— Бобби, ты всерьез решил выйти из Семьи?

Ирландец на секунду задумался. Сейчас из окна кабинета Хрустальная Башня уже не казалась соляной колонной.

— Да, Бенни. Я хочу домой.

— Хорошо, — протянул руку Шульц. — Утром ты получишь пять тысяч крон, чистые документы и билет на дирижабль. После того, как принесешь мне сиамский ларец. Тебе что-нибудь нужно?

— Да, кое-какие инструменты. Но для начала — цирюльника, — ответил Роберт, пожимая ладонь. — А там, как разберусь, позвоню.

* * *

Через полтора часа из дверей отеля «Королевская перчатка» вышел священник. Швейцар подождал, пока святой отец закурит сигару, и услужливо подал ему желтый саквояж. Священник подбросил мелкую монетку, едва не попав в лицо швейцару, огладил черную бородку клинышком, поправил шляпу и зашагал вразвалочку вверх по Конторской улице.

* * *

Дом, в котором обитал Джеки Питс, более всего походил на пробку, но пробкой себя явно не ощущал. Хоть и затыкал брешь между массивными зданиями — гордо посматривал на соседей окнами пятого этажа и поблескивал латунью на фасаде: «Жилье от Шаговица».

Когда-то на месте этого незатейливо сложенного из ракушечника дома стояла скромная цирюльня господина Шаговица. Судя по тому, что теперь огромные медные ножницы висели на здании слева, рядом со змеей, душащей кубок, и вычурной вывеской «Чай, кофе и другие колониальные товары», дела у господина Шаговица за последние восемь лет пошли в гору. Справа же от ракушечной пробки, за солидной, в три кирпича, кладкой артели «Питек и К°», приглушенно грохотали станки, денно и нощно штампующие пуговицы для мундиров морских пехотинцев Его Королевского Величества.

Роберт еще раз сверил адрес — так и есть: окна выбранной Питсом квартиры выходили на крыши соседних домов.

— Бегущий по черепичному скату священник с кольтом в одной руке и желтым саквояжем в другой — должно быть, презабавнейшее зрелище, — мечтательно сказал голос. — Кстати, Бобби, а чем ты будешь придерживать подол сутаны, а?

Роберт скрипнул зубами и с надеждой посмотрел на вывеску магазина.

— Не думаю, чтобы там продавали выпивку, — иронично заметил голос. — Давай лучше работать.

Спорить Роберт не стал. По привычке оглядел улицу.

В этот предобеденный час она была донельзя спокойной. Пока Роберт изучал доходный дом господина Шаговица, мимо угрюмо протопал лишь мальчик с нераспроданной пачкой газет, да мелькнул вдалеке таксомотор, пробирающийся окраинами в сторону Горелой Слободы. На перекрестке, ярдах в трехстах, синели мундиры морских пехотинцев.

Роберт отшвырнул сигару и направился к дому.

Дверь в парадное, к удивлению, оказалась не заперта. Видимо, господин Шаговиц не дорожил благополучием квартиросъемщиков и сэкономил на консьерже. Даже автоматона на входе не было. Миновав не отличающийся чистотой крохотный вестибюль, Роберт вынул из саквояжа револьвер, взвел курок и не спеша поднялся по лестнице на пятый этаж.

Бережливости старого цирюльника не было предела — дверь в апартаменты Питса скорее навевала мысли о печной заслонке, чем о надежном заслоне от непрошеных гостей.

Роберт деликатно постучал рукояткой «фронтира».

В прихожей заскрипели сгорбленные морским климатом половицы, и женский голос робко поинтересовался:

— Кто там?

— Меня зовут отец Орви. Я к господину Питсу, — подсказал голос.

— Ага, — согласился Роберт. Примерился и грохнул ногой по двери в районе замка. Под хруст вырванной из косяка накладки Ирландец ввалился в прихожую.

Встать опрокинутая ударом барышня не успела. Роберт выронил саквояж, резко вздернул ее на ноги, прижал к себе, и, заткнув ладонью рот, поволок по комнатам.

Комнат было три, и Питса в них не было.

* * *

— Значит, так, — сказал Роберт спустя полчаса. — Девок я бить не люблю. Но еще больше я не люблю, когда они визжат. Ты меня поняла?

Привязанная к стулу дамочка быстро закивала.

— Сейчас я выну кляп, и мы с тобой мирно, без крика, поговорим. Хорошо?

Барышня промычала что-то невнятное и для надежности кивнула еще раз. Роберт ослабил узел и вынул полотенце из ее рта. Девушка сморгнула слезы и облизала пересохшие губы. Уткнулась взглядом в плисовую юбку.

— Тебя как звать? — Роберт ткнул мушкой ей в подбородок, слегка надавил вверх.

— Хлоя, — прошептала девушка.

— Вот что я тебе скажу, Хло, — Роберт поставил напротив стул и сел. — Пока я переворачивал верх дном ваше с Питсом гнездышко, ты держалась молодцом. И если ответишь на все мои вопросы, мы расстанемся друзьями. Ну а если нет, — он многозначительно качнул стволом влево.

Хлоя испуганно посмотрела на желтый саквояж, из которого недавно этот священник с замашками бандита доставал аккуратно нарезанные куски тонкого троса. Она, наверное, вспомнила, как что-то внутри саквояжа звякало металлом о металл: губы задрожали, по щекам снова покатились слезы. Хлоя тихонечко заскулила.

— Сволочь, — буркнул голос. — Ей, наверное, и шестнадцати нет!

— Заткнись, я на работе, — буркнул в ответ Ирландец.

Девушка тут же шмыгнула носом и закусила губу.

— Мне нужен Питс, — как можно дружелюбнее произнес Роберт.

— Его… его нет, — ответила Хлоя. Поняла, что сморозила глупость, и затараторила. — Отче, отче, его правда нет, с самого утра! Я живу у него всего пару месяцев, он все время куда-то уходит, приходит ночью, когда я уже сплю, или под утро. Он ничего не говорит мне, отче, я знать не знаю, чем он занимается. Он только иногда велит мне сходить на телеграф, отправить пневмопочту, позвонить куда-нибудь, сказать какой-нибудь бред, и все. Отпустите меня, отче, ради всего святого, я никогда, никогда и никому не скажу ничего о вас, о том, что вы приходили к Джеки, что привязали меня…

— Тише, тише, Хло, не мороси! — поморщился Роберт. — Давай-ка лучше напрягись и вспомни, о чем говорил Питс накануне, куда собирался. Может, случилось что недавно, а?

Хлоя замолчала, задумалась.

— Ну, я не знаю, святой отец… У Джеки недавно появился черный мобиль, плохонький, правда, без верха и стекол. Даже ветрового нет… А еще у него длинная царапина по правой стороне…

— Да, не густо, — вздохнул Роберт и взял со стола саквояж, поставил под ноги.

— Постойте, отче, постойте! Я вспомнила! Джеки говорил вчера, что собирается в Горелую Слободу. Спрашивал, не привезти ли мне каких-нибудь лент к празднику!

— Ну вот, видишь, — потрепал ее по щеке Роберт, — как мы мило поговорили. И вот еще что. Скажи, Хло, не видела ли ты у Питса коробочки навроде сигарной? Резная такая, с рыбами и цветами по бокам? — Девушка помотала головой. — Жаль, — вздохнул Роберт и вдруг спросил: — А крест? Есть у Питса крест, Хло? Большой крест в круге, серебряный, не видела?