— Он еще жив?

— Я думал, тебе будет приятно сделать это самому.

— Брехня! — буркнул голос.

— Что? — не расслышал Шульц.

— Я говорю, — Роберт положил карточку во внутренний карман пиджака, — отличный подарок, Бенни.

— Рад, что тебе понравилось, — Шульц кивнул, стряхнул пепел в чайное блюдце. — Ну, рассказывай.

Роберт чуть не поперхнулся смехом.

— Я? Это ты мне расскажи, Бенни! Какого черта тут происходит? Черные в боцманах, сиамские слова в Семье, а ты не пьешь до обеда и любуешься рыбками! И самый главный вопрос, — сделал паузу Роберт, — почему ты ждал так долго, Бенни?

— А почему ты стал бегать, Бобби? — прищурился Шульц. — Четыре побега! Четыре! По пятерке сверху за каждый! Ты думаешь, тебя можно было выкупить с таким сроком?

Роберт нахмурился. Шульц молча поднялся и поставил на стол бутылку и еще один стакан.

— Я отмахал кайлом за всех нас, — зло начал Роберт. — Молча, не сказав ни слова каракатицам. Жрал рыбную выварку и глотал пыль, пока ты поднимался на верхний этаж.

— Бобби, не кипятись, — примирительно сказал Шульц. Налил себе и добавил Роберту. — Я плохо тебя встретил? — Роберт молчал. — Бунт — очень дорогое удовольствие, Боб. Очень.

— Скажи напрямую, Гибкий, чего ты хочешь?

На секунду наступила тишина. Их взгляды столкнулись, как биллиардные шары. В эту же секунду обоим стало понятно, что встречи старых друзей не получилось.

— Я почти отвык от тебя, Ирландец, — делано улыбнулся Шульц. — Времена изменились, мы уже не ведем дела так, как раньше. Перчатки стали более… — он пожевал губами, подбирая слово.

— Медузными, — процедил Роберт.

— Деликатными, — уточнил Шульц.

— Значит, у твоих новых мальчиков кишка тонка и ты решил вытянуть с каторги меня, так? — В ушах Роберта застрекотали с вышек пристрелянные по вехам станковые пулеметы. Зашлепал по баракам свинец.

— Это серьезное дело, Боб, — развел руками Шульц. — Другой с ним не справится.

— Не надо мне фонтанить, Бенни. Я не актриска, а ты не энсин, — пригладил бороду Роберт. — Просто скажи, почему именно я.

Шульц откинулся в кресле и раскурил потухшую сигару:

— Ты помнишь свое последнее дело, Бобби? То, на которое я послал тебя с Ушлым Питсом?

Роберт поморщился. Его всегда раздражала привычка Шульца задавать риторические вопросы. Дело было на редкость простое: остановить у входа в Пуэбло-Сиам курьера Дядюшки Спасибо и забрать груз. Охранники даже стволы не успели достать, как все было уже кончено, — резная шкатулка из красного дерева легла в саквояж Роберта.

Ну а потом в кровавом прямоугольнике окна затрепетала линялая штора.

— Это когда мы ждали на той квартире твоего человека, а заявились каракатицы? — не удержался, съязвил Роберт.

Теперь настал черед Шульца кривиться:

— Бобби, того парня взяли по дороге. Прижали — он и дал течь. Как только его выпустили, мы сразу приладили к нему цементный якорь, — Шульц сильно щелкнул по сигаре. Пепел разлетелся в разные стороны. — Так вот, — продолжил Шульц, помедлив, — сиамский ларец я так и не получил.

Роберт даже не помнил, когда в последний раз был так удивлен:

— Подожди, подожди, Гибкий! Ты хочешь сказать, что Питс оставил коробочку себе и до сих пор расходует воздух? — Шульц кивнул. — Только не говори, что все ради того, чтобы сделать мне приятно! Ай да Питс, ай да ушлая сволочь!

Шульц терпеливо выждал, пока веселье Ирландца сойдет на нет.

— Эта, как ты верно подметил, ушлая сволочь, — с расстановкой произнес он, — скинула мой ларец в Новую бухту, как только запахло жареным. Все эти годы мы пытаемся поднять его со дна! И не только мы, Бобби. Сиамцы как-то пронюхали об этом.

— Не удивлюсь, если Питс работает на две кормушки, — улыбнулся Роберт.

— Все возможно, — пожал плечами Шульц. — Но Джеки очень убедителен. Он даже вшил себе жабры для поисков. Настолько убедителен, что тянет кита за хвост уже восемь лет, — Шульц с силой вколотил окурок в раззявленную пасть пепельницы-кашалота.

— Значит, ты хочешь ларец, — задумался Роберт. — Но ведь я не водолаз.

— У водолазов ни черта не вышло, — потряс головой Шульц. — Течение Баллены снесло шкатулку на глубину. Эти чванливые офицеры-подводники не очень-то идут на сделки! Я отдал уйму денег и смог ангажировать только одного забулдыгу, да и то на мелководье.

Роберт отметил про себя новое слово в лексиконе Гибкого и осклабился:

— А мое здоровье стоит меньше?

— Твое здоровье принадлежит рудникам, — парировал Шульц, но, увидев, как сузились зрачки Боба, поспешил закончить: — Бобби, тебе же сам черт не брат! Никто, кроме тебя, не справится!

Роберт допил виски, аккуратно поставил стакан на стол.

За огромным, чуть ли не во всю стену окном кабинета город уже проснулся и ритмично задышал. Серое небо навалилось, нанизалось на гарпуны шпилей и флюгеров, придавило пар и гомон к брусчатке улицы.

— Бенни, я решил выйти из Семьи, — Роберт не смотрел на Шульца, но сразу почувствовал его цепкое внимание. — Если я возьмусь — ты поможешь мне убраться с острова. И давай без нюансов, Бенни, — перехватил знакомый взгляд Роберт. — Убраться, сев на цеппелин, здоровым и при деньгах.

— Это будет сложно, Боб, — на стол лег свежий номер «Кетополиса для всех». — На последней странице.

«Разыскивается!» — кричал жирным шрифтом заголовок.

Тренькнул, задребезжал телефон.

— У аппарата, — буркнул в трубку Шульц.

«…Роберт Дикий Ирландец О'Нил. Возраст — тридцать семь лет. Вес — двести фунтов. Рост — пять футов десять дюймов. Волосы светлые, глаза зеленые. Возможно, носит бороду. Особые приметы — две серебряные коронки на нижней челюсти, Y-образный шрам на груди…»

— Если антиквар сейчас в городе, то куда ему подъехать? — спросил Шульц, помолчал и нажал на рычаг.

«…и два шрама от пулевых ранений на дюйм и три ниже левой лопатки. Всех имеющих информацию о местонахождении Роберта О'Нила…»

— Джимми! — зычно гаркнул Шульц. — Джимми! — Дверь вежливо скрипнула. — Найди потрошилу Дэнни и дуйте в порт к кротам, к головной конторе. Можешь взять мой «астин».

— Зоркого Дэнни? — на всякий случай переспросил молодой негр, за что получил такой взгляд, что вылетел из кабинета как ошпаренный.

Шульц помассировал переносицу, медленно приходя в себя.

— Вода, — опустил газету Роберт. — По таким особым приметам меня могут опознать только девки.

— Ты, кстати, зря дал им денег, — ухмыльнулся Шульц.

— Это были твои деньги, — пожал плечами Роберт. — Ну, так что, по рукам?