— Суть в том, — продолжил Джек, — чтобы об этой истории узнало как можно больше важных людей, имеющих вес. Если с вами произойдет «несчастный случай» до того, как вы убедите прессу в своей правоте, найдется немало влиятельных персон, которые пожелают знать, кто вас убил и почему. Поэтому, Джинджер, вы особенно ценны для нас, так как знакомы со многими важными людьми в одном из самых влиятельных городов страны. Если ваша история потрясет их, у вас появится внушительная группа защитников. И помните: когда доберетесь до Бостона, надо действовать быстро, прежде чем заговорщики обнаружат, что вы вернулись домой, и схватят вас или уничтожат.

За стенами кафе внезапно поднялся ветер, засвистев в забитых фанерой окнах. Хорошо. Если буря усилится, видимость уменьшится еще больше, и шансы незаметно покинуть мотель возрастут.

— После того как Джинджер, Фей и Эрни отправятся на «чероки» в Покателло, Брендан, Сэнди, Д’жоржа и Марси пойдут к местному автодилеру и купят у него еще один полноприводной автомобиль на деньги, которые я дам, прежде чем вы покинете «Транквилити», — сказал Джек таким тоном, что стало ясно: это не предложения, а распоряжения. — Совершив покупку, вы сразу же уедете из Элко, не вслед за Джинджер и Блоками, а в Солт-Лейк-Сити, Юта. Конечно, снег не даст вам двигаться быстро. В Солт-Лейк-Сити, как только позволит погода, вы сядете на самолет и в четверг, днем или вечером, будете в Чикаго. — Он повернулся к Брендану. — Когда приземлитесь в О’Харе, сразу звоните вашему настоятелю отцу Вайкезику, о котором вы рассказывали. Он должен использовать свои возможности, чтобы немедленно встретиться с чикагским архиепископом.

— С кардиналом Ричардом О’Каллаханом, — уточнил Брендан. — Но я не уверен, что даже отец Вайкезик сможет немедленно устроить встречу с ним.

— Пусть постарается, — твердо сказал Джек. — Брендан, вы должны действовать быстро, как и Джинджер в Бостоне. Мы должны исходить из того, что противник обнаружит вас вскоре после вашего появления в Чикаго. Как бы то ни было, на встрече с кардиналом О’Каллаханом вы вместе с Д’жоржей и Сэнди объясните ему, что произошло в Элко, и в придачу продемонстрируете свой новообретенный телекинетический дар. Старайтесь изо всех сил. Кардиналы носят трусы под мантией?

Брендан удивленно моргнул:

— Что? Конечно носят.

— Сделайте так, чтобы он от страха намочил трусы. Устройте представление, важнее которого ничего не случалось после того, как они откатили камень от входа в ту гробницу, две тысячи лет назад. Здесь нет никакого богохульства, Брендан. Я и в самом деле думаю, что ничего важнее с тех пор не случалось.

— И я тоже, — сказал Брендан.

С самого утра он был мрачен, но теперь, казалось, приободрился под влиянием властного и уверенного голоса Джека.

Разбушевавшийся ветер дребезжал фанерными листами в окнах, кафе наполнилось низким, зловещим гулом.

Эрни Блок наклонил седеющую, коротко стриженную голову и сказал:

— А ведь это самое начало снегопада. Скоро крыши начнет срывать.

Джека не устраивало такое быстрое ухудшение погоды: он строил планы, исходя из того, что противник нанесет удар лишь через несколько часов. Но если бы метель пустилась во все тяжкие, Фалкерк мог начать и раньше, чтобы избежать ненужных осложнений при проведении операции.

— Ладно, Брендан, — сказал Джек, — убедите кардинала, что он должен немедленно встретиться с мэром, членами муниципального совета, видными общественными деятелями, финансистами. Вы должны распространить эту новость в течение суток, иначе вам будет грозить смертельная опасность. Чем шире она распространится, тем меньшей будет опасность. Но в любом случае вы не должны рисковать и откладывать организацию пресс-коференции больше чем на двенадцать часов, после того как заручитесь поддержкой этих влиятельных персон. Только вообразите: самые известные люди города сидят позади вас, репортеры недоумевают — что тут, черт побери, происходит, — а вы устраиваете сеанс телекинеза, подняв стул и отправив его в приятную неторопливую прогулку по залу!

