, эти Гирмы пролежали там сотни лет?

Ривер кивнул.

— Должно быть, это было очень скучно, — сказал Эмиль.

— Опять. — Вонетта посмотрела на него. — Преуменьшение.

— И это не то, что сделала твоя мать, послало сюда Стражей, — сказал Ривер.

— Что ты имеешь в виду? — Глаза Кастила сузились. — И не мог бы ты перестать показывать Киерану средний палец?

— Вообще-то я показывал его всем, но неважно. — Медленно, Ривер опустил средний палец. — У меня есть ощущение, что эта гора образовалась как способ охранять склеп Малека, но эти типы Гирмов не могут быть вызваны Первобытной магией. Их может послать только Первородный.

Медленно, я повернулась к устью пещеры.

— Ты думаешь, их послал Никтос? Что он и Супруга знали, где находится их сын?

Ривер замолчал на долгий миг.

— Когда Малек покинул Илизеум, он сделал это прямо перед тем, как остальные легли спать. Он ушел не в лучших чувствах, но… Первородный Жизни, даже во сне, почувствовал бы его уязвимость. Кости божества, скорее всего, заблокировали их способность узнать, где он находится, — сказал он, и я поняла, что то, в чем Избет держала Айреса, скорее всего, должно было быть таким же. — Пока он спал, Первородный Жизни, должно быть, призвал Часовых, чтобы те защитили его.

***

Дальше моя первобытная крутизна не понадобилась. Больше Гирмы не появлялись, когда мы вошли в пещеру и наткнулись на обглоданный до костей гроб в самом конце, покоящийся наполовину под землей в центре камеры, которая была едва ли достаточно велика, чтобы в ней могли находиться все Гирмы.

Мне не хотелось думать об этом. О том, как Никтос пытался защитить своего сына. Ривер уничтожил корни кровавых деревьев, которые обвивали цепи. Я не