Джинджер услышала, как она отвечает одновременно с Фей:

— И я беспокоилась.

Эрни и Фей поцеловались. Доминик, со снежинками на бровях и бисеринками воды на ресницах, наклонился к Джинджер, и они тоже поцеловались: нежный, теплый, долгий поцелуй. Почему-то вдруг оба сочли это таким же правильным, как Эрни и Фей, муж и жена. И все, что чувствовала Джинджер по отношению к Доминику после приезда в Элко два дня назад, тоже стало правильным.

Когда вещи выгрузили из фургона и перенесли в жилище Блоков, все десять членов «семьи „Транквилити“» собрались в кафе. Джек, Эрни, Доминик, Нед и Фей пришли с оружием.

Пододвинув несколько стульев к столу, за которым Доминик и Брендан вчера проверяли свои способности, Джинджер заметила, что священник посматривает на оружие со смесью неудовольствия и страха и выглядит менее оптимистичным, чем вчера, когда обнаружил в себе удивительный дар и пришел в прекрасное настроение.

— Ночью ничего не снилось, — объяснил он, когда она спросила о причине его дурного настроения. — Ни золотого света, ни зовущих меня голосов. Знаете, Джинджер, я все время говорил себе, что не верю, будто меня позвал сюда Бог. Но в глубине души я все же верил. Отец Вайкезик был прав: где-то там, в сердце, вера сохранялась. В последнее время я приближался к признанию Бога. И не только к признанию: Он снова стал мне нужен. А теперь нет сновидений, нет золотого света… словно Бог меня оставил.

— Вы ошибаетесь, — сказала Джинджер, беря его за руку, как будто она могла, словно осмосом, вытянуть из него горечь, поднять настроение. — Если вы верите в Бога, он никогда вас не бросает. Верно? Вы можете бросить Бога, но не наоборот. Он всегда прощает, всегда любит. Разве не это вы говорите прихожанам?

Брендан слабо улыбнулся:

— Вы говорите так, словно в семинарии учились вы, а не я.

— Этот ваш сон, — сказала она, — вероятно, всего лишь воспоминание, прорывающееся наружу через блок, который удерживает его в подсознании. Но если это действительно был Бог, призывающий вас сюда, то причина, по которой вам больше не снится этот сон, заключается в том, что вы прибыли. Вы прибыли туда, куда Он звал, так что Ему больше нет нужды посылать вам этот сон. Верно?

Лицо священника немного посветлело.

Все расселись за столом.

Джинджер с тревогой отметила, что состояние Марси со вчерашнего вечера ухудшилось. Девочка сидела наклонив голову. Лицо ее было полускрыто за густыми темно-каштановыми волосами, она разглядывала свои крохотные ручки, которые безжизненно лежали на коленях, и бормотала: «Луна, луна, луна, луна…» Всем своим существом она пыталась проникнуть в дразнящие воспоминания о 6 июля, которые маячили на краю сознания и своей дразнящей недоступностью вовлекли ее в навязчивое созерцание их полузабытых форм.

— Она выйдет из этого состояния, — обратилась Джинджер к Д’жорже, понимая, что говорит пустые и глупые слова. Но ей не приходило в голову ничего другого.

— Да, — сказала Д’жоржа, находя эти слова не пустыми и глупыми, а, напротив, ободряющими. — Должна выйти. Обязательно.

Джек и Нед поставили фанерную панель к двери и снова прижали ее столом, отгородившись таким образом от чужих ушей.

Фей и Джинджер в нескольких словах рассказали о поездке на ранчо Джеймисонов, о двух преследователях в «плимуте». За Эрни и Домиником тоже велась слежка.

Эти новости обеспокоили Джека.

— Если слежка ведется в открытую, значит они почти готовы снова задержать нас.

— Может быть, мне лучше вести наблюдение за подъездной дорожкой, чтобы они не захватили нас врасплох?

Джек согласился. Нед отправился к двери и прижался глазом к щелочке между фанерой и дверным косяком, через которую была видна занесенная снегом парковка.

Доминик и Эрни по просьбе Джека рассказали о своих находках у ограждения Тэндер-хилла.

Джек внимательно слушал и задавал вопросы, цель которых нередко ускользала от Джинджер. Не заметили ли они вплетенных в сетку оголенных проводов? Что представляют собой столбики ограждения? Под конец он спросил:

— Сторожевых собак или пеших патрулей не заметили?

— Нет, — ответил Доминик. — В снегу у забора были бы следы. Вероятно, у них там плотное электронное наблюдение. Я надеялся, что нам удастся проникнуть на территорию, но эти надежды растаяли, когда я побывал там.

— Ну, на территорию мы так или иначе проникнем, — сказал Джек. — Вот попасть внутрь хранилища будет труднее.

Доминик и Эрни посмотрели на него с таким удивлением, что Джинджер сразу же поняла: Тэндер-хилл — неприступная крепость.

— Внутрь? — переспросил Доминик.

— Это невозможно, — сказал Эрни.

— Если периметр охраняется многоконтурными электронными системами, — произнес Джек, — велика вероятность того, что на входе тоже работает электроника. Теперь все делают так. Всех прельщают высокие технологии. Да, у входа наверняка есть часовой, но он настолько уверен в компьютерах, камерах наблюдения и всяких других штуках, что пребывает в расслабленном состоянии. Возможно, нам удастся застать его врасплох и проскользнуть на территорию незамеченными. А вот внутри… Даже не знаю, как далеко нам удастся пройти, что мы сможем увидеть, прежде чем спалимся.

— Откуда вы знаете… — начала было Джинджер, но Джек оборвал ее:

— Восемь лет моя работа состояла в том, чтобы попадать в охраняемые места и покидать их. Начальную подготовку мне дало правительство, поэтому я знаю их методы и хитрости. — Он подмигнул ей косящим глазом. — Кое-какие хитрости есть и у меня.

— Но вы фактически сказали, что нас так или иначе поймают, — сказала Д’жоржа, явно расстроенная.

— Это да, — подтвердил Джек.

— Тогда какой смысл идти? — спросила Д’жоржа.

У Джека все было спланировано, и Д’жоржа слушала его сначала с недоумением, а потом с растущим восхищением перед его стратегическим чутьем.

Джек изложил подробности своего плана, словно девять остальных членов команды заранее согласились действовать так, как он скажет, не считаясь ни с какими рисками. Он использовал все известные ему методы принуждения и лидерства — не потому, что не желал рассматривать альтернативные стратегии или усовершенствованные варианты своей, а потому, что на рассмотрение других планов времени не оставалось. Интеллект и инстинкт говорили ему об одном и том же: время на исходе. А потому он объяснил остальным, что́ они будут делать.

В течение следующего часа все, кроме Доминика, Неда и самого Джека, сядут в «чероки» и отправятся по бездорожью, объездным путем, в Элко — наблюдатели, которые их поджидают, останутся с носом. В Элко группа разделится: Эрни, Фей и Джинджер поедут дальше, в Туин-Фоллс, штат Айдахо, а потом в Покателло. Оттуда они самолетом доберутся до Бостона — поздно вечером в четверг или рано утром в пятницу. Там они остановятся у Ханнаби, друзей Джинджер, и сразу же расскажут им обо всем, что обнаружилось здесь. В течение часа или двух Джинджер созовет столько коллег по Мемориальному госпиталю, сколько удастся, и вместе с Блоками поведает врачам, что́ сделали с группой ни в чем не повинных людей позапрошлым летом в Неваде. Тем временем Джордж и Рита Ханнаби свяжутся с влиятельными друзьями и организуют встречу, на которой Джинджер и Блоки еще раз расскажут все. Только после этого Джинджер, Фей и Эрни обратятся к прессе. И только после обращения к прессе они отправятся в полицию с заявлением, оспаривающим общепринятую версию, будто Пабло Джексон восемь дней назад был убит обычным грабителем.