Брендан широко улыбнулся:

— Операции прикрытия конец. После такого они не смогут продолжать.

— Будем надеяться, — сказал Джек. — Ведь пока вы будете выполнять свои задания, Доминик, Нед и я будем находиться внутри Тэндер-хилла, может быть, под арестом. У нас будет шанс выйти оттуда в целости и сохранности, только если вы как следует раструбите обо всем этом.

— Мне не нравится то, что вы должны идти в хранилище, — сказала Д’жоржа. — Есть ли в этом необходимость? Я задала вам этот вопрос пятнадцать минут назад, Джек, и вы мне все еще не ответили. Если мы можем ускользнуть отсюда в Бостон и Чикаго, использовать связи Джинджер и Брендана, чтобы распространить новость как можно шире, какой смысл проникать в хранилище? Как только мы задействуем прессу, военным и вовлеченным в это правительственным ведомствам придется во всем признаться. Им придется сказать нам, что случилось тем летом и чем они занимаются в Тэндер-хилле.

Джек глубоко вздохнул: эта часть плана могла вызвать сопротивление, в особенности со стороны Неда и Доминика.

— Извините, Д’жоржа, но вы рассуждаете наивно. Если мы все разделимся и каждый расскажет свою историю, общество будет оказывать огромное давление на армию и правительство, требовать, чтобы они рассказали правду, а те станут всячески противиться этому. Будут тянуть время, неделями, месяцами распространять противоречивые сведения. И успеют изобрести убедительную ложь, так чтобы все объяснить, но ничего не раскрыть. Наша единственная надежда выяснить правду — заставить их раскрыться как можно быстрее. А чтобы ускорить развитие событий, вы должны иметь возможность сообщить миру, что троих ваших друзей — Доминика, Неда и меня — удерживают против их воли внутри горы. Как заложников. Тот факт, что в качестве террористов выступают правительство и его агенты, станет окончательным доводом, и армия будет сопротивляться максимум день-два.

Джек видел, что его слова напугали всех. Эрни и Фей смотрели на него потрясенно и печально, словно он уже умер или подвергся прочистке мозгов.

Страх, словно темная луна, взошел на лице Д’жоржи.

— Нет, вы не можете так поступать, — сказала она. — Нет-нет-нет! Вы просто не можете принести себя в жертву.

— Если вы, то есть все остальные, как следует выполните свою часть работы, — быстро возразил Джек, — никаких жертв не будет. Вы извлечете нас из Тэндер-хилла, это поможет сделать общественный протест, который вы сами же и вызовете. Поэтому каждый должен делать именно то, что ему сказали. Это очень важно.

— Но если вам удастся проникнуть в гору, — сказала Д’жоржа, — и увидеть то, что объясняет июльские события, если вам удастся сделать несколько фотографий и остаться в живых, вы ведь попытаетесь бежать? Захват заложников не является обязательной частью плана, да?

— Конечно не является, — ответил Джек.

Он лгал. Шанс проникнуть в хранилище, пусть и небольшой, существовал, но Джек знал, что глупо надеяться выйти оттуда незамеченными. А на обнаружение того, что немедленно объяснило бы виденное ими позапрошлым летом, не было ни малейшего шанса. Скорее всего, они прошли бы мимо предмета своих поисков, не обратив на него внимания. Более того, если в Тэндер-хилле проводились опасные эксперименты и один из них вышел из-под контроля в тот июльский вечер, разгадка, по всей вероятности, содержалась в лабораторных отчетах, бумажных или микрофильмированных. Даже если они смогут попасть в лабораторию, ни у кого не будет времени, чтобы неторопливо просмотреть тысячи бумаг в поисках нескольких листов, имеющих отношение к делу. Об этом Джек не сказал — ни Д’жорже, ни кому бы то ни было еще